Командорские острова - Алексей Волков

Лицо Горна посуровело еще больше. Полковнику не суждено было узнать: происходящее на его глазах было всего лишь боевыми учениями, устроенными Командором для своих егерей. Горн видел другое: противник не пытается устроить безнадежный штурм или разыграть честную артиллерийскую дуэль. Вместо этого московиты ограничились выдвижением колонн на случай вылазки, а сами тем временем применили нечто непонятное, но несомненно дьявольское.

Полковник всю жизнь твердо верил в милость Божью, и вдруг Бог не то отвернулся от шведов, не то вообще перешел на сторону их противников. Но даже в этом случае человеку надлежит выполнить свой долг перед Небом, и лишь тогда Небо вновь изольет неисчислимые милости на верного раба своего.

С грохотом, перекрывая стоны раненых и выстрелы московитов, ударили крепостные пушки. Попасть в практически незаметных залегших людей было делом безнадежным, и артиллеристы попытались достать хотя бы разъезжающих франтоватых всадников.

Достать их первыми же выстрелами не удалось, хотя несколько ядер пролетели в опасной близости от намеченных целей. Залегшие стрелки немедленно перенесли огонь на канониров, и ряды орудийной прислуги стали редеть на глазах.

Спустя десять минут огонь из крепости почти смолк. Если бы речь шла о нанесении врагу реального урона! Рисковать же жизнями ради нескольких человек, какое бы положение они ни занимали, не хотелось никому.

Гарнизон оставался на стенах. Только солдаты и офицеры предпочитали держаться в укрытии. Смертоносный свинцовый ливень – лучшее средство от излишнего любопытства.

– Стыдитесь, господа, – проскрипел комендант, обращаясь к своей жмущейся свите. – Солдат не имеет права бояться смерти.

Сам он продолжал гордо стоять и наблюдать за врагом. Лишь один раз полковник позволил себе отвлечься и посмотреть на творящееся внутри городских стен.

В глубь города по узким улочкам тянулись раненые. Одни кое-как ковыляли сами. Других поддерживали или несли товарищи. Прямо под стеной складывали тех, кому уже ничья помощь не понадобится. Причем шеренга ушедших в мир иной получалась достаточно внушительной.

Но их хоть не надо будет лечить…

Неподалеку от полковника еще один офицер решил последовать примеру начальника, выпрямился и без звука завалился на спину. Лицо его было в крови.

– А это еще что?

Горн посмотрел, чем именно был вызван удивленный голос.

Московиты подтянули поближе к залегшим стрелкам какие-то странные решетчатые конструкции и теперь сосредоточенно возились вокруг них.

Вглядеться внимательнее полковнику не довелось. Что-то вдруг с силой ударило по руке, выбило из нее зрительную трубу, а в довершение звякнуло о кирасу.

Мир вокруг покачнулся, потерял четкость, но кто-то заботливо поддержал полковника, не дал упасть.

– Горна убили! – родился было крик, но комендант нашел в себе силы твердо оборвать панику:

– Тихо! Никому не говорить!

Боль была сильной, но дух потихоньку брал верх над ставшим немощным телом. Горн сумел выпрямиться и посмотреть на обвисшую перебитую руку.

Один из адъютантов уже проворно бинтовал рану прямо поверх мундира. Только что бывшая чистой тряпка быстро напитывалась кровью.

– Не так. Так слишком видно, – проскрипел Горн.

Не хотелось, чтобы по гарнизону разнеслись слухи о его ранении. Не хватало еще, чтобы дух солдат упал из-за подобной мелочи! Начальство должно казаться неуязвимым.

Он хотел оставаться на посту до конца. Адъютанты насилу уговорили коменданта уйти хотя бы на перевязку. Полковник запахнулся поплотнее в плащ и твердой походкой направился к ближайшему дому. Со стороны и не скажешь, что тело терзает боль. Разве что два офицера идут рядом в полной готовности поддержать да в ту же сторону спешит лучший лекарь гарнизона.

Но мало ли кто и зачем спешит на войне!

– Вам повезло, господин комендант, – спустя пять минут бормотал лекарь, осматривая рану. – Кость едва задета. Пуля прошила руку насквозь. Пройди она чуть в стороне, и был бы перелом. Надо быть осторожнее, господин комендант. Ваша жизнь принадлежит всем. И так столько доблестных воинов выбыли сегодня из строя!.. Пули какие-то странные. Не круглые, как должны быть, а конические. Но скажите, разве могут быть на свете такие дальнобойные ружья?

– Выходит, могут, – вымолвил Горн. – Но запомните, Свен, из ружья можно убить человека. А вот крепости при помощи одних только ружей не взять. Тут артиллерия нужна.

В подтверждение его слов снаружи загрохотали разрывы. Их было так много, что ухо отказывалось выделять каждый в отдельности и воспринимало их как один непрерывный гром.

Из узкого окошка вылетело дорогое стекло.

– Что это? – Лекарь оторопело посмотрел на полковника, а затем – на порезанную осколком руку.

Горн уже сорвался с места и устремился на улицу.

Первое, что увидел полковник снаружи, был пролетевший над головой, оставляющий за собой дымный след снаряд. Другой такой же, непонятный и дымящийся, ударил в черепицу одного из домов. Взрыв раскроил крышу. Куски ее полетели в стороны. Где-то послышался крик ужаса и боли.

– Дьявол! – выругался полковник.

Он поневоле ожидал худшего, однако бастионы с виду почти не пострадали. Лишь вдалеке было видно разбитое орудие. Да тут и там валялись трупы. Зато в городе продолжало все рваться и греметь и где-то уже поднимался в воздух дым первого пожара.

Московиты вдалеке вновь возились у своих решеток. Залегшие стрелки продолжали стрелять, хотя уже гораздо спокойнее. Но после всех взрывов на ружейные пули большинство защитников не обращали внимания.

Теперь артиллеристы вновь вернулись к орудиям. Раздались первые выстрелы. В ответ решетки окутались дымом и оттуда к городу вновь вылетела очередная партия снарядов.

Некоторые из них не смогли долететь до цели, в злобе своей лишь вздыбив снег перед бастионами. Другие перелетели стены и обрушились на дома и улицы. Лишь небольшая часть взорвалась среди защитников. Разрушить укрепления снаряды русских явно не могли. Зато от них хватало других бед.

Но шведские артиллеристы тоже показали свое мастерство. Пара наиболее метко пущенных бомб упала неподалеку от одной из решеток, и было видно, как несколько человек повалились в снег.

Русские дали еще один залп, после чего спокойно потащили свои странные орудия прочь.

Первую дуэль можно было считать выигранной. Так и было объявлено во всеуслышание разосланными комендантом офицерами. Только почему-то никого это не радовало.

Ладно, сегодня московиты почему-то отошли. А если они устроят правильные укрепления и займутся обстрелом вновь? Чем тогда закончится огненная перебранка?

Полковник словно слышал, как в уцелевших домах жители начинают робко спрашивать друг друга: