Где же ты, любовь? - Барбара Картленд

Синтия кивнула:

— Я посижу, конечно.

— Нет, я, — возразил Майкл.

Синтия протестующе замахала руками:

— Нет, нет, не стоит! Оставайтесь ночевать здесь. Я позову вас, если она захочет вас видеть. Доктор не нашел у нее ничего серьезного. Не так ли, доктор Говард?

— Думаю, что теперь она пойдет на поправку, — ответил врач. — Но я знал, что она не успокоится, пока не увидит вас, Майкл.

Майкл повернулся к Мэри:

— Было сообщение для меня?

— Д-да.

— Она хочет сказать, — пояснила Синтия, — что я звонила к вам на квартиру, но, поскольку это была я, ей не хотелось сообщать об этом вам.

Майкл посмотрел на Синтию:

— Что вы сказали?

— Я просила, чтобы вы приехали сюда как можно быстрее. Я не говорила, что мисс Туги больна, потому что не хотела вас пугать. Но сказала, что мисс Туги хочет вас видеть.

Майкл снова повернулась к Мэри:

— Почему ты не сказала мне об этом?

— Я забыла. Я ждала вас, потому что хотела услышать о дебатах. А потом, вы же знаете, я уснула. По голосу мисс Стендиш нельзя было понять, что произошло нечто плохое. Если бы она выразилась яснее, это было бы лучше для всех.

Мэри говорила со злобой и обидой, но Майкл продолжал наступать:

— Я мог бы и не приехать, а Туги больна! — сердито крикнул он. — Вы понимаете?!

— Мисс Стендиш не сказала мне об этом, — повторила Мэри.

Синтия ничего не сказала. Впервые Майкл поглядел на нее с пониманием. Она знала, что он приехал бы сразу же, даже если бы и не знал, что с Туги.

Синтия это сразу почувствовала. Мэри же не поняла. Она никогда не понимала глубины и силы их отношений. Майкл вздохнул, но ничего не сказал.

— Вы уверены, что мы ничего больше не сможем для нее сделать? — спросил он доктора Говарда.

— Думаю, ничего, Майкл. Но я приду к вам завтра пораньше, и если ее будет что-то беспокоить, то звоните мне даже ночью.

— Конечно!

— Помните, что я верю, что ей будет лучше. Но этот приступ нельзя оставлять без внимания. Мисс Туги надо серьезно заняться своим здоровьем.

— Думаю, это поездка в Мелчестер так утомила ее, — сказала Синтия. — На обратном пути она не смогла найти места, и ей пришлось простоять в коридоре всю дорогу.

— Мелчестер? — переспросил Майкл. — Когда она ездила в Мелчестер?

— В прошлую пятницу, — ответила Синтия. — Разве она вам не говорила об этом?

— Нет, не говорила. И зачем она туда ездила?

— Понятия не имею. Мне показалось, что это связано с вашим избирательным округом.

Наступило гнетущее молчание. Доктор Говард взял свой саквояж.

— Ну, мне пора идти. У вас есть мой номер телефона, мисс Стендиш?

— Да, доктор.

— Наблюдайте за ней, и если хоть что-то вам не понравится, звоните мне.

— Я так и сделаю.

Доктор улыбнулся ей и открыл дверь.

— Доброй ночи, Майкл, не волнуйтесь слишком сильно. Мне жаль, что это произошло именно сегодня.

Он ушел. Майкл удивленно посмотрел на Синтию.

— Что случилось? — спросил он.

Она коротко рассказала ему, что Туги вернулась домой очень уставшей, но чувствовала себя хорошо. Она поужинала, как обычно, и встала со своего кресла, чтобы включить радио. Но вдруг, подойдя к радио, Туги зашаталась и упала.

— Сначала я подумала, что это просто обморок, — сказала Синтия. — Я уложила ее на диван. Но потом решила, что все-таки лучше будет позвонить доктору Говарду. Когда он пришел, то сказал, что у нее произошел инсульт.

Майкл уронил голову на руки.

— Не могу поверить, что это случилось с Туги.

— У нее уже давно болело сердце, — тихо сказала Синтия. — Но она не хотела, чтобы вы об этом знали, не хотела волновать. Мне кажется, что она еще боялась, что вы начнете уговаривать ее поменьше работать.

— Если вы обо всем знали, то должны были ему сказать, — вмешалась в разговор Мэри.

Они очень удивились, когда она заговорила. И Майкл, и Синтия совершенно забыли о ней.

Тихо, с явной неохотой Синтия ответила:

— Я ведь чужой человек и не думала, что имею право вмешиваться в ваши дела.

— Я бы не назвала это вмешательством, — быстро проговорила Мэри, но Майкл остановил ее:

— Ты не права, Мэри! Давайте больше не будем об этом говорить, ладно?

Он подошел к окну и встал спиной к ним. Синтия смотрела на него с жалостью. Через минуту она открыла дверь и вышла.

Майкл не двинулся с места, а Мэри смотрела ему в спину, не зная, что делать. Наконец она решилась и встала рядом с ним, слегка тронув его рукой.

— Мне так жалко вас, ужасно, ужасно жалко.

— Спасибо, Мэри, — безжизненным голосом ответил он.

— Я знаю, как вы любите мисс Туги, — продолжала Мэри. — И я знаю, как она любила вас. И…

Майкл почувствовал, что больше не может сдерживаться.

— Замолчи, Мэри! Разве нельзя обойтись без пустых слов?!

Он сбросил со своего плеча руку Мэри и быстро пошел прочь.

У камина стояла коробка с сигаретами. Он открыл ее и взял одну. Мэри не двигалась с места. Ее глаза были полны слез.

— Майкл, — наконец произнесла она. — Почему вы так плохо относитесь ко мне? Я только пыталась помочь, но вы не хотите этого! Я хотела сама ухаживать за мисс Туги, но вы предпочли впустить в дом эту противную девицу, которая вас ненавидит!

— Пожалуйста, замолчи, — сказал Майкл.

— Нет, не замолчу! — Мэри почти кричала. — Вы всегда плохо ко мне относились. Я считаюсь вашим секретарем, но Билл делает все за меня. Он возит вас на машине, ездит туда же, куда и вы, а я вечно сижу дома, делаю всю скучную работу, печатаю до боли в пальцах, а когда я вам не нужна, отсылаете меня вон, как прислугу!

— Ты не обязана это делать! — отрубил Майкл.

— Да, я не обязана делать это, — согласилась Мэри. — Но почему я это делаю? Потому, что я люблю вас… и потому, что вы не дали мне утонуть, когда я этого хотела!

У Мэри начиналась истерика. Слезы ручьем бежали у нее по щекам, руки дергались, словно в конвульсиях.

— Ради бога, Мэри! — воскликнул Майкл, бросая сигарету в пустой камин.

— Майкл!

Это был крик отчаяния. Мэри протянула к нему руки. В этот момент дверь открылась, и вошла Синтия. Она холодно сказала Майклу:

— Думаю, мисс Туги хочет вас видеть. Не могли бы вы зайти на минутку?