Приворотный амулет Казановы - Наталья Александрова

Падуанец взял мою табакерку и, разглядывая ее, отвечал:

– Благодарю вас, милорд. Впрочем, я ничуть не сомневался в своем выигрыше, так что чувствую даже некоторую неловкость, словно бы я играл краплеными картами.

Такой ответ показался мне удивительным, и я спросил:

– В чем же дело? Каким образом этот кавалер Строцци, во внешности и манерах которого нет ровным счетом ничего привлекательного, имеет такой успех у прекраснейших дам? Должно быть, он владеет каким-то тайным заклинанием или знает секрет приворотного зелья?

Падуанец молчал, но я не оставлял его в покое.

– Я вижу, милорд, что вы что-то знаете, – проговорил я наконец, – и, как человек чести, должны рассказать мне это. Иначе я буду считать, что вы и правда выиграли наше пари бесчестным образом.

– Дело тут вот в чем, – отвечал падуанец, понизив голос, – я сам очень удивлялся его успехам и хотел выведать у него их причину. Однако Строцци хранил молчание. Наконец однажды я сумел его изрядно напоить, и, будучи совершенно пьян, он выдал мне свою тайну. Он владеет неким старинным медальоном, который достался ему от левантинского купца. Тот же привез его из Константинополя. Так вот, на этом медальоне помещено изображение некоего языческого божества, и владеющий медальоном не имеет отказа ни от одной женщины. Достаточно ему возжелать ее – и самая прекрасная и добродетельная дама будет у его ног, точнее, в его постели.

– Да такому медальону цены нет!

– Ваша правда, милорд. Я пытался купить у Строцци его медальон – но он только расхохотался в ответ, произнеся эти самые слова – что этому медальону нет цены. Мысль завладеть им запала мне в душу, и я чего только не предпринимал – но все было напрасно: мерзавец хранит медальон как зеницу ока.

– А что бы вы сказали, милорд, если бы я предложил вам объединить наши усилия, чтобы заполучить этот медальон?

– Охотно принимаю ваше предложение, – ответил падуанец. – Я готов на многие жертвы, лишь бы лишить мерзавца этой удивительной вещи.

Мы с ним долго разговаривали, пытаясь придумать, как перехитрить Строцци и завладеть его сокровищем.

Сперва мой падуанский сообщник предложил подкараулить кавалера в ночной тиши и отнять медальон силой, но я воспротивился такому решению: мало того, что оно было противно моим представлениям о чести, мы при этом сильно рисковали. В последнее время власти острова удвоили ночную стражу, и мы вполне могли попасть в руки стражников, а там и на галеры…

Тогда падуанец сказал, что следует подкупить слугу кавалера Строцци, чтобы он украл медальон для нас. Но такой способ мне тоже не понравился: слуги, и вообще люди низкого происхождения, не имеют понятия о чести, и если мы доверимся слуге Строцци, он разболтает всем своим знакомым, и дело выйдет на свет божий. Кроме того, завладев медальоном бесчестным способом, мы лишены будем возможности открыто носить его и пользоваться его удивительными свойствами.

– Что же вы хотите? – в раздражении проговорил мой сообщник. – Честным способом медальоном не завладеть: Строцци не отдаст его ни за какие деньги, тем более что больших денег у нас с вами и нет.

– Вы говорите, что честным способом медальоном не завладеть? – протянул я задумчиво. – Отчего же? Помните ли вы наш первый разговор, во время игры в фараон? Вы сказали тогда, что редко кому везет и в картах, и с женщинами. Так вот, не воспользоваться ли нам невезением кавалера Строцци?

– Вы думаете, это возможно? – усомнился мой сообщник. – Кавалер очень осторожен и старается не проигрывать в карты слишком большие суммы.

– Что ж, пусть это будет моей заботой, вы же постарайтесь только завлечь его на игру этим же вечером.

Днем я зашел к одному знакомому купцу, у которого хранил свои сбережения, и взял у него значительную сумму в золоте.

Тем же вечером в одном богатом доме составилась партия в фараон. Я пришел немного позже остальных и увидел за столом своего падуанского друга и рядом с ним – кавалера Строцци.

Строцци по своему обыкновению проигрывал и собирался уже уходить. Я сел за стол напротив него и сделал ставку.

Первую же талию я проиграл. Строцци оживился, придвинул к себе выигрыш и снова поставил. Я опять проиграл и предложил удвоить ставки. Строцци нехотя согласился и снова выиграл.

– Да тебе сегодня необыкновенно везет! – подначил его падуанец. – Грех не воспользоваться улыбкой фортуны!

Я снова предложил удвоить ставки – и опять проиграл.

Возле Строцци лежала уже основательная горка золотых монет.

Прочие игроки прекратили играть и столпились вокруг нас, желая узнать, чем все закончится.

– Прекратите игру, Казанова! – обратился ко мне мой падуанский сообщник. – Вы же видите, что сегодня не ваш день!

– Я обойдусь без ваших советов! – ответил я резко, снова удвоил ставку и проиграл.

Строцци придвигал к себе деньги. Глаза его светились адским светом, лицо пылало от жадности и удовольствия.

Я снова сделал ставку – и снова проиграл.

Я и в самом деле сильно рисковал – за какой-то час я спустил практически все свои сбережения.

– Ну что ж, – промолвил Строцци, глядя на груду золота перед собою. – Пожалуй, теперь и правда лучше прекратить игру.

– Ну уж нет! – возразил я. – Я хочу отыграться, и вы, как порядочный человек, не можете мне отказать.

Я пересчитал свои деньги и поставил на кон все, что оставалось. Руки мои слегка дрожали, хотя я и пытался не показывать свое волнение: ведь сейчас на кону стояли мои последние деньги.

На лице Строцци отразилось колебание: ему не хотелось рисковать, но в то же время жадность не давала остановиться.

Мы сыграли – и на этот раз я выиграл.

Строцци проводил взглядом утраченные монеты. Руки его тряслись, губы шептали проклятия.

– Ну что, остановимся на этом? – предложил я, зная, что он заглотил крючок и никуда не денется.

– Да… нет… сыграем еще раз, самый последний!

Мы сыграли – и я отыграл половину своего прежнего проигрыша.

– Еще, еще раз! – требовал Строцци – и проигрывал раз за разом. Груда золота постепенно перекочевала на мою сторону стола.

– Хватит, Строцци, – обратился к нему падуанец, – что поделаешь, видишь же, что удача от тебя отвернулась! Прекрати игру, пойдем выпьем, я знаю одно отличное местечко!

– Нет, я должен сыграть еще раз, самый последний…

Мы сыграли – и я опять проиграл, правда, не так много, как прежде.