Особенности воспитания небожителей - Ива Лебедева

— Красивое? — сварливо уточнил брат, покосившись на меня чуть ли не с гордостью, словно моя внешность — его заслуга.

— Проблемное. Но да, красивое. — Жена наклонилась, чтобы поцеловать меня, и одновременно вогнала одну из игл в расслабленное плечо шиди.

— Ащ-щ!

— Терпи, ученик, бессмертным станешь, — подбодрила его Янли. — Раз головы мы вам подлечили немного… обоим, значит, пора остальное приводить в порядок. Муж, раздевайся и рядышком ложись, отмучаетесь разом.

— Двигайся, шиди, — не стал спорить я, чувствуя, будто гора свалилась с моих плеч. Я снова ощущал себя… счастливым. Да, именно счастливым.

И для этого был даже не один, а множество поводов!

Во-первых, мой друг, как всегда, вспылил, но не предавал меня. Страшно подумать, сколько лет мы могли бы молчать, не смея выяснить все до конца. Приходится быть честным с собой — я не готов был спрашивать и слушать, обида застила все. А Лун Вайер никогда не был тем, кто умеет вовремя и правильно рассказать о своих чувствах и мотивах. Я мог потерять брата… во второй раз. Но не потерял.

Во-вторых, мое выжженное ядро быстро восстанавливается. И не просто восстанавливается до прежних объемов — сила обещает увеличиться если не в десяток, то в семь раз точно. И это самые пессимистичные предположения, ведь помимо увеличения объемов энергии ядра другого цвета вполне могут иметь и иные, новые полезные свойства. Как, к примеру, «нюх» у моей жены. И пусть на короткое время, но я тоже научился использовать эту способность. А ведь это лишь одна миниатюрная грань!

И в-третьих… рядом со мной любимая женщина, готовая разделить со мной и радость, и горе. Она очень умная и неимоверно чуткая. Но в нужный момент всегда способна уколоть… в болевую точку. Так уколоть, что сломаются любые барьеры из страха и непонимания, которые мы выстраиваем вокруг своей души для защиты. Я уверен, Янли попросила меня уйти из павильона не просто так — в моем присутствии шиди ни за что не стал бы так откровенно оправдываться. А еще больше я уверен в том, что жена знала: я вернусь почти сразу и все услышу. И мне это нужно было не меньше, чем брату…

— Ащ-щ-щ! — прервал мои мысли новый возглас шиди. — Шисюн, скажи, это действительно того стоит? Может, лучше сразу меня убьете и не будете больше мучить?!

— И не надейся, — хмыкнула супруга, уже превратившая наши тела в подобия серебряных ежей. — Все, последняя. Теперь лежим полпалочки и дышим по системе восстановления ци.

— Опять медитации, — тяжело вздохнул брат и поморщился: от движения груди иголки неприятно дернулись.

— Ну, раз в сто лет уж точно можно отвлечься от постоянных тренировок с мечом и заняться совершенствованием духа и разума, — зевнул я. — А потом, пока ядра не достигли уровня «бессмертного», придется изнуряюще восстанавливать физическое тело и увеличивать мышечную массу. Лично мне почему-то больше не хочется быть вечным юнцом.

— Только попробуй, — нахмурилась вдруг Янли. — Учти, если отпустишь бороду или еще как-то попробуешь изуродовать свою внешность, я сделаю то же самое, и тогда не жалуйся, что твоя жена похожа на надутого старейшину.

— Не смешно, — буркнул я, глядя, как трясутся серебряные иголки в груди Лун Вайера. — Дыши правильно, шиди.

— Прости, — еще раз дернулся брат. — Мне легче представить тебя пухлым щекастым пельмешком, чем умудренным жизнью ученым с длинной бородой. Женатым на другом ученом… с бородой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да ну вас, — отвернулся я к стене от этих шутников. — Я совсем другое имел в виду.

Несколько минут в комнате можно было слышать только чужое дыхание и тихое постукивание пиал с лекарствами, которые перебирала моя супруга. Барьерный талисман работал превосходно, отгораживая нас от принцессы с ребенком.

— Думаю, дней через десять можно будет попробовать провести малый круг медитации с вашим шисюном, — через какое-то время задумчиво сказала Янли, начиная по одной вынимать иглы из нервных узлов. — Попробуем раздуть ваши… угли. Вот только придумаем, как протащить эльфа в Жасминовые Сады. Папину легенду про любимую наложницу ломать не стоит.

— Кто любимая наложница, Бай Юэ?! — Кажется, шиди только что осознал этот интересный нюанс. — А… кхм! А что старый паук думает по этому поводу?!

— Примеряет платья и тренируется делать изысканный женский макияж, — хихикнула супруга. — Ну а что? Зачем прятать то, что можно показать? Пусть помелькает нежным личиком. Так все уверятся, что это юная девушка, а не еще один низвергнутый, и никто не усомнится в папиной… м-м-м… мужской силе.

— Кстати, — поднимаясь с кровати и торопливо натягивая на плечи нижнее одеяние, спросил шиди, — что такое «эльф»? Островное ругательство?

Янли:

Зима наступила незаметно. Особенно для меня, привыкшей, что в это время года обязательно должен выпадать снег, стоять невыносимый холод и прочие прелести российской погоды. В Поднебесной же зима приходила с легкой прохладой, оранжевыми шариками хурмы и танцем ярко-алых кленовых листьев, кружащихся вокруг Огненного Павильона в медленном танце.

Сейчас мы вшестером (я, муж, папочка, его «любимая наложница», молчаливый Лун Вайер и с боем выбивший для себя это право А-Лей) сидели за столиком беседки этого самого павильона и мирно пили пряный зеленый чай с горячими паровыми булочками. Огненный Павильон был новой резиденцией «любимой наложницы» отца, а заодно и местом наших собраний. Не зря сюда вело аж два тайных хода. Папуля явно держал запасной аэродром на территории поместья.

— Сначала покончим с прочими срочными делами, — в голосе Бая Юэ лениво переливался янтарный сироп с привкусом зеленого чая, — а потом уже попробуем ваши… нетрадиционные методы восстановления ядра.

Я хмыкнула и спросила прямо, вызывая обиженное неудовольствие у привыкшего плести изящную паутину слов бессмертного:

— Боитесь, господин Юэ? — И уточнила, глядя в его нахмурившееся лицо: — Того, что не получится?

— Вы отвратительно недипломатичны, госпожа лекарь, — фыркнул прекрасный эльф, по-детски надув губы. Наткнулся на мой смеющийся взгляд, оценил руку Юншена, предостерегающе вцепившуюся в мое запястье, и сам наконец усмехнулся. — И не менее отвратительно умны. Да, вас можно похвалить за наблюдательность. Я… боюсь.