Шерлок Холмс. Человек, который никогда не жил и поэтому никогда не умрет - Алекс Вернер

Одна из причин непоколебимости этого образа заключается в изобразительном искусстве конца XIX века, избравшем Лондон своим натурщиком. Самая известная «современная» столица мира была центром притяжения творцов, желающих увековечить современность. Они находили поразительными очертания зданий, недавно построенных в Лондоне, толпы людей и наводняющие улицы кэбы.

Для художников «изучение» города означало, с одной стороны, возможность окинуть его всеохватывающим взором, вмещающим его весь, когда всё видно и совершенно понятно, как на «Панорамном виде с Монумента», написанном Джоном Кроутером около 1890 года; и, с другой стороны, умение сфокусироваться на событиях, разворачивающихся на уровне взгляда пешеходов, погрузиться в уличную жизнь. Сосуществование порядка и хаоса стало причиной обращения творцов того времени к урбанистической эстетике и повлекло за собой формирование нового взгляда на город. Как и художники, развившие идеи и техники в стремлении передать этот феномен Имперской столицы, так и рассказы о Шерлоке Холмсе подчёркивают двойственность города.

Панорамный вид с вершины Монумента, ок. 1890 г., акварель, Джон Кроутер.

В историях, написанных Конан Дойлом, сходятся весьма специфический персонаж, узнаваемое место действия и закрученный сюжет, приправленные готическим духом, погодными явлениями и игрой света, играющими активную роль, вызывая у читателя определённые эмоции. Взаимодействие огромного, разрастающегося, удивительного города с атмосферными явлениями (и город, и природа, во всяком случае, в рассказах, укрощены лично дедуктивно одарённым Шерлоком Холмсом) послужило направляющей силой рассказов о великом детективе и изобразительного искусства конца XIX века. «Живописуя» Лондон того времени, художники испытывали непреодолимое желание изобразить панораму города сквозь завесу тумана, но так, чтобы угадывались ключевые достопримечательности. Конан Дойл, похоже, воспользовался аналогичным подходом, работая над сюжетом и атмосферой в декорациях Лондона.

Подобное двойственное отношение к городу — надменный взгляд со стороны в сочетании с желанием очутиться на улице, среди толпы, — можно найти и в литературе, и в живописи других городов того времени, например Парижа. Вероятно, посещать Лондон и задерживаться в нём художников побуждала погода: пресловутый промышленный туман и его игра со светом. Художники и фотографы, в их числе Клод Моне (1840–1926), Джеймс Макнил Уистлер (1834–1903), Джозеф Пеннел (1857–1926) и Элвин Лэнгдон Коберн (1882–1966), стремились найти способы отобразить мимолётные явления, воспроизвести настроение, а не изображать город с доскональной точностью. Видение этих и многих других художников было атмосферным и вневременным, не укладывалось в какие-либо рамки и демонстрировало субъективное восприятие реального места в весьма, что очевидно, примечательные времена. Но этот взгляд на Лондон, благодаря которому был создан город бесконечной и вечной красоты, пожалуй, в какой-то мере вредил его реалистичным видам, созданным такими британскими художниками, как Джон О’Коннор (1830–1889) и Джон Эткинсон Гримшоу (1836–1893), которые совмещали эстетизацию с многочисленными аутентичными, реалистичными деталями того времени. Можно сказать, что все эти художники перенесли на холст Лондон Шерлока Холмса, и их творения могут быть рассмотрены с этой точки зрения.

Во время проходившей в Париже в 1900 году Всемирной выставки, на которой было представлено 276 картин британских художников, британское искусство того периода было сочтено невпечатляющим: неловкой интерлюдией между прерафаэлитами и модерном. Комментаторы британской секции Всемирной выставки сообщали, что живопись была неоднородной, подобное мнение бытует и по сей день. Несмотря на натурализм Джона Лавери, Уильяма Куиллера Орчардсона, Стэнхоупа Форбса и Джорджа Клаузена, посетители пришли к единому мнению: преобладание Милле, Бёрн-Джонса, Лейтона и Альма-Тадемы обернулось «чем-то безжизненным, старомодным, временами граничащим с дилетантством…» и посоветовали: «если Англия желает оставаться достойной своей прежней славы, ей следует оставить свои музеи, студии, учёных мужей и посмотреть вокруг!»

Художники того периода частенько обращались к изображению изменчивого современного города, в частности Лондона, хотя они, как Моне, практически не были представлены на Всемирной выставке. Многие художники постоянно экспериментировали и «смотрели вокруг» на городские сюжеты, а так же пробовали новые техники. То, как ловчее изображать Лондон, нередко становилось предметом дискуссий. Одну из самых известных статей на эту тему написал Тристрам Дж. Эллис в 1884 году для журнала «Арт»; в ней автор сокрушался, что в Лондоне единственными современными зданиями, достойными, на его взгляд, изображения, были Парламент и Королевский суд на улице Стрэнд. Вместе с тем он признавал, что эти достопримечательности, как известные культовые здания, привлекают огромное внимание. И, конечно, здание Парламента было написано бесконечное количество раз, не в последнюю очередь в угоду туристам. Одним из первых изображений был колоссальный вечерний пейзаж Джона Андерсона: «Вестминстер, здание Парламента и Вестминстерский мост, вид с реки», 1872 год.

«Вестминстер, здание Парламента и Вестминстерский мост, вид с реки», 1872 г., масло и холст, Джон Андерсон.

Апофеозом же стал изображающий Парламент пейзаж Моне 1904 года — «Солнце, пробивающееся сквозь туман». Подобное повторение одних и тех же достопримечательностей, обычно стоящих на Темзе, на картинах, рисунках и фотографиях, указывало на желание творцов «поймать» интересные световые эффекты, порождённые индустриальным городом. Это надстраивало визуальный образ весьма специфической эстетикой, тесно связанной с изображением Лондона в рассказах про Шерлока Холмса.

Основные признаки шерлок-холмсовского Лондона — окутывающие город туман и дымка, которые неизменно вспоминаются первыми. Это было уникальное лондонское явление конца XIX века: частота возникновения густого промышленного тумана достигла наивысшей точки между 1886 и 1990 годами. Он был порождён угольным отоплением и усиливался фабричным дымом, газовыми заводами, паровозами и паром от буксиров и пароходов на Темзе.

Смола от сгорающего угля придавала утреннему туману желтоватый оттенок, который день ото дня становился всё темнее. Тем, кто впервые приезжал в Лондон, сразу бросался в глаза густой туман, который менялся не только ото дня ко дню, но и в течение суток. Это привлекало огромное количество художников. Клод Моне, например, между 1899 и 1902 годами посетил Лондон трижды, пытаясь уловить влияние тумана на урбанистический пейзаж. Главным для него было передать непредсказуемость города, добиться спонтанности и «импрессии». Моне объяснял, что ему — как и другим импрессионистам — приходилось писать с колоссальной скоростью, какой бы природный эффект не проявлялся, а это означало — он должен был выработать универсальную технику, подходящую для изображения любых погодных явлений. Он развил понятие художественной серийности, создавая многочисленные полотна, изображающие одинаковые мотивы, чтобы поймать скоротечные атмосферные эффекты.