Иллюзия себя: Что говорит нейронаука о нашем самовосприятии - Грегори Бернс

словами, история о том, кем мы себе представляемся, которую нас приучают воспринимать как неповторимую и единственную в своем роде, в действительности лишь перепев одного из нескольких широко распространенных мотивов.

Сейчас вам уже должно быть очевидно, что самовосприятие – понятие самоидентификации как таковое – это род иллюзии. Наше представление о себе – конструкт. Мы физически отличаемся от того, кем были 10 лет назад, и даже наш мозг за это время изменился очень сильно, не позволяя нам утверждать наверняка, что физический субстрат, содержащий воспоминания о нашем прежнем «я», являет собой твердую почву. Ненадежность и зыбкость человеческой памяти доказана множеством исследований, рисующих довольно обескураживающую картину: ощущение себя тем же человеком, что и все наши версии из прошлого, – это беллетристика, вымысел, искусственный нарратив. Мы уже убедились, что окраску любому нашему опыту придают ожидания, которые в свою очередь формируются прежними воспоминаниями и нарративами, которые мы выстраиваем, объясняя, почему все происходит именно так, а не иначе.

Если наше ощущение себя формируют усваиваемые нами истории, как нам тогда отделять собственные переживания от тех, о которых мы слышим или читаем? Подросткам это сделать труднее всего, поскольку у них просто не накоплен достаточный багаж переживаний, которые они могли бы назвать собственными. Но даже у взрослых граница между собой и другими оказывается не настолько четкой, как можно было бы подумать. В следующем разделе книги мы узнаем, как можно заглянуть в чужую голову и как эта возможность размывает границу между нашими собственными мыслями и чужими.

Часть II

«Я» и другие

Глава 9

Оттенки «я»

В первой части книги мы выясняли, из чего складывается и как выстраивается наше «я», разбирая, почему наше представление о себе – это конфабуляция, проистекающая из экзистенциальной потребности нанизать на одну нить все рассеянные во времени версии нашей личности. Однако «я» распределяется не только во времени. Оно расширяется и сжимается в зависимости от социальных требований. Человек – общественный вид, поэтому у каждого из нас есть разные версии себя для работы, дома, друзей и родных. Эти грани личности не просто отражение разных наших сторон. Выше я уже упоминал косплей, задаваясь вопросом: какую из ипостасей косплеера полагать подлинной – игровую или ту, в которой он предстает на работе? Мы уже знаем, что диссоциация – это нормальная составляющая человеческого опыта, поэтому можно без всякого преувеличения предположить, что наше восприятие себя диктуется социальным контекстом, возможно, до степени превращения в совершенно другого человека, если того потребуют обстоятельства. Таким образом, единое «я» – иллюзия не только непрерывности во времени, но и неизменности в пространстве (точнее, в кругах, в которых мы вращаемся), позволяющая нам считать себя одним и тем же человеком, независимо от того, с кем мы взаимодействуем. Однако иллюзия эта слегка трещит по швам, и, если присмотреться к этим трещинам, мы, возможно, кое-что выясним насчет изменчивости «я».

Если «я» гораздо более подвижно, чем мы себе представляем, причина тому – давящая на нас испокон веков эволюционная необходимость уживаться друг с другом. Во второй части мы подробнее рассмотрим, как ограничения, которые накладывает на нас принадлежность к обществу, приводят к обмену идеями. Примерно так же, как при восприятии и усвоении историй из книг и фильмов, эта непосредственная и свободная циркуляция идей между людьми еще больше размывает границы между мыслями, рожденными в нашем собственном сознании и почерпнутыми у других. В такой круговерти, свойственной исключительно человеку, источник мыслей довольно быстро теряет четкость и становится неразличим.

Многие животные высоко социальны, но только у человека выработалась в ходе эволюции способность думать о том, что думают другие, и это она позволяет нам с такой легкостью встраивать чужие идеи в свои собственные. Ученые называют эту способность моделью психического состояния (МПС). Как мы еще увидим, МПС очень мощное эволюционное приспособление, поскольку оно дает людям возможность сотрудничать. Но у него есть побочный эффект в виде замешивания личных мыслей в общий котел, из которого они потом раздаются другим членам сообщества. Можно сказать, что наш мозг в своем развитии двигался к тому, чтобы легко воспринимать чужое мнение.

Эволюции виртуозно удается отбирать оптимальные стратегии. Согласно закону больших чисел, у группы вероятность вынести точное суждение выше, чем у любого индивида. Таким образом, в большинстве ситуаций лучше поступать как все, чем пытаться идти против потока. И если в среднем получается, что оптимальный (превосходящий предполагаемый любой другой стратегией) вариант действия предполагает следование за толпой, это побуждение глубоко внедряется эволюционными силами в функционирование нашего мозга.

Закоренелых индивидуалистов данная мысль может обескуражить. Мне же кажется полезным рассматривать склонность человека к групповому мышлению как достоинство, а не как недостаток. Это сродни совету финансовых консультантов инвестировать в индексные фонды, а не в паевые фонды активного управления. Сколько раз мы наблюдали, как летающие в заоблачных высях управляющие фондами, добившись космических показателей доходности, рано или поздно возвращаются к средней планке. Чем дальше, тем труднее становится обеспечивать все более высокую прибыль – проще инвестировать в общий рынок. Наш мозг это инстинктивно чувствует. Но в это инстинктивное знание вмешивается индивидуалистический нарратив, который мы выстраиваем в голове. Герой должен перестать прятаться в толпе и отправиться в собственное путешествие, проторять собственные тропы, сражать чудовищ, чтобы в итоге вернуться с новыми знаниями и с опытом, которым он поделится с сообществом.

Это не более чем мотивирующий миф. Безусловно полезный, но все-таки миф.

У нашего мозга была еще одна причина развиваться в направлении сходства, а не различия с другими. Единомыслие облегчает сотрудничество. Способность посмотреть чужими глазами – один из устоев общества, причем настолько важный, что неумение или нежелание увидеть чужую точку зрения грозит этому обществу дестабилизацией.

Проблему места индивида в обществе затрагивал франко-швейцарский философ Жан-Жак Руссо в знаменитом трактате «Рассуждение о неравенстве», опубликованном в 1755 г. Описывая естественное состояние человека как схожее с состоянием других животных, то есть как заботу исключительно о личном самосохранении (фр. amour de soi même означает «себялюбие»), Руссо изображал естественного человека дикарем. Но, когда этот естественный человек сталкивается с другими такими же естественными людьми, начинаются сложности. Рано или поздно естественный человек включает в сферу личных интересов среду своего обитания. Он столбит участок земли и говорит: «Это мое». Руссо утверждал, что этот поступок знаменовал собой возникновение общества и человеческой цивилизации, кодифицируя классовое неравенство – раскол на имущих (владеющих землей) и неимущих. По мнению Руссо, это деление обязывает имущих создать общество, не ущемляющее свободу тех, кто не столь обеспечен. Мыслитель называет это общественным договором. Труды Руссо появились в поворотный момент