Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл

Она ожидала, что Стерджесс предложит место для завтрака, но вместо этого он прислал ей адрес на Олдхэм-стрит с указанием нажать цифру три на звонке. Это было сердце модного Северного квартала Манчестера. По вечерам там кипела жизнь. В восемь двадцать утра в пятницу здесь было полно полубессознательных людей, направлявшихся в свои офисы, часто переступая через других полубессознательных людей, проснувшихся после вчерашнего сна. Недавно в Guardian этот район был назван самым модным за пределами Лондона, что немного напоминало мнение южного журналиста, впервые севшего в поезд и ошеломленного тем, что к северу от Уотфорда можно купить коктейли. Ханна прожила в Манчестере меньше года, но что-то в этом месте заставляло его дешевизну просачиваться в ваши кости на удивление быстро.

Дом номер девяносто восемь по Олдхэм-стрит имел потрепанную синюю дверь, которая видала лучшие дни и как минимум один взлом. Вывесок не было видно, только набор изношенных звонков. Она нажала номер три, и, подождав несколько секунд, искаженный голос, который мог принадлежать кому угодно, от Стерджесса до Мэрайи Кэри, произнес несколько слов.

- Привет, - ответила Ханна, - это я. Ханна Уиллис.

Голос, который, вероятно, не принадлежал Марайе, сказал что-то еще, и дверь загудела, открываясь. Ханна протиснулась внутрь. Входная зона была впечатляющей: воздух наполнял специфический запах органики, с явными нотками бензина и привкусом чипсов с карри. Ханна захлопнула дверь за собой, чтобы этот запах не выбрался наружу и не устроил “обонятельный бунт” в остальном мире.

Лестница была узкой, а краска была настолько изношенной, потрескавшейся и покрытой пятнами, что было трудно сказать, какой из многочисленных прискорбных оттенков желтого цвета, если таковые имелись, был первоначальным цветом. Единственное, что можно было сказать о краске, так это то, что она была по крайней мере лучше, чем ковер. Все это место остро нуждалось в уборке, и вода, стекающая по стенам в нескольких местах, была бы кстати, если бы кто-нибудь когда-нибудь решился взяться за этот сизифов труд.

Ханна, стараясь не касаться стен, начала подниматься по лестнице. Она исходила из предположения, что тройка на звонке означает, что ей понадобится третий этаж. Когда она поднималась, к пьянящей обонятельной смеси добавился затхлый запах сигарет. Сама лестница одновременно умудрилась стать липкой, скрипучей и готовой рухнуть. Наконец, на площадке третьего этажа стоял Том Стерджесс, выглядевший довольно неловко. В отличие от своего окружения он был ухоженным и безупречным, возможно, даже более чем, учитывая этот контраст.

- Добро пожаловать в мой новый офис, - объявил он.

- О, - сказала Ханна, преодолев последние несколько ступенек. - Это очень, эээ…

- Да, разве это не справедливо?

Он провел ее в комнату, которая была небольшим улучшением того, что она видела до сих пор, но вряд ли будет представлена на развороте в журнале по дизайну в ближайшее время. Это был офис с несколькими разнородными металлическими шкафами для хранения документов, расставленными везде, где нашлось место. На “акцентной стене” висела мешанина из распечатанных фотографий и документов, прикрепленных к ней с помощью кнопок. Стерджесс заметил, что девушка задержала на ней взшляд.

- Пожалуйста, отведи глаза - часть этой информации засекречена и все такое.

Ханна подняла руки в притворном жесте капитуляции.

- Извини, у меня развивается плохая журналистская привычка - любопытство.

- Будь осторожна - ты знаешь, что оно делает с кошками.

Два похожим образом загроможденных стола стояли друг напротив друга под тем, что можно было бы смехотворно назвать окном комнаты. Оно было размером примерно два на три фута и открывало захватывающий вид на стену и небольшое окно соседнего здания. Стерджесс вытащил стул из-за одного из столов, указал на него Ханне, а затем сел за то, что, как она предположила, было его столом.

- Итак, - начала Ханна, как только она уселась, - могу ли я просто проверить - ты все еще работаешь в полиции?

- Да, - подтвердил Стерджесс. - Хотя я понимаю, что ты можешь быть сбита с толку. - Он откинулся на спинку стула. - Поскольку я сейчас работаю полный рабочий день над тем, что, по крайней мере, один из моих боссов любит называть “странной чушью”.

- Ах, не хочу быть тем, кто должен тебя расстроить, но дело не только в этом боссе. Констебли во время вчерашнего инцидента тоже так это называли.

- Отлично. Всегда приятно видеть, как расширяется лексикон полиции. Так что да, поскольку я надлежащим образом вовлечен в вышеупомянутое, было решено, что мне будет полезно иметь собственное внешнее учреждение. - Он широко развел руками. - Как видишь, средств не пожалели.

- Поздравляю.

- Да. Не у каждого детектива-инспектора есть собственный радиатор, по которому приходится бить молотком, чтобы согреться. И у нас есть необъяснимо хороший вид на туалет в соседнем магазине пластинок. На прошлой неделе я встретился взглядом с владельцем, когда он был там, и теперь он, слава богу, установил кружевную занавеску, но некоторые вещи невозможно развидеть. Подводя итог, можно сказать, что моя карьера набирает обороты.

- Извини, - сказала Ханна.

Стерджесс отмахнулась от ее сочувствия.

- Честно говоря, хотя я понимаю, что это не выглядит так, это огромное улучшение. С глаз долой - из сердца вон, и если начальство не хочет иметь со мной дело, поверь, это чувство более чем взаимно. При нынешнем положении вещей у меня есть свобода расследовать то, что мне нужно расследовать, и у меня есть стена, на которую я могу прикрепить что-нибудь, на что тебе не разрешено смотреть.

- Я не собираюсь лгать, - сказала Ханна с улыбкой, - если мы останемся здесь еще немного, я поврежу мышцу на шее, пытаясь не поворачивать голову. - Она кивнула на свободный стол. - У тебя гости?

- Сержант Уилкерсон бывает здесь три дня в неделю, вроде того. Также говорят, что в какой-то момент ко мне прикомандируют ребят в форме. Полагаю, они просто ждут, когда кто-то достаточно разозлит начальников, чтобы это оправдать. - Стерджесс фыркнул. - Кстати, извини за запах. Я бы сказал, что к нему привыкаешь, но на самом деле нет.

- Это… что-то.

- О, да, возможно, несколько чего-то, и все они пахнут так, будто они давно умерли, и ужасным способом. Я поднял этот вопрос с домовладельцем, и, как бы невероятно это ни звучало, он утверждает, что не чувствует никаких запахов, что, пожалуй, является самой возмутительной ложью, которую мне говорили за всю мою карьеру