Бородатая женщина желает познакомиться - Наталья Александрова

Кот скрылся в подворотне, дог устремился за ним, и мне ничего не оставалось, как последовать их примеру и вбежать под темную арку подворотни.

Мы оказались в обычном василеостровском дворе. В одном его углу темнела какая-то полуразрушенная кирпичная постройка, в другом – росли несколько чахлых кустиков, за которыми спряталась рассохшаяся скамейка. Ни Бонни, ни подлого кота нигде не было видно.

Только этого не хватало!

В первый же день потерять доверенную мне собаку!

Мне уже представились ужасные картины – бездомный Бонни шляется по чужим дворам, прибивается к стае бродячих собак или попадает в руки лихих людей, промышляющих подаянием возле станций метро…

И тут я увидела кончик поводка, торчащий из кустов.

Боясь спугнуть Бонни, я тихонько подобралась к кустам, опустилась на колени и протянула руку, чтобы схватить поводок.

И тут меня ждало разочарование: то, что я приняла за собачий поводок, оказалось валяющимся на земле медным проводом в темной пластиковой изоляции…

Следовало вскочить и броситься на поиски Бонни, но я вдруг заметила, что на скамейке, укрытой кустами, кто-то сидит. В этом, конечно, не было ничего особенного, но не хотелось, чтобы посторонний человек увидел меня в такой глупой позе, ползающей среди кустов. Поэтому я тихонько, стараясь не шуметь, отползла чуть назад. И вдруг узнала того человека, который сидел на скамейке.

Это была та самая затянутая в черную кожу девица, которая только что приходила к нам в квартиру и которую Бонни так ловко спустил с лестницы.

Я застыла в недоумении: что она-то здесь делает?

А делала она следующее: просто-напросто разговаривала по мобильному телефону. Непонятно, почему для этого ей понадобилось уединяться.

Подслушивать чужие разговоры неприлично, но здесь все получилось само собой. Я не подслушивала, я просто услышала, что она говорит.

– Да, к сожалению, не получилось… они уже кого-то наняли… какую-то полную дуру… говорю – не получилось! Но это ничего, попробуем внедриться по-другому. Говорю же – я все сделаю! Что значит – не справилась? Я взяла аванс, и я его отработаю… я вам твердо обещаю… вы меня знаете, я вас никогда не подводила…

Девица еще немножко послушала и сложила телефон с раздраженным и расстроенным видом. Судя по всему, ее кто-то строго отчитал.

Я тихонько отползла назад, встала и, прячась за кустами, отошла в дальний конец двора.

Надо же! Это меня она назвала полной дурой! Интересно, из чего она сделала такой вывод? Да и сама-то она не проявила при нашей встрече большого ума! А какой дурацкий у нее был вид, когда она ползала по лестнице, собирая свои дипломы и рекомендации…

Но постойте, что за странный разговор она сейчас вела? Перед кем оправдывалась за то, что не смогла внедриться в дом Бориса Алексеевича и Нелли? Ведь это она сама потеряла работу, значит, только для нее сегодняшний день оказался неудачным…

Нет, тут что-то не так! Она сказала своему таинственному собеседнику, что постарается внедриться в дом по-другому. И еще – что она отработает аванс… выходит, ее кто-то нанял с непонятной целью. С непонятной и явно подозрительной…

Но у меня самой были сейчас гораздо более важные проблемы: мне нужно было искать сбежавшего Бонни. В душе, однако, шевельнулось тревожное чувство – похоже, что не все так просто в доме хозяев Бонни и как бы не нажить мне неприятностей…

Тут я заметила, что за полуразрушенной кирпичной постройкой виднеется арка, которая ведет во второй двор. Я решительно направилась туда, отложив на будущее размышления о подозрительной девице.

И – о радость! – едва я вошла во второй двор, как увидела Бонни, который неторопливо трусил мне навстречу. Вид у него был какой-то смущенный и обескураженный, а в десятке метров от нас с самым невозмутимым видом сидел прежний ободранный кот и спокойно намывал свою разбойничью морду.

Бонни подошел ко мне с самой искренней радостью, как будто мы расстались много лет назад и нас связывала глубокая и сердечная дружба. Он тут же попытался встать мне на грудь передними лапами и облизать своим огромным языком…

– Прекрати! – воскликнула я, с трудом уворачиваясь от этих обременительных проявлений симпатии. – Ну что, кот тебе показал, где раки зимуют?

Бонни взглянул на меня с обидой и потупился, давая понять, что настоящие друзья ведут себя более тактично и не напоминают о таких неприятных моментах. И вообще, он уже вполне нагулялся один и теперь хотел бы пообщаться со мной, поиграть в подвижные игры на свежем воздухе, совершить экскурсию по историческим местам Васильевского острова…

– Ну уж нет! – проговорила я, завладев наконец поводком. – В следующий раз, если ты будешь вести себя более прилично, мы, может быть, и погуляем подольше, а теперь идем домой! – И я потянула его к выходу из двора.

Бонни шумно вздохнул, сглотнул слюну, переступил с лапы на лапу и с разочарованным видом потрусил вперед. Как ни странно, на этот раз он решил подчиниться.

Эта подозрительная покладистость должна была меня насторожить, но я еще недостаточно хорошо знала Бонни и приняла ее как должное… за что вскоре и поплатилась.

Мы вошли в первый двор. Я потянула Бонни влево, чтобы обойти тот угол, где сидела девица в черной коже, встречаться с которой не хотелось, но этот непослушный пес был в своем репертуаре: он дернул поводок и устремился вправо, к тем самым кустикам, за которыми виднелась укромная скамейка…

Убедившись, что Бонни гораздо сильнее, я и не пыталась сопротивляться, и он потащил меня за собой, как юркий буксир тащит безмоторную баржу. С той только разницей, что обычно буксир значительно меньше баржи, а у нас все было ровно наоборот.

На этот раз я поставила перед собой скромную задачу: не выпустить поводок. Поскольку вовсе не была уверена, что Бонни снова ко мне вернется. У этого пса характер непредсказуемый и своенравный, как у всякого ребенка, которого сильно избаловали родители.

Вцепившись в поводок изо всех сил, я мчалась по двору за своевольным догом, чувствуя себя консервной банкой, привязанной к кошачьему хвосту.

Впрочем, этот аттракцион продолжался недолго: Бонни проломился через кусты и остановился прямо перед скамейкой, на которой сидела злополучная девица.

Она даже не шелохнулась при нашем появлении. Даже не моргнула. Смотрела прямо перед собой, как будто была погружена в какие-то необычайно важные мысли.

Вы можете себе представить человека, который не шелохнется, не вздрогнет, не заорет от неожиданности благим матом, когда прямо перед ним из кустов выскочит семидесятикилограммовое чудовище с оскаленной пастью? Я лично не могу. Поэтому поведение незнакомки показалось мне не только странным, но глубоко возмутительным.

– Что смотришь? – проговорила я, не выпуская из руки поводок и в то же время пытаясь свободной рукой привести в порядок волосы и одежду. Мне хотелось хотя бы внешне соблюсти достоинство перед этой кожаной мымрой, а после того, как Бонни протащил меня через кусты, я наверняка выглядела не самым лучшим образом. – Что смотришь? Думаешь, что ты бы лучше меня справилась с этой непослушной зверюгой? Думаешь, я занимаю чужое место? Считаешь меня самозванкой и аферисткой? Может быть, ты и права, подруга, да только поезд ушел! Точнее, самолет улетел, и хозяева доверили Бонни не тебе, а мне! Так что ничего у тебя не выйдет, несмотря на все твои многочисленные дипломы и рекомендации! Можешь не стараться! И нечего принимать вид оскорбленной невинности! У тебя самой рыльце в пушку, я слышала, как ты перед кем-то отчитывалась по телефону…