Русский Стамбул - Наталья Командорова

А в это время, воспользовавшись неопределенностью хода переговоров в Константинополе, писал Н.А. Смирнов, «… азовские люди… ходили войной на русскую землю и захватили много пленных, которых продали в Азов, в Кафу и в другие турецкие города». Послы обращались к султану с просьбой наказать виновных в пленении русских подданных и «воспретить своим людям… брать в плен русских людей и увозить их за море в рабство».

Новый султан Осман все же отпустил на родину посольство Мансурова. А через три года, в 1621 году, в Москву прибыло турецкое посольство, возглавляемое греком Фомой Кантакузином, которое заявило о намерении Стамбула начать войну против Польши и предложило России участвовать в этой войне, чтобы освободить русские города, завоеванные поляками. Царь в ответ просил султана «смутным словам» о поддержке русскими Польши не верить.

«Смутные времена и слова» между Москвой и Константинополем завершались…

Посол Иван Кондырев со своими служивыми людьми прибыл в Константинополь в 1622 году. «По заведенному обычаю, — писал Н.А. Смирнов, — Иван Кондырев привез султану царские подарки, состоявшие из кречетов (пять красных) и ястребов (два белых), живой лисицы, живых соболей, а также мехов». Однако богатые подарки не возымели ожидаемого действия на улучшение отношений между Москвой и Стамбулом. Напротив, турецкое правительство начало упрекать послов в преднамеренном обмане, так как набеги донских казаков на турецкие владения в Керчи и Азове не только не прекратились, но и участились. Непродолжительное затишье в русско-турецких отношениях сменилось новыми напряженностями, которые усугублялись и проблемами во внутренней жизни Оттоманской Порты.

Русские дипломаты в Стамбуле всерьез беспокоились за свою жизнь. Они попали в турецкую столицу в критический момент, когда в течение одного года сменилось три султана и правительства. Послам постоянно угрожали. Восстания янычар и дворцовые перевороты следовали один за другим. Ивану Кондыреву приближенные султана прямо заявили, что сейчас не до него и что в случае угрозы жизни членов русского посольства он должен рассчитывать только на свои силы.

По причине здоровья вторично пришедший к власти султан Мустафа не в состоянии был править государством и доверил управление своей матери и главному евнуху, которого назначил главой правительства — великим визирем. Очевидно, такое своеобразное «правление двух старух» (по меткому выражению самих жителей турецкой столицы) не привнесло мира и порядка в жизнь Порты.

Много опасных приключений пришлось пережить Ивану Кондыреву и его помощникам. Неоднократно их жизнь висела буквально на волоске. В отместку за опустошительные частые набеги донских казаков турки готовы были казнить русских послов. Бесчинствовали взбунтовавшиеся янычары. «Пожалуй, это было единственное русское посольство, — отмечал историк, — которое на всем протяжении своего далекого пути от Азова до Константинополя и обратно, а также в самой турецкой столице постоянно находилось под угрозой смерти».

Более того, мытарства Кондырева и его команды не закончились, когда им наконец в декабре 1623 года удалось вырваться из бунтующего Константинополя. На обратном пути в Москву им еще трижды пришлось сидеть в тюрьмах Кафы, Керчи и Темрюка, куда они были брошены разъяренными толпами турецких подданных. В те времена бунты охватили многие территории, подвластные Османской империи.

Посольство Ивана Кондырева благополучно вернулось домой, однако ему не удалось выполнить многих задач, поставленных царем. На этот раз в посольском обозе, возвратившемся на родину, не было и выкупленных из турецкого плена казаков и торговых людей.

Если Ивану Кондыреву посчастливилось избежать смерти во время служебной поездки в турецкую столицу, то участь последовавшего за ним в Царьград посольства Ивана Бегичева и Андрея Ботвиньева была печальна: под Азовом, во время бури, часть посольского стана была затоплена, скоропостижно скончался в пути подьячий Андрей Ботвиньев, а сам Бегичев с оставшейся в живых свитой, не дойдя до Константинополя, были арестованы в Керчи крымскими татарами и зверски убиты. Подарки, предназначавшиеся султану, и посольское имущество были разграблены.

Историки считают, что посольство Ивана Бегичева и Андрея Ботвиньева было самым неудачным из всех, отправленных в Порту из России в XV–XVII веках. Существует несколько версий о причинах казни русских посланников. Ряд исследователей считает, что послов убили из-за неразберихи междоусобных войн, происходивших в то время в Крыму по случаю назначения турками нового хана, приход к власти которого приветствовался далеко не всеми крымско-татарскими кланами.

Существует версия, что печальная участь Бегичева и его команды напрямую связана с вероломным и внезапным нападением донских казаков на Константинополь летом 1624 года: якобы в отместку за казачий налет и от страха турки убили русских послов.

Донское казачье войско у стен Константинополя?.. И это спустя более восьми столетий после боевых походов русских князей Аскольда и Дира, Олега, Игоря на византийскую столицу в IX веке?.. Возможно ли это?..

Что вынудило их предпринять эту рискованную операцию, несмотря на запреты русского царя? Может, им надоели бесконечные распри с крымским ханом и они решили продемонстрировать силу перед хозяином своих вековых врагов — турецким султаном? А может, отчаявшись, наметили самостоятельно освободить своих родных и соратников, плененных крымчаками и проданных в рабство в Константинополь? Вполне вероятно, что причиной этого невероятного по бесстрашию и героизму налета на турецкую столицу послужил целый комплекс причин и поводов, о большинстве из которых современникам только приходится догадываться.

Возможно, донские казаки воспользовались ситуацией, когда турецкий флот был далеко от столицы, выполняя миссию по наведению порядка в бунтующих, подвластных султану территориях. Военная казацкая тактика и стратегия сработала, и практически беспрепятственно донские казаки 20 июня 1624 года вошли в Босфорский пролив и принялись громить предместья Константинополя Буюк-дере, Еникёй и другие территории, располагавшиеся на правом, европейском берегу Босфора.

Английский историк Хаммер писал, что внезапный налет русских казаков на Стамбул очень встревожил и обеспокоил турков. «… Казаки появились на виду у Константинополя на 150 длинных парусных барках, у которых нос и корма были совершенно одинаковы, что значительно облегчало маневрирование. На каждой барке было по 20 весел и по 50 казаков, вооруженных ружьями, шашками, кинжалами». Таким образом, путем несложных математических подсчетов можно предположить, что в походе принимало участие более десяти тысяч вооруженных казаков — количество боевых единиц, даже по нынешним меркам, довольно впечатляющее!..