Сверкающая надежда - София Лилли

пальцев по коже прямо между моих ног.

Уэстон не поднимался выше, и захват не становился более интенсивным, но он продолжал скользить по моей коже с такой осторожностью, что мне казалось, что у меня перехватывает дыхание, потому что я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме кончиков его пальцев.

— Я серьезно. Прости.

Снова извинился он, и что-то в этой ситуации подсказывало мне, что он сожалеет.

— Все в порядке.

Мы оба прекрасно понимали, что только что произошло. Ни один из нас не сдвинулся ни на дюйм. Внезапно включился кондиционер, и из него донесся шипящий звук.

— Нам обоим пора спать.

Я отступила назад и отпустила его хватку от своих бедер.

Уэстон ничего не ответил и подошел к своей кровати, перед которой он снял джинсы и натянул на ноги треники.

Я взяла таблетку из маленького шкафчика рядом с душем и вошла в его комнату, положив таблетку рядом с ним на тумбочку, где у него стояла бутылка с водой.

— Вот, на завтрашнее утро.

Я снова показала ему таблетку, после чего повернулась и медленно пошла в сторону ванной, чтобы наконец лечь в постель, потому что из окон Уэстона был виден рассвет.

— Луна?

— А?

— Ты хочешь остаться здесь? — Уэстон уперся предплечьями в матрас и ждал моего ответа.

— Спокойной ночи, Уэстон.

Коротко улыбнулась я и скрылась в ванной.

21. Уэстон

Я проснулся не только с пульсирующей головой, но и от того, что в комнате было слишком много дневного света. Я взглянул на часы на тумбочке и первое, что увидел, была таблетка.

Потом я понял, что на мне футболка, и, прикоснувшись к щеке, почувствовал, что к порезу прилипли две тонкие полоски.

Луна.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить все, что произошло почти семь часов назад. Блокировка, чистка зубов, извинения, пластыри, когда она протянула мне мочалку и футболку, и момент перед тем, как этот дрянной кондиционер все испортил.

Я все это помнил.

Я помнил, что под футболкой на ней не было лифчика. Я также помнил все о вечеринке.

Как мы оба были в шкафу, и я ласкал ее пальцами.

Это чувство, когда она ненавидела меня, но так реагировала на мои прикосновения, все еще оставалось в моей памяти. Ее дыхание было учащенным и коротким, взгляд хмурым, соски твердыми, а киска такой чертовски мокрой.

Не знаю, что заставило меня провести пальцами по ее бедрам, но я воспользовался моментом в кладовке, чтобы доказать ей обратное.

Когда мои руки касались ее кожи, мне казалось, что она высасывает из моего тела все до последней капли крови. Как бы больно это ни было, я позволил ей это сделать. Внезапно она заставила меня что-то почувствовать, так много за такое короткое время.

Ей не нужно было помогать мне, но она все равно помогла.

Это было не просто прикосновение.

Не много, но мне так захотелось этого прикосновения. После нее.

В тот момент, когда мои пальцы лежали на ее бедрах, я не хотел подниматься выше, хотя мое желание ее киски было таким же сильным, как в той кладовке в Sigma Devils. Все, чего я хотел в тот момент, — это быть рядом с Луной.

Я также помню, что я спросил у нее перед тем, как она ушла в свою комнату.

Ты хочешь остаться здесь? Как глупо.

Я сел прямо, и мне пришлось смириться со всем этим на данный момент. Слишком много мыслей и слишком много Луны в это субботнее утро.

Достаточно того, что даже сейчас, хотя я не просыпался и пяти минут, я уже думал о ней и заснул с ней в голове прошлой ночью.

Я быстро поднес таблетку ко рту, большими глотками залил Сахару во роту, и таблетка оказалась у меня в желудке.

Мой мобильный телефон начал жужжать, и я судорожно искал его в кровати, когда увидел, что он не висит на шнуре зарядки и не лежит на тумбочке, как это было каждый вечер.

Мои джинсы лежали на полу, и сквозь ткань просвечивал телефон, а на экране высветилось название нашего группового чата. Идея названия нашего группового чата принадлежала Генри, и он по-прежнему считал себя самым креативным человеком на земле.

ЭНЕРГИЯ БОЛЬШОГО РОКА

ПОТЕРЯННЫЙ СЫН

Ты еще жив? Потому что нет.

КРОЛИК КАРТЕР

Вырубился.

САХАРНЫЙ ПАПОЧКА ЧАРЛЬЗ

Я не удивлен после твоей аварии.

КРОЛИК КАРТЕР

Я не знаю, как я сюда попал, но я очнулся на диване Спенсера, а этот диван — 10/10.

УЭСТОН

Все еще жив. Как-то так.

КРОЛИК КАРТЕР

Я думал, ты лежишь мертвый на обочине.

Я убавил яркость на телефоне, потому что к яркости в комнате уже пришлось привыкать, и мне не нужен был еще один экран, светящий на меня как прожектор. О завтраке можно было забыть, потому что было уже скоро два и пора было обедать, но сейчас я все равно ничего не успею.

Да и когда вообще можно есть? Особенно после вечеринки?

На вечеринке братства я съел блинчики с сиропом в середине ночи, а через несколько часов, когда взошло солнце, Чарльз начал варить макароны. Они начали подгорать, потому что он был настолько пьян, что забыл долить воды до кипения.

Я смело спустился по лестнице на кухню и обнаружил Руби, быстро вбежавшую туда.

— Доброе утро.

— Доброе утро, Уэстон. У тебя все хорошо?

Иногда я все еще был ошеломлен подобными вопросами.

Неужели я выглядел таким побитым?

Камилла тоже спрашивала об этом, но только когда к нам приходили гости. В голосе и выражении лица Руби было столько искренности, что по ее лицу можно было понять, что она действительно задала этот вопрос.

Это была одна из тех вещей, которые я сразу заметил в Руби и Луне. По выражению лиц обеих можно было сразу понять, о чем они думают и что имеют в виду.

— Да, все в порядке. — Улыбнулся я и сел на один из барных стульев.

Руби собирала в корзинку смузи и бутерброды.

— Мы с Камиллой уезжаем в Нью-Йорк до завтра. Я должна подписать несколько книг.

— А где мой папа?

— Рик до завтра на побережье. — Напомнила она мне.

Потом я вспомнил, что об этом он говорил почти ежедневно. Папа и Камилла купили пляжный домик на берегу Нью-Джерси в Истхилле, который они ремонтировали и планировали сдавать в аренду, когда не будут там отдыхать.

Для меня это означало лишь то,