Русские боги - Дмитрий Казаков

– У нас к вам разговор, – продолжил молодой человек, а его напарник подошел к Игорю вплотную, вскинул руку.

Игорь успел ощутить резкий, сладковатый запах, а затем перед глазами все закружилось. Попытался взмахнуть рукой, сделать шаг в сторону, сказать, что это ошибка…

И обнаружил, что сидит на стуле около большого стола из светлого дерева.

На столе стояли несколько телефонов старинного вида, лежал открытый ноутбук «Тошиба».

– Добрый день, – проговорил сидевший за столом человек. – Я вижу, что вы пришли в себя. Будем разговаривать?

– Это… а кто вы? – спросил Игорь.

Лицо человека казалось знакомым. Время от времени оно появлялось в телевизоре, в новостях. Мелькало в тех случаях, когда речь шла то ли о заседаниях правительства, то ли о работе Думы. Но точно Игорь вспомнить не смог, слишком непримечательной была внешность его собеседника.

Выделялась только небольшая бородавка у угла рта.

Стол стоял у окна в огромном, но очень скромно обставленном кабинете. В углу виднелся сейф на подставке, блестели стекла большого шкафа, чьи полки были заняты книгами в темных переплетах.

– Думаю, это не так важно, – человек улыбнулся, и Игорь подумал, что перед ним то ли один из вице-премьеров, то ли кто-то из силовых министров.

Нервно сглотнул, попытался задавить накативший страх. Ведь если его привезли сюда, для этого есть серьезная причина. Осталось только понять, какая именно и так ли она серьезна?

– Бояться не стоит, – сказал человек. – Мы всего лишь поговорим. Побеседуем, как добрые друзья.

Глаза его, светло-серые, на мгновение стали абсолютно черными.

– О чем… – Игорь вздрогнул, – вы хотите говорить?

– О людях, с которыми вы, к большой моей печали, связались. Ведь это очень опасные люди.

– И чем же они опасны?

Человек за столом вновь улыбнулся, откинулся в кресле. Открылся висевший на стене портрет президента.

– А вы не догадываетесь?

– Нет.

Страх холодным комом ворочался в груди, и говорить было трудно.

– Тогда я вам объясню, – черные глаза посветлели, стали видны зрачки. – Эти люди – опасные сумасшедшие, террористы. Их деятельность угрожает самим основам нашего государства. В наших планах осуществить их ликвидацию, но пока воплотить планы в жизнь не удается. Причины не совсем понятны даже мне самому, но рано или поздно мы с ними разберемся. И тогда ваши новые друзья умрут. И вы, если останетесь с ними, тоже.

И в этот момент Игорь неожиданно перестал бояться, ему стало легко и спокойно, даже весело.

– «Наши» – это чьи планы? – спросил он.

– В нашей стране есть множество людей доброй воли, – сказал хозяин кабинета. Глаза его опять почернели, а голос зазвучал искаженно. – И они все подчиняются мне. Даже те, кто не знает о моем существовании. Нас очень много, мы – везде, и именно за нами будущее. Я понятно выражаюсь?

Игорь ощутил легкое смятение, вспомнил, как Сергей говорил, что марионетки не осознают, что именно делают.

Так что, это не так? У них есть лидер? Есть тот, кто приказывает остальным?

– Вижу, что вы меня поняли, – сказал хозяин кабинета. – Используйте шанс выжить на сто процентов.

– Я… ну, постараюсь.

– Я не сомневаюсь, что о нашем разговоре узнают ваши друзья. Но это не страшно, – хозяин кабинета потянулся к одному из телефонов, снял трубку. – Игнатий, ты готов? Заноси.

С негромким щелчком открылась дверь. Вошел крепкий молодой человек в темном костюме, тот, что разговаривал с Игорем у машины. В руках он держал поднос, на котором лежал некий округлый предмет, закрытый цветастым платком.

– Ставь на стол, – приказал хозяин кабинета. – Это небольшая демонстрация поможет вам осознать всю серьезность наших намерений.

Он поднял платок.

На подносе лежала отрубленная голова. Принадлежала она мужчине среднего возраста, с крупными чертами лица и большим лбом. В выпученных глазах застыло страдание, на шее запеклась кровь.

Игорь вздрогнул, ощутил тошноту.

Это лицо он тоже где-то видел, причем не раз.

– Вижу, вы впечатлены, – хозяин кабинета улыбнулся, но глаза его остались холодными. – Так будет с каждым, кто встанет на нашем пути. Игнатий, забери это и проводи нашего гостя.

Молодой человек кивнул и взял поднос со стола.

Петр Аркадьевич любил студентов.

Они напоминали ему собственных, давно умерших детей.

Поэтому он сквозь пальцы смотрел на их мелкие шалости и глупости, на экзамене прощал ошибки, совершенные из-за волнения. Зато за шпаргалки наказывал нещадно. Об этом знали все, даже зеленые первокурсники, и списывать не пытались.

Но была категория студентов, к которой Петр Аркадьевич относился с тщательно скрываемой неприязнью.

Золотая молодежь, отпрыски богатых родителей, с детства привыкшие к тому, что их прихоти исполняются, к тому, что все что угодно можно купить, лишь бы пачка купюр была достаточно толстой. Привыкших носить дорогие шмотки, ездить на отдых в Куршавель и глядеть на окружающих свысока.

Попадались среди них и неплохие молодые люди, но большинство было на одно лицо – холеное, наглое и туповатое.

Как-то раз один из таких типов подал Петру Аркадьевичу зачетку с заложенной в нее стодолларовой бумажкой. После чего был вытащен из помещения кафедры «Общая экономика» за ухо. Скандал получился первостатейный, но уволить или как-то насолить строптивому доценту папаша обиженного юнца, к собственному удивлению, не смог. И пришлось ему переводить чадо в другой вуз.

Сейчас один из типичных представителей золотой молодежи сидел перед Петром Аркадьевичем, а на столе между ними лежала курсовая, озаглавленная «Экономические реформы Петра Первого».

– Вы опоздали на неделю, молодой человек, – сказал Петр Аркадьевич, – и это плохо. Но вы все же принесли курсовую, и это хорошо. Вы не утащили ее из Интернета, и это тоже хорошо.

Новые технологии, компьютеры и все, что было с ними связано, давались Петру Аркадьевичу с трудом. Но он понимал, что без них сейчас не обойтись, и старался изо всех сил.

– Я это проверил, – продолжил он. – В то, что вы написали ее сами, я верю с трудом. Скорее всего, наняли кого-либо.

– Я… э, – начал студент.

– Спокойно, – остановил его Петр Аркадьевич. – Доказать этого я не могу, а подозрения в счет не идут. Поэтому я надеюсь, что вы нашли время, чтобы хотя бы ознакомиться с этим трудом. Проверкой этого мы сейчас и займемся.

Студент тяжко вздохнул.

– Ну что же, – Петр Аркадьевич открыл курсовую. – Начнем, как говорится, с начала. Расскажите мне о реформах Петра Великого.