Закат в Лиссабоне - Чингиз Абдуллаев

— Нет, — ответил Дронго. Ему был неприятен подобный цинизмКобдена. — Я действительно задержался. И боюсь, что она справедливо обижается.

— Жаль, — вздохнул Кобден, — было бы гораздо лучше, если бывы поругались.

— Почему? — заинтересовался Дронго.

— В таком случае у меня был бы шанс. И настоящаяконкуренция. Между двумя очаровательными женщинами. У меня сердце просторазрывалось пополам, когда я глядел на обеих. Они обе мне нравятся. И каждаяпо-своему. Но вы не оставляете мне выбора, сразу заявив свои права на сеньоруМашаду. Мне приходится довольствоваться сеньорой Велозу. Но должен сказать, чтоя не в обиде. Мимо них прошел к своему месту «Пьеро», Россетти следовал за ним,беспрерывно говоря что-то шедшему следующим колумбийскому делегату, Дронгопоморщился. Болтливость итальянца начинала раздражать. С другой стороны, этомогла быть маска. Самые скрытные люди иногда выглядят болтунами, при этом,говоря обо всем, они не говорят ни чем. И под маской веселого говорунаскрываются внимательные наблюдатели.     

«Он был вместе со мной, — мысленно анализировал Дронго, — исделал вид, что ищет выход на поле. Нужно уточнить, бывал ли он раньше вЛиссабоне. Если бывал, то наверняка ходил на стадион. Он ведь хвастался, чточасто бывает на футбольных стадионах, тогда он должен знать их обычные ходы ирасположение всех раздевалок и подсобных помещений. Но он запутался. Или сделалвид, что запутался? Потом он свернул в сторону, предложив мне идти туда, гдеменя ждал первый убийца. Внешне все логично. Но логику опрокидывает второйубийца. Если Россетти их человек и сознательно направил меня в эту сторону, топочему меня не ждали сразу двое для подстраховки? Хотя это тоже не совсемубедительный довод. Россетти не мог знать, где именно мы сумеем разойтись, ирасставил своих людей по обеим сторонам коридора. А когда первый не вернулся,послал второго. Так вполне могло быть. Но Россетти меньше всего похож на«Сервала». Только в том случае, если ему отрезали ноги или пересадили другоетело. Нет, это глупо. «Сервалом» он быть не может, а вот его напарником илипомощником — вполне».

Дронго повернул голову и почувствовал резкую боль в шее.Хрустнули позвонки. «Нужно будет провериться, нельзя так безответственноотноситься к собственной голове. Она как минимум этого не заслуживает».Скандинав сидел рядом с болтливым Россетти, но не слушал его, прикрыв веки.Складывалось впечатление, что он спит. Но он не спал. Почувствовав на себевзгляд Дронго, Асплунд открыл глаза.

«Россетти усомнился в том, что этот человек — врач, —вспомнил Дронго, — а Кобден уверял, что Асплунд сознательно пошел на скандал.Выходит, он хотел иметь алиби даже такой ценой. Чтобы не быть среди новичков и,как следствие, среди подозреваемых». Дронго посмотрел в конец автобуса. Скороони должны отъехать, но Чжан Цзиня пока не появился. Не было и этого вьетнамцаиз Кампучии. Интересно, куда он подевался? Зато сознательный кореец уже сиделна своем месте, глядя перед собой. «У него широкое лицо и очень крупная голова.Разве это характерно для корейцев? — спросил себя Дронго. И тут же ответил: —Ну конечно! Именно у корейцев часто встречается подобный тип внешности. Взятьтого же Ким Чен Ира. У него крупная голова. Можно сойти с ума от этихпредположений! Еще много, и я начну бросаться на первого встречного».

Кажется, самым последним в салон поднялся Чжан Цзинь.Выражение у него на лице было по-прежнему совершенно невозмутимым. Но, проходямимо Дронго, он как-то странно на него посмотрел. И ухмыльнулся. В этом не былоникаких сомнений.  В его усмешке была не просто догадка. Он улыбался так,словно знал все, что случилось в коридоре стадиона. Дронго отвернулся, стараясьне выдать волнения.

— Все собрались? — спросила сеньора Магальянис, оглядевсидевших в автобусе делегатов.

— Еще не пришел Тху Бон, — дисциплинированно сообщилапредставительница Вьетнама.

— Он не придет, — неожиданно сказала сеньора Магальянис. —Сеньор Тху Бон еще полчаса назад предупредил нас, что вынужден вернуться вотель и не поедет с нами на ужин в Эшторил.

Усилием воли Дронго удержал себя от того, чтобы повернутьсяи посмотреть на «Пьеро». Если Тху Бон — тот самый человек, которого они ищут,то сегодня самый грустный день в их жизни. Они не только себя выдали, они ещепозволили «Сервалу» уничтожить единственного возможного свидетеля и исчезнутьсамому. «Может, попросить остановить автобус и вернуться в отель? — подумал«Дронго». — Все равно мы уже проиграли. Или игра еще продолжается?»

Он выждал еще немного и наконец повернулся. «Пьеро» тихоговорил с кем-то по телефону. Дронго снова отвернулся и успокоился. Он всевремя забывает, что они действуют не одни. Старая привычка — во всем полагатьсяна себя либо на своего напарника Эдгара. Но «Пьеро» находится здесь, как офицерроссийской внешней разведки. И машина с его сослуживцами едет за ними следом.Конечно, ему нетрудно перезвонить им в автомобиль и попросить проверить, кудаисчез Тху Бон. И вообще, почему этот непонятный вьетнамец из Кампучии решил такнеожиданно уехать обратно в отель. Голова нестерпимо ныла. Поморщившись, Дрнгоподумал, что надо бы найти таблетку аспирина или еще какое-то болеутоляющее.

И заодно зайти куда-нибудь в туалет — посмотреть на своеплечо.

— Как вы себя чувствуете? — неожиданно спросил Кобден. — Увас такое лицо, словно вас мучает зубная боль.

— Голова, — поморщился Дронго, — страшно болит голова. Просто не знаю, что делать.

— У вас болит голова? — почему-то обрадовался Кобден. —Очень хорошо!

— Ваше парадоксальное мышление может сделать меняневрастеником, — признался Дронго. — Что же вы нашли хорошего?

— Я ведь фармацевт, — победным тоном заявил Кобден. — Моипоставки в Португалию исчисляются в миллионах долларов. Можно сказать, что яодин из трех самых крупных поставщиков лекарственных препаратов в эту страну.Поэтому и хорошо. Сейчас мы остановимся по дороге, и я попытаюсь найти для васв аптеке очень неплохое лекарство.

— Нет, — сказал Дронго, — уже поздно и неудобно. — Онподумал, что на вынужденную остановку автобуса обратят внимание все находящиесявместе с ними делегаты конгресса и наверняка кто-нибудь расскажет об этом полиции,которую будут интересовать все детали их пребывания на стадионе.

— Ничего неудобного, — дернул плечом Кобден и уже хотелобратиться к Луизе Магальянис, но Дронго его остановил.

— Можно сделать по-другому, — предложил он. — Чтобы неостанавливать автобус. Я вовсе не хочу выглядеть больным в глазах Зулмиры. — Онпотрогал свою голову. Кажется, на месте удара образовалась опухоль. Ну вот,только этого ему не хватало! Теперь придется ходить еще и со здоровенной шишкойна голове. Учитывая, что редкие волосы у него на макушке вряд ли могут скрытьэту неприглядную картину, нужно срочно придумать предлог сесть за ужином спинойк стене.