Рай. Книга 2 - Джудит Макнот

— Правильно, — свирепо процедил он, и его губы завладели еегубами, раскрывая их со знакомой настойчивостью.

Мередит закрыла глаза и позволила сну завладеть собой.Только в этом сне она была не просто сторонней наблюдательницей, а участницей,сначала застенчивой и неловкой, как всегда, когда сталкивалась с егонескрываемо-дерзкой чувственностью, опытностью и безупречным умением обращатьсяс женщинами. Его рот терзал ее сладостной пыткой, язык обводил очертания губ,проникая во влажные глубины, руки скользили по бедрам, ногам, талии, смучительной неумолимостью поднимаясь к груди. Мередит, внутренне застонав отнакатившего исступленного восторга и нахлынувшего смущения, запуталась пальцамив жестких курчавых завитках на мускулистой груди, лаская гладкую кожу. Его губыстановились все более требовательными, ладони почти касались набухших грудей,большие пальцы поглаживали бедра и когда Мередит показалось, что она вот-вотумрет от жажды, его язык ворвался в ее рот, а руки завладели нежными холмиками,дразня, гладя, сжимая, инстинктивно растирая затвердевшие соски. Долгоподавляемый крик вырвался из груди Мередит. Сдержанность и смущение куда-тоисчезли. Ее тело натянулось, словно струна, выгнулось, и Мередит лихорадочнопробежалась ладонями по могучим мышцам его рук, встречая и приветствуявторжение его языка, сплетая свой язык с его в едином чувственном танце,перекатываясь на бок вместе с Мэттом. Мэтт оторвался от нее, и Мередитпротестующе-невнятно простонала что-то, но тут же вздрогнула от восторга, когдаон поцеловал ее в ушко, скользнул губами по шее, груди и наконец завладелнапряженным соском, нежно покусывая тугой бутон.

Затерянная в темной, безмолвной пропасти желания, Мередитсмутно ощутила, как его рука спустилась к треугольнику между ее ногами,касаясь, лаская, отыскивая каждое жаркое влажное местечко, пока Мередит,потеряв голову, не начала лихорадочно извиваться.

Мэтт сумел уловить мгновение, когда она полностью довериласьему, почувствовал, как напряжение покидает ее, как она открывается ему, иострая мучительная сладость той, почти забытой первой ночи, когда Мередитотдалась ему, послала стрелы неудержимого желания, пронзившие его. Сердцемучительно заколотилось, и тело запульсировало неутолимым голодом, так, чтодаже ноги задрожали, когда Мэтт наконец лег на нее. Куда ушла смутная надеждапродлить это невероятное, ослепительно чудесное ожидание слияния? Осталась лишьнетерпеливая потребность вновь стать частью Мередит, соединиться с ней в единоецелое. Мэтт навис над ней, с силой упираясь руками в матрац, так, что отнапряжения набухли вены на руках. Закрыв глаза и сжав зубы, он начал входить внее, мучительно медленно, дюйм за дюймом, сопротивляясь безумному желаниювонзиться в это пылающее тело, обожествлять его руками и ртом.

Он начал терять над собой контроль, когда она приподнялабедра и снова скользнула ладонями по его плечам, шепча его имя, но когда Мэттуудалось открыть глаза и взглянуть на Мередит, он понял, что пропал. Это не играего воспаленного воображения — женщина, которую он любил, теперь лежит в егообъятиях, это прекрасное лицо, так долго жившее в его грезах, теперь совсемблизко, пылающее желанием, сверкающие золотом волосы разметались по подушке.Она ждала Мэтта в госпитале, она никогда не пыталась избавиться от него и от ихребенка. Она приехала к нему сюда в буран, храбро вынесла его гнев и ненависть,а потом…. потом молила его о прощении. Осознание этого болью и стыдом обожгломозг и душу, но даже сейчас Мэтт нашел бы в себе силы продолжать врезаться внее медленно и равномерно, не выбери Мередит это мгновение, чтобы запуститьпальцы в его волосы, снова поднять бедра и прошептать:

— Пожалуйста, Мэтт…

Почти непереносимый сладостный звук его имени на ее губах ивозбуждающие движения ее тела вырвали у Мэтта тихий стон, и он врезался в нее,погружаясь в тесные глубины снова и снова, пока оба не обезумели от желания ине устремились вместе к исступленному освобождению, обретя его одновременно,взорвавшись в ослепительном наслаждении. Оба, потрясенные случившимся, долго немогли опомниться. По-прежнему сплетясь в объятиях, слушая, как колотятсясердца, они на секунду замерли, но Мэтт, крепче сжав руки, продолжал вонзатьсяв нее, словно стремясь выплеснуть все одиннадцать лет голода и неутоленноготомления, и Мередит, прижав его к себе, вновь забилась в конвульсиях экстаза,пока Мэтт не забыл обо всем, кроме ощущения опьяняющей радости и безграничногосчастья.

Он обмяк на ней, с трудом переводя дыхание, обжигая еераскаленным телом, и прошло немало времени, прежде чем он перекатился на бок,увлекая ее за собой, не выходя из нее, и, продолжая обнимать, запустил пальцы взолотистый атлас ее волос. Молчаливый, погруженный в чувственный туман, Мэттосторожно провел ладонью по спине Мередит, наслаждаясь ощущением ее влажноготепла и прикосновением к тугой груди.

Он закрыл глаза, стремясь продлить счастливое мгновение,полный благоговения к этой непостижимой женщине. Одиннадцать лет назад Мэттаобманом лишили рая, но он сумел снова отыскать его и теперь пойдет на все, лишьбы опять не потерять обретенное. Тогда он не мог ничего предложить Мередит,кроме себя самого, теперь может дать ей весь мир в придачу.

Мэтт услышал ровное дыхание, понял, что Мередит засыпает, иулыбнулся, немного смущенный собственной несдержанностью, которая так быстро иокончательно измотала обоих.

…Он позволит и ей и себе поспать немного, решил Мэтт. Апотом… потом разбудит и снова станет любить, на этот раз по-настоящему,медленно, нежно и страстно. А потом они поговорят. И все обсудят. Нужно подуматьо планах на будущее. И хотя Мэтт понимал, что Мередит не решится сразуразорвать помолвку лишь из-за того, что, совершенно потеряв голову, отдаласьему, однако чувствовал, что сможет убедить ее, открыть глаза на простую истину:они предназначены друг для друга. И всегда были предназначены…

Пробудил его какой-то странный звук в глубине дома. Мэттоткрыл глаза и с легким недоумением уставился на пустую смятую подушку. Вкомнате было темно, и он перевернулся на бок, пытаясь разглядеть, который час. Почтишесть.

Мэтт приподнялся на локте, удивленный тем, что проспал почтитри часа. Несколько мгновений он лежал неподвижно, прислушиваясь, пытаясьрешить, куда исчезла Мередит, но первый же звук, услышанный им, оказалсяпоследним, которого он мог ожидать. Звук донесся со двора — выхлоп, потом трескмотора. Сначала он в благословенном неведении подумал, что Мередит беспокоится,как бы не разрядился аккумулятор. Мэтт встал, отбросил покрывало и, подойдя кокну, отодвинул занавеску, намереваясь окликнуть Мередит и сказать, что он самобо всем позаботится. Но увидел лишь красные габаритные огни удалявшейсямашины.

Совершенно сбитый с толку, Мэтт вначале испугался того, чтоМередит несется на огромной скорости в такую погоду! Но тут же до него дошло,что случилось. Она уехала! Бросила его!

На какое-то мгновение его мозг отказался воспринять ужаспроисходящего. Мередит потихоньку выбралась из постели и умчалась в ночь!