Иномирянка (не) хочет домой - Лариса Петровичева

Я слишком много времени потратил на свое одиночество. Надо было идти дальше.

- А как было?

- А тогда ничего не было, кроме ненависти, - признался я. – Мне хотелось, чтобы раз! – и весь мир в труху. Потому что какого пекла все они смеют жить, когда моей жены и ребенка больше нет. А там мне стало ясно, что нельзя больше разрушать. Что надо любить.

Словно подтверждая мои слова, прямо над нашими головами послышалась возня в листве, а потом соловей рассыпался звонкой трелью. Я внезапно подумал, что это тот же самый, который тогда пел в роще – хотя, конечно, птицы не живут столько лет.

- Да, - кивнула Полина. – Да, надо. Джейми, знаете, я вечером поговорила с Кирой… в общем, мы решили остаться. Мы не будем возвращаться в наш мир. Она не хочет, и я тоже не хочу. Вот, подумала, что надо вам сказать.

Это было невероятно. Это было обжигающе и искренне. Я подхватил Полину на руки, закружил – коротко и весело вскрикнув, она схватила меня за плечи, и ее волосы скользнули по моему лицу, окутав нежным цветочным запахом.

- Ой! Джейми! – расхохоталась Полина. – Ой, поставьте меня!

Я осторожно опустил ее на землю, понимая, что сейчас наворочу лишнего. Что это виновата древняя магия природы, которая пышно расцветает летом и опутала нас, когда мы вышли из дому. Но Полина стояла, глядя мне в лицо и не пытаясь освободиться из кольца моих рук – тогда я поцеловал ее, и она не отстранилась, и ответила на мой поцелуй.

Не знаю, сколько прошло времени – наверно, вечность. Потом Полина посмотрела мне в глаза и негромко сказала:

- В общем, мы решили остаться здесь. Если ты поможешь мне с работой, то я буду очень признательна.

Я погладил ее по щеке согнутым указательным пальцем. Ну вот, мы и перешли на «ты». Странно было бы целоваться с человеком и говорить ему «вы». Соловей захлебывался среди листвы, словно пытался докричаться до всех и сказать: надо жить и любить. Это все, что мы можем сделать в этой жизни.

- Помогу, конечно, - сказал я. – Хорошо, что вы с Кирой здесь.

Полина кивнула и улыбнулась.

- Да, - ответила она. – Да, очень хорошо. Буду расписывать стены. Напишу ту картину, о которой ты говорил. И мы окончательно разберем твои сундуки и вычистим библиотеку.

- Столько работы, - я подумал, что мог бы так стоять с ней до конца времен. Душа и разум пришли в ту гармонию, которая была у меня разве что в детстве.

- Да, - согласилась Полина. – Работы много. Но пока…

И она поднялась на носки и поцеловала меня.

***

Полина

Мне казалось, что я не смогу заснуть – все во мне пело и звенело, все готово было лететь и кричать от счастья, не обещанного, но сбывшегося - и все-таки я провалилась в сон и вырвалась из него после того, как на подоконник опустилась птичка и требовательно зацвиркала. Я открыла глаза, приподнялась на локте: птичка, золотисто-синяя и бойкая, смотрела на меня карими бусинками глаз, склонив головку вправо. Джейми шевельнулся и негромко сказал:

- Это Пеппи, знакомься. Она всегда прилетает утром и требует угощение.

Пеппи издала сердитый возглас: кажется, ей не нравилось, что мы смели валяться в постели, когда ей хотелось есть. Она была настолько гордой и серьезной при размерах в половину воробья, что на нее нельзя было смотреть без улыбки. Джейми выбрался из-под одеяла, вынул из прикроватного столика картонную коробку и, достав из нее пригоршню зерен, высыпал перед птичкой на подоконник. Пеппи довольно пискнула и принялась за завтрак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Так мило, - улыбнулась я. – У тебя ручная птичка.

- Не такая уж и ручная, - Джейми снова лег в кровать, привлек меня к себе, и я подумала, насколько это важно: проснуться ранним утром рядом с хорошим человеком… В этом была та сила, которая помогала не думать о плохом. – Иногда мне кажется, что она пытается мною командовать. Но я не поддаюсь.

- Давно она у тебя?

- С тех пор, как мы сюда переехали. Я проснулся утром от того, что она голосила и требовала еды. Иногда мне кажется, что я не хозяин дома, а у нее в гостях. Сейчас лето, возможно, скоро у нее будут птенцы.

Некоторое время мы лежали молча. Нас окутывало то тепло, которое идет не от тела, а от сердца – и я боялась спугнуть его неосторожным движением.

- Столько вчера случилось… - негромко проговорила я. – Мы нашли дракона, он вылечил Киру от немоты, я заснула неразрушимым сном, и мы узнали, что септинид все-таки лекарство.

- И самое главное – мы поняли, что влюблены, - Джейми осторожно прикоснулся губами к моему плечу. – Знаешь, я не думал, что все это снова со мной случится. Хотел просто жить день за днем, работать в академии и воспитывать Тургена. И больше никаких новых привязанностей…

- Потому что терять слишком больно, - добавила я, и Джейми кивнул. В его руках было очень спокойно и очень надежно. Защищенно. Я не могла подобрать правильного слова, просто чувствовала, что пока мы рядом, я могу ничего не бояться. Ни со мной, ни с Кирой не случится ничего плохого.

- Но я больше не потеряю, - сказал Джейми и легким щекочущим движением пальцев пробежался по моей руке. От них сыпалась золотая пыль, и я спросила:

- Что это за заклинание?

- Ничего особенного. Просто пара древних слов для крепкого здоровья и хорошего настроения. Благословение того, что мне послал Змей.

- Как на новый год, - улыбнулась я и призналась: - Знаешь, когда я развелась, то решила, что никаких новых отношений у меня не будет. Работа, воспитание Киры и никаких мужчин. Хватит с меня.

Джейми рассмеялся и сказал:

- Хорошо, что мы оба передумали. Как у нас говорят, человек предполагает, а Змей располагает. Вот он и расположил нас так, как надо.

Да, иногда случается так, что ты должен попасть в другой мир, чтобы наконец-то получить душевный покой и новую любовь…

Из сада донеслись звонкие детские возгласы, и я удивилась: с чего это Кира и Турген поднялись ни свет, ни заря? Выбравшись из-под одеяла, я выглянула в окно, стараясь не потревожить Пеппи, которая энергично расправлялась со своим завтраком, и увидела, что Азаэль вывел Тургена и Киру на свободное место среди деревьев, и они дружно делают что-то похожее на зарядку, стоя босиком на траве. Кира надела свою старую одежду, и дракон смотрел на нее с одобрением.