КаМаЗ и Ч.М.О. - Тата Кит

только в уши ссать, то, может, тебе девчонки откроют глаза, раз у меня не получается.

— Ты… ты не видела, какой он хороший, когда мы наедине. Никто не видел. Ты же его совсем не знаешь, Лена. Никто не знает Витю так, как я.

— По-моему, не знаешь его только ты, — огрызнулась вдруг Лена, но тут же глубоким вдохом успокоила себя. — Ты пойми, Марина, я тебя люблю так же сильно, как, наверное, могла бы любить свою дочь, которой у меня, похоже, никогда уже не будет в этой жизни. И мне до слёз обидно видеть, как ты стелешься перед этим уродом, который и ногтя твоего не стоит. Открой уже глаза и пойми это. Да хотя бы возьми в пример тот случай с маньяком. Ты позвонила мне ночью вся в слезах, и я сразу приехала. И ты звонила своему Витюше. И где он? Приехал? Нет! У него, видите ли, девушка под боком спит. Ему неудобно. А наутро он перезвонил или приехал, чтобы узнать, как у тебя дела, как ты себя чувствуешь? Нет! Потому что ты ему нахрен не нужна. Очнись уже, Марин, и пойми, что у тебя какая-то больная зависимость и одержимость этим Витей. Да, он твоя первая любовь и, как известно, первая любовь всегда самая сильная, но, по-моему, тебе уже пора понять, что это самообман. Ты сейчас заплатишь за его мальчишник, потрясешь перед ним задом, возможно, он даже трахнет тебя напоследок, и на этом всё. Ты останешься раздавленная. Я не знаю, что должно произойти такое, чтобы ты, наконец, посмотрела на этого Витю трезвым взглядом без розовой пыли.

— Ты реально платишь за мальчишник бывшего и планируешь на нем станцевать? — округлились глаза Юли. — Ты, конечно, отбитая, Марин.

— Предлагаю нассать ему на торт, — вклинилась Оля. — Пусть охренеет от того, какие пропитанные коржи.

— А вместо крема предлагаю навалить, — поддержала ее Лена.

— Вы… Я сейчас очень на вас обижена, — скрестила я руки на груди и демонстративно отвернула от них лицо.

— Я, конечно, сейчас ни в коем случае не оправдываю поступок Камаза, — начала Юля аккуратно. — Но сейчас мне кажется, что в сравнении с тем, как поступал и поступает с тобой твой бывший, Камаз просто ангелочек с белоснежными крылами и пухлой жопкой.

— Вот именно, — согласилась вдруг с ней Лена, которая той ночью после маньяка проклинала Кострова, как только могла.

— Кстати, как тебе его жопка? — коснулась Оля моего колена. — Заценила, пока стёклышки вынимала? Кстати, вот бы это были стёклышки от твоих розовых очков.

— Отстань, — закатила я глаза. — И я ничего у него не заценивала, а просто оказывала помощь.

— Да секси у него зад. По крайней мере, в джинсах выглядит возбуждающе.

— У него очень много шрамов на теле, — сказала я, задумчиво. Мозг подкинул картинку того, как я касалась их. Но я знаю, что этого точно не было. Похоже, моя фантазия играет против меня.

— Он мент. Что ты хотела? — подметила Лена. — Тут, либо пузо, либо шрамы.

— Знаете что? — щёлкнула Юля пальцами, будто ей пришла в голову гениальная идея. — А давайте устроим проверку. А, Марина?

— В смысле?

— Давай, мы проверим, кто больше мужик и кому ты больше симпатична — Вите или Камазу.

— И каким образом? Да и зачем мне это нужно?

— Каким образом? — задумчиво постучала себе по нижней надутой губе Юля. — А давай, ты сегодня вечером, но только не совсем поздно, позвонишь Вите и Камазу и скажешь, что с тобой что-то случилось и нужна срочная помощь. Мужская помощь. Только звони часов в десять-одиннадцать, чтобы твой Витя не смог сказать, что он спит или ещё чего.

— И что я скажу? Что банку с огурцами открыть не могу?

— Скажи, что… ну, не знаю… — взмахнула Лена руками. — Палец о тумбочку ударила. Сломала! Или о шкаф. Ногу!

— А шкаф упал и его нужно поднять! — включилась Юля, явно воодушевленная этой идеей.

— Это глупо. Ваш… Камаз, — передразнила я их. — Скажет, чтобы я не занималась ерундой и не мешала ему спать, а Витя…, - в этот момент мне стало самой интересно, приедет ли он ко мне. Ведь время и в самом деле не очень позднее. Не ночь. Воображение учтиво подбросило картинки того, как Витя обхватывает мою щиколотку пальцами, гладит, шепчет, чтобы не боялась и не волновалась, и обматывает эластичным бинтом. Возможно, даже мазь какую-нибудь наносит… — Ладно. Я попробую. Но только, чтобы утереть вам носы, и, чтобы вы перестали говорить о Вите плохо.

— Да-да, конечно, — хохотнула Лена иронично.

Глава 19. Маруся

Ничего глупее в своей жизни я еще не делала.

Кто в здравом уме в десять часов вечера будет проходить мимо тумбочки с намерением сломать об неё палец или нарочито запинаться так, будто сломала его, а потом лежать на полу и притворно корчиться от боли? Никто! Только я, идиотка, которая пошла на поводу у трёх подруг и решила устроить совершенно идиотскую проверку на предмет того, кто больше мужик.

В очередной раз, проходя мимо слегка выдвинутой тумбочки в своей спальне, я нарочито коснулась ее мизинцем, а затем, приложив ладонь ко лбу, с болезненным стоном упала на кровать.

Ну, бред же!

Осталось только облить живот кетчупом, разбить о голову яйцо и высунуть язык, и тогда даже эта глупость будет выглядеть куда более правдоподобно нежели то, что я сейчас репетирую.

Нет. Нужно написать Лене, что я этим заниматься не стану. Костров точно не приедет, так как я сама попросила его держаться от меня подальше, а Витю своим звонком я могу поставить в затруднительное положение. Всё-таки, свободно он себя сможет почувствовать только на мальчишнике, пока рядом нет его невесты.

Вынула из кармана домашних шортов телефон и удивленно вскинула брови, обнаружив, что меня добавили в беседу под названием «Таинственная залупка». В созданной беседе помимо меня были еще Лена, Оля и Юля.

Они издеваются?!

«Серьёзно? — напечатала я в чат. — Другого названия не нашлось?»

«Для нас ведь тайна, кто к тебе приедет. Хотя для большинства всё и так очевидно… » — ответила мне Лена.

«Ты уже звонила кому-нибудь?» — поинтересовалась Юля.

«Нет ещё. Волнуюсь. И теперь мне эта затея еще больше кажется глупостью»

«Нужно же с чего-то начинать сеять в твоё сознание зерна сомнения, — написала тут же Лена. — Начинай ломать ногу. Мы не уснем, пока не узнаем результат»

«С тебя фоточка спасателя в обнимку с твоей ногой» — добавила безжалостно Оля.

Не стала