Доигрались! Как поколение геймеров навсегда меняет бизнес-среду - Митчелл Уэйд

✓ В-третьих, пусть работа ваших подчиненных в команде будет похожа на многопользовательскую видеоигру. Не волнуйтесь, вам не придется искать волшебные эликсиры или управлять суперсовременными самолетами. Чтобы выжать максимум из сотрудников поколения геймеров, нужно создать что-то вроде особой среды, в которой они автоматически станут действовать заинтересованно и продуктивно. Сначала нужно структурировать работу наподобие дизайна компьютерной игры. Пусть назначения в группу будут игрой – четкая общая инструкция, но также масса возможностей для исследования. Скажите своему коллективу: «Вот границы, за них выходить нельзя, но в их пределах можете делать все, что угодно, – открывайте любые двери, проходите сквозь стены, найдите способ добиться желаемого». Расширение среды, в которой геймеры смогут продуктивно работать, зависит от того, как вы реагируете на неожиданные вещи. Геймеры действительно сделают то, чего вы и вообразить не могли. Пусть делают! (Пока не заходят за некоторые действительно принципиально важные границы.)

Помните, люди именно этого поколения взломали игру EverQuest, чтобы у них была возможность создать (и носить) доспехи ярко-розового цвета. Там всегда был выбор традиционных «благородных» цветов – но шокирующего розового не предлагалось. Неудивительно, что когда все увидели игрока в ярко-розовых доспехах, им захотелось такие же. А когда они захотели розовые доспехи, геймеры готовы были выменять, выпросить или купить право носить их. Появился даже черный рынок; код для получения розовых доспехов продавался на виртуальном аукционе eBay за сотни долларов. В итоге это не принесло ничего – ни хорошего, ни плохого. Поколение геймеров изучило каждую щелочку и лазейку в EverQuest и нашло способ сделать деньги на том, что первоначально и не думало продаваться. Дайте геймерам возможность изучить вашу компанию, сферу деятельности, клиентуру, и они наверняка воспользуются тем же творческим подходом, чтобы преумножить успехи вашей организации.

Геймеры не просто кое-что знают о людях, они изучают и остальную реальность тоже. Игры показывают им, как все действует в мире. Один из самых эффектных уроков, который они усвоили, он же самый сложный и, наверное, самый интересный, – это то, что поражение не смертельно. Реклама Nintendo GameCube в магазинах, например, показывала подросткам увеличенный рентгеновский снимок человеческого торса с огромной стальной пластиной и многочисленными скобами, которые, по всей видимости, скрепляют кости руки. Рядом была подпись: «359°». Смысл был в том, что для экстремалов, которые способны играть в GameCube, вращение на 360° на скейтборде, сноуборде или каком-то еще приспособлении, о котором мы ничего не слышали, – это норма жизни. А если цена за один упущенный градус – часы боли, сложные операции и чуть меньше мобильности на ближайшие лет шестьдесят, так просто такова жизнь на пределе цифровых возможностей.

Мы не исследовали отношение к физической боли, но у нас есть все причины полагать, что геймеры очень сильны эмоционально. Хотя они обычно не говорят об этом, в играх часто терпишь поражение. Прежде чем пройти большинство игр, придется проиграть сотни раз. Такое количество проигрышей может быть очень полезным. Из-за большой вероятности неуспеха геймеры сразу концентрируются на том, что сделали неправильно, что могли сделать лучше и как им пробраться на следующий уровень. Так что поколение геймеров путем постоянного повторения научилось тому, чему многие тренеры до сих пор учат свои команды: поражение – часть пути, который ведет к победе.

Это свойство хорошо видно по реакции типичных геймеров на крах Интернет-компаний. И геймеры, и бэйби-бумеры (последние – в роли старших руководителей) одинаково рисковали и надеялись на одно и то же. Но их внутренние установки – то, в чем они были уверены заранее, – сильно отличались. Для человека поколения бэйби-бума из среды профессионалов само собой разумеется, что экономический рост должен приносить стабильность и богатство. Так повелел Бог или Адам Смит, или Луис Рукейзер. Неважно, что мы могли бы сказать о понимании степени риска, мы знаем, что обычные компании не созданы для того, чтобы гореть и лежать в руинах. Такое поражение – это крайний случай и абсолютно не подходит ни для наших работодателей, ни для наших инвестиций. Но для поколения геймеров риск – вещь реальная и естественная. Он включает в себя крайние ситуации. Риск – это неизбежная, приемлемая цена за успех, который вообще стоит того, чтобы к нему идти. Другими словами, поколение геймеров искренне верит в соотношение риска и награды, о котором остальные говорят, только когда этого требуют преподаватели в бизнес-школах, комиссия по ценным бумагам или наше гиперрациональное сознание.

К сожалению, поколение геймеров, вероятно, не понимает даже сейчас, что поражение в игре далеко не такое болезненное, как те поражения, с которыми знакомы мы, старшие. От поражения в видеоигре ничего не болит. Там нет и элемента социального поражения. Недостаток социального сознания – следствие изоляции. Если вы должны расплачиваться за свои виртуальные долги, падая, умирая, идя ко дну, то по крайней мере вы можете сделать это в одиночестве, в своем собственном доме или своей комнате. Отчасти дело также в отсутствии живых соперников; если вы проигрываете в большинстве видов спорта, то вы проигрываете кому-то конкретному или группе конкретных людей. В видеоиграх вы проходите все то же самое, проиграв только цифровым оппонентам. Может быть, это естественно, что по привычке поколение геймеров менее серьезно относится к боли и поражению. В любом случае, такое отношение к проигрышу позволяет им чаще рисковать, потому что, с их точки зрения, – это просто часть игры. Многие согласятся, что если реальные эксперименты, такие как, например, взлет и падение Интернет-компаний, о чем-то и говорят, так только о том, что поколение геймеров слишком хорошо усвоило урок.

Возможно, поколение геймеров слишком уж легко относится к риску – это дело вкуса. Но с одним не поспоришь – геймеры, как группа, относятся к риску иначе, чем мы. По сравнению с теми, кто играет реже, истинные геймеры гораздо чаще утверждают, что: «разумный риск – лучший способ продвинуться вперед». Внутри поколения геймеров те, кто играл часто, будучи подростками, чаще соглашаются с этим утверждением, чем их сверстники, которые играли умеренно или не играли вообще. (Для старшей группы схема та же.) То же относится и к еще одному утверждению: «Награду получают те, кто не боится рисковать» (см. рис. 6.1).

Готовность идти на риск кажется вполне естественным следствием того, как выросло это поколение. Циничный бэйби-бумер сформулировал бы это так: «Если бы они меньше времени проводили там, а больше здесь, то были бы более осторожными». Наше исследование, проведенное на национальном уровне, не показывает, что геймеры безрассудны. Но, действительно, оказывается, что они легче относятся к риску, чем другие поколения. Они верят, что риск важен, и они готовы на него идти. И то и другое прекрасно согласуется с законами мира видеоигр. В играх риск вознаграждается, потому что не попробовав нового, невозможно продвинуться вперед. Как правило, этому есть какие-то пределы: как и в реальной жизни, в игре риск тоже бывает глупым. Но в игровой реальности эти пределы значительно расширены по сравнению с нашей жизнью. С другой стороны, даже минимальный риск, который все-таки приведет к результату, кажется огромным. В результате геймеры рискуют гораздо больше, чем другие люди вне цифрового мира. Они научились тому, что для достижения успеха нужно рисковать, что рискуют все и что любой риск все-таки не смертелен.