Нельзя - Тата Кит

Взяв из шкафа плед, устроилась на диване в гостиной. Сон не шел: сложно уснуть, когда в голове роятся мириады мыслей и сотни возможных исходов моего сегодняшнего проступка.

Но все мысли вылетели из головы, стоило мне услышать, как открылась входная дверь и послышались тихие шаги, что скрылись в нашей с Ильей комнате. Через несколько минут послышался шум воды в душе, отчего я горько усмехнулась. Муж тоже смывает с себя следы измены, боясь, что я что-то могу почувствовать и понять все по запаху чужой женщины. Зажмурила глаза и спрятала голову под пледом.

Я отвратительна.

Хотела отомстить мужу, а в итоге оказалась ничем не лучше него.

Бледный утренний свет становился всё ярче и насыщеннее. Лежа на диване в гостиной, я так и не смогла уснуть, терзаемая множеством мыслей и сомнений. Сквозь большое окно наблюдала за тем, как ночь рассеивается, гаснут звезды, всходит солнце, а я продолжаю себя есть.

Сын уехал на три недели в лагерь, зная, что вернется в свою привычную семью, где его ждут и любят оба родителя, пусть даже один из них лживый изменщик, что не считает нужным честно признаться в том, что давно не дорожит своей семьей, трахая «Серёгу» в дорогом кружевном белье.

Хотя, чем лучше я? Теперь, когда сама пошла той же тропой, что и он? Да, я сделала это импульсивно, на эмоциях. Питаясь той горячей ненавистью, что взяла верх над другими эмоциями и здравым смыслом в тот момент, когда я вошла в квартиру Демьяна и обнажила перед ним тело, а затем и душу.

Вот только обнажившись, я оказалась уязвима. Теперь мне неясно как быть с Демьяном после этой ночи и страшно признаться Илье в совершенном мной поступке. Страшно не потому, что я боюсь ранить его чувства или задеть самолюбие. Страшно потому, что моё признание будет значить окончательный и безоговорочный крах семьи или же призрака семьи, как выяснилось вчера вечером и подтвердилось сегодня ночью.

В любом случае от признания я себя спасать не собиралась, так же как и строить из себя примерную жену, слепо доверяющую такому негодяю, как Илья. Но прежде, чем признаться, нужно подготовить хоть какую-то почву, чтобы было куда уйти и начать строить собственную стабильность, не опираясь ни на чье лживое плечо.

Нехотя скинула с себя плед, встала с дивана и неторопливо прошла в кухню, чтобы привычно сварить чашечку кофе и отправиться на работу, где предстояло отработать еще пару дней перед долгожданным отпуском, во время которого я и планировала начать новую жизнь.

Налив горячий сладкий кофе, встала у кухонного окна. Долго смотрела вдаль, прикидывая возможные районы города, в которых можно было бы снимать жилье по приемлемой цене и иметь возможность беспрепятственно попадать на работу, а сыну в школу и спортивную секцию. Одно я знала точно — при любых обстоятельствах сын останется со мной. Я готова отказаться от совместно нажитого имущества, денег, алиментов… да от чего угодно, лишь бы не потерять единственного ребенка.

— Доброе утро, зай, — услышала за спиной голос Ильи и невольно напряглась.

Зай… ненавижу, когда он так меня называет. А учитывая тот факт, что я теперь знаю, что его так называет его любовница и, возможно, он её в ответ также, ненавижу вдвойне это ласкательное слово.

— Доброе, — пробормотала себе под нос, но не повернулась к нему. Отпила еще глоток кофе и продолжила смотреть в окно на далекую набережную.

— Мою жену похитили инопланетяне и прислали вместо неё ленивую копию? — игриво произнёс Илья, и я услышала его приближающиеся шаги. — Или ты хочешь, чтобы твой муж пошел на работу голодным?

— Муж большой мальчик и сам в состоянии сварить себе кофе и приготовить завтрак, — равнодушно ответила я и дернула плечом, когда его рука коснулась меня.

— Лёль, в чем дело? — игривости в голосе как не бывало. — Я что-то сделал не так? Не поздно же вернулся, как обычно.

Как обычно…

Меня словно током ударило от этого словосочетания. Едва нашла в себе силы, чтобы сдержать истерический смех. Вместо этого покачала головой и повернулась к мужу. Заглянула прямо в глаза и холодным тоном произнесла:

— Как обычно у тебя с Серегой. А сегодня, для разнообразия, хоть раз за десять лет приготовь себе завтрак сам, а не… как обычно.

Секундное замешательство на лице Ильи доставило мне удовольствие. А вот меня злила его железобетонная вера в собственную святость и непорочность в моих глазах. Не дожидаясь ответа, обошла его стороной, ополоснула чашку, выплеснув предварительно остатки недопитого кофе, и не оборачиваясь, пошла в комнату, чтобы привести себя в порядок и отправиться на работу.

Я слышала как Илья молча следовал за мной, настигая неторопливыми шагами, в такт моим собственным.

— Лёль, если что-то не так, то ты скажи, в чем дело. Где я провинился? Мы же договорились, что я раз в два месяца езжу с мужиками в спорт-бар. Ты ни разу за десять лет не была против этого.

Перебирала на вешалках платья, ища наиболее подходящее моему настроению. Строгое, бордовое с U-образным вырезом — то, что нужно. Вновь обошла Илью стороной, игнорируя его присутствие. Достала из ящика комода нижнее белье в тон платью и, не стесняясь присутствия Ильи, чей злобный взгляд на себе ощущала каждым миллиметром кожи, начала переодеваться.

— Лель, — подошел он ближе. — Скажи хоть что-нибудь.

— Хоть что-нибудь, — сыронизировала я и поправила резинку чулка на бедре. Выпрямилась, втиснулась в платье и повернулась к Илье со стервозной улыбкой на лице. — Мы договаривались на два раза в месяц, да. Но последнее время два раза в месяц превратились в два раза в неделю. Я уж промолчу о странных ночных смсках, запахах женских духов на твоей одежде после спорт-бара и о том, что у тебя на меня уже почти не встает. Видимо, Серега выжимает из тебя все соки, что на жену просто ничего не остается. Так что, если ты голодный и тебе нужно погладить свежую рубашку, то позвони Серёге и, я уверена, он не бросит тебя в беде.

— Что за бред ты несешь? — вспылил Илья, нахмурив брови. — Какую-то хрень из пальца высосала и сама себе создала проблему. Давай еще к Сереге меня ревновать начнем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Проблему я себе создала, когда пять лет назад дала тебе еще один шанс быть моим мужем, — бесцветно ответила я, нанося тушь на ресницы.