Пока жизнь не разлучит нас - Ольга Баскова

– Эта женщина вам знакома? – спросил он.

Георгий побледнел:

– Да.

– Садитесь, – приказал майор, – и расскажите все подробно.

Георгий сел. От волнения его мутило.

– Дать воды? – услужливо спросил Виктор.

– Нет, не надо, я все расскажу.

Произошедшее два года назад встало перед глазами, словно это было вчера. Эльвира с дочерью пришли в его фирму и решили поговорить с ним о каком-нибудь недорогом туре. Он принял их в своем кабинете после того, как одна из его менеджеров, Катя, показала им рекламные проспекты. Эльвира, красивая армянка с густыми черными волосами, тонким носом и пухлыми губами, вертела снимки длинными пальцами, а дочь – угловатая девушка лет двадцати, совершенно не похожая на мать, – тихо сидела рядом.

– У нас в городе не так много фирм, но все же достаточно, – проговорила дама низким голосом. – Однако я выбрала вашу. Цены и обслуживание меня устраивают. К тому же я слышала много хорошего от своих друзей, – женщина улыбнулась.

Карпов ответил ей очаровательной улыбкой:

– И вы не пожалеете.

– Я сама предприниматель, – продолжала Эльвира. – Только сейчас у меня проблемы. Салон красоты, знаете ли, приносит немного денег. Их столько развелось в Приморске!

– Да, я понимаю, и вас поэтому интересуют цены.

– Вот именно. А еще я доверяю вам мою единственную девочку, Маришку.

Они проговорили еще минут десять, и Эльвира с дочерью приобрели путевки. Девушка поехала на остров Родос, и с ней произошло самое страшное. Экскурсанты остановились на месте, называемом «Поцелуем двух морей» – Эгейского и Средиземного. Гид провозгласила: «А теперь уникальная возможность искупаться в двух морях, у вас целый час на купание». Все уставшие от езды в душном автобусе, выходившие на воздух на остановках выпить вина, продегустировать масло и перекусить и явно желающие охладиться, ринулись в море… Как потом выяснилось, никто не предупредил о надвигающемся шторме, о том, что спасателей нет на пляже, наконец, о том, что ближайшая больница находится в сорока минутах езды от данного места… Очевидцы рассказывали: на море не было ни флагов, ни буйков – ничего! Марина с подругой зашли в воду по колено, но волны резко поднялись высотой в метр, и их стало накрывать волной… Дул жуткий ветер, ничего не было слышно. Вот почему никто не откликнулся, когда бедняжки звали на помощь. Наконец их возгласы донеслись до других отдыхающих, и один мужчина бросился на помощь. Подругу Марины он успел спасти, а Гашамову нашли только через десять минут. Туристы стали оказывать первую помощь, потому что «Скорая» подъехала только через 40 минут. Марину не удалось вернуть к жизни. Как потом выяснилось, гид даже не позволила позвонить Эльвире и сообщить о несчастье. Подруги Гашамовой купили телефонную карту и звонили сами. Гид, на их удивление, казалась абсолютно спокойной. «Девочка была пьяна и утонула», – сказала она туристам. Их возмущению не было предела. Все немедленно захотели уехать. Подруга Марины спросила, как вывезти тело, однако ей посмеялись в лицо:

– Только когда ее мать оплатит дорогу.

Узнав о гибели дочери, Эльвира сначала впала в шок, но потом поехала в фирму Карпова.

– Вы должны мне помочь, – прерывающимся голосом сказала женщина. Георгию стало ее безумно жалко, однако престиж фирмы был дороже.

– Какую вы ждете от меня помощь? – спросил он спокойно.

– Вы должны помочь мне вывезти тело дочери, – Эльвира ломала пальцы. – Я говорила вам, сейчас у меня нет денег. Ведь она погибла по вашей вине.

Георгий спокойно улыбнулся. Он ненавидел в эту минуту самого себя.

– Тут вы ошибаетесь. Мне прислали результаты вскрытия. Ваша дочь просто где-то что-то съела, и случился разрыв желудка, а это уже не страховой случай!

Гашамова побелела:

– Вы не смеете так утверждать. Это произошло при сорока свидетелях!

– У меня заключение авторитетных врачей, – твердил Карпов. – Я сочувствую вам, но, к сожалению, ничем не могу помочь.

Эльвира еще немного постояла у дверей. Сейчас Георгию было нестерпимо стыдно вспоминать об этом. Он даже не предложил ей сесть.

– У вас есть дети? – вдруг тихо спросила она.

– Какое это сейчас имеет значение? – парировал мужчина.

– Когда вы потеряете ребенка, вы меня поймете… а я хочу, чтобы вы побывали в моей шкуре! – Она жалобно всхлипнула и выбежала из кабинета. Тогда Георгий не придал значения ее словам. Ну что может сказать отчаявшаяся мать? И только сейчас он осознал ужас сказанного ею! Валерий слушал его очень внимательно.

– Хорошо, что хоть сейчас вспомнили, – процедил он, но про себя заметил: «Как бы не было слишком поздно». Карпов уловил выражение его лица:

– Вы думаете… – начал он с отчаянием, однако майор перебил его:

– Давайте не будем строить предположения. Координаты этой Эльвиры сможете отыскать?

– Конечно, – закивал Георгий, – по-моему, ее телефоны до сих пор хранятся у меня в записной книжке.

Телефоны женщины действительно нашлись сразу, и майор позвал Андрея Тимощука:

– Собери всю информацию об этой женщине. Нужно все сделать как можно скорее. Не исключено, что она причастна к похищению.

Лицо старшего лейтенанта вытянулось:

– А другие ваши поручения?

– Это выполни раньше всех, – распорядился Костиков. – Если не успеешь, подключи коллег. А вы, – он повернулся к Карпову, – идите домой и хорошенько выспитесь.

На губах мужчины появилась вымученная улыбка:

– Считаете, в моем состоянии я засну?

– Постарайтесь, – попросил его Валерий.

– А если….

– Если что, – перебил майор, – мы позвоним.

Георгий вспомнил и другое, произошедшее в тот день. Когда Карпов пришел домой, Людмила лежала на кровати в спальне, совершенно безучастная ко всему. На столике стоял поднос с нетронутым обедом, аппетитными котлетками люля-кебаб в обрамлении жареной картошки, и Георгий понял, что к ним заходила теща. Люля-кебаб были ее фирменным блюдом, которое любили все Карповы. Димка же просто обожал это кушанье с кетчупом и сетовал, что мама так и не научилась готовить их столь же вкусно, как бабушка. При воспоминании о сыне его глаза наполнились слезами.

– Люда, – позвал он жену. Ее припухшие веки дрогнули.

– Почему ты ничего не ешь? Ты же знаешь, что тебе нужно кушать.

Она жалко улыбнулась:

– Теперь мне все безразлично.

Он присел рядом:

– Я только что говорил с Костиковым. Он посоветовал ни в коем случае не терять надежды. Это самое худшее, что мы можем сделать, – перестать надеяться.