Золотой лебедь в бурных водах. Необыкновенная жизнь Десятого Кармапы - Шамар Ринпоче

Кармапа рисовал тханки Будды, Манджушри, шестирукого Махакалы, четырехрукого Махакалы, Нагарджуны и махасиддха Сарахи. Его произведения были очень красивы, и он дарил их Паво Ринпоче. Кроме того, он создал статую Тары из особого типа бронзы.

В то же время родителям Кармапы разрешили вернуться в лагерь.

Поскольку Янгри и Чагмо-лама оклеветали семью Курабпы перед Цанг Деси (главой правительства), Депа Пелмар Недзангва (глава семьи Курабпы) находился в тюрьме.

Десятый Кармапа встретился с Шестым Шамарпой и попросил его поговорить с Цанг Деси, чтобы тот освободил князя Курабпу (Депу Пелмара Недзангва). Вместе с Паво Ринпоче, Техором Ринпоче и Десятым Кармапой Шамарпа отправился на встречу с Цанг Деси просить об амнистии. Он подарил правителю очень дорогое седло для езды, украшенное драгоценными камнями. Десятый Кармапа также присоединился к Шамарпе в своей просьбе. Они просили Деси не трогать (земли Курабпы) и освободить Недзангву. Однако Цанг Деси не прислушался к их просьбе и продолжал разорять семью князя. В конце концов он отобрал всю его землю, собственность и дворцы, включая дворец Ярто Лунгпо Ганг.

Позже из-за неверных поступков и отказа уступить сочувственным просьбам своих духовных учителей, Деси Пунцог Намгьял внезапно заболел черной оспой и умер[227]. Таковы были последствия кармы.

Десятый Кармапа

Кармапа пишет о тщеславном Цанг Деси, который, стремясь увеличить свои владения, начал подчинять меньших землевладельцев, и о его внезапной кончине. Комментарии Кармапы дают большее представление о политической обстановке тех лет.

Ход[228] мыслей Цанг Деси был таков: раз он уже был очень могущественен, то князь Ярмо Лунг[229], его сосед, должен ему подчиниться. Деси хотел напасть на своего союзника.

В то время Бодхисаттва Гаве Янг (Паво Ринпоче) и я остановились во дворце (то есть Дхунпо Ганге) князя Ярмо Лунга. Когда Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг услышал, что Цанг Деси планирует напасть на Ярмо Лунга, он поехал к Деси и настоял, чтобы тот прекратил агрессию.

Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг сказал ему: «У тебя уже всего достаточно. Ты властелин, и у тебя есть дворец. Тебе уже подчиняются так много людей. Почему же ты по-прежнему нападаешь на меньших князей?»

Цанг Деси отказался слушать. Он поступил посвоему – напал на князя Ярмо Лунга и победил его.

Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг был очень разочарован. Он не мог смотреть, как убивают невинных людей. Он решил отправиться в путь и помочь князю Ярмо Лунгу и его людям. Услышав, что Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг едет на помощь, я очень обрадовался и отправил ему послание с просьбой приехать как можно быстрее. Когда он прибыл, я вместе со многими монахами[230], а также князь Ярмо Лунг и его армия выстроились в линию, чтобы встретить Бодхисаттву. Я начал простираться перед наставником, когда он был еще далеко. Я приветствовал его, держа сосуд из позолоченного серебра.

Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг даровал мне прекрасную тханку Авалокитешвары. Он сказал: «Это тебе. Именно за ним ты должен следовать». Мы много разговаривали, и он рассказал мне о своих путешествиях по Лиджангу (Китай) и восточным областям Тибета. Мы провели много дней вместе, и затем Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг уехал в столицу Цанга.

Князь Ярмо Лунг пребывал в крайне подавленном состоянии после того, как проиграл войну. Его дворец был разрушен. Я поехал утешить его. Я также отправил посланца к Бодхисаттве Чёкьи Вангчугу и попросил его убедить Цанг Деси не убивать бывшего союзника. Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг обратился к Цанг Деси с просьбой прекратить нападения и пощадить жизнь князя. Он напомнил ему, что рядом с князем находились Бодхисаттва Гаве Янг и я. Сначала Цанг Деси не хотел слушать. Тогда Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг сказал: «В таком случае, я уеду, и ты никогда меня больше не увидишь». Цанг Деси смягчился и решил отправить Бодхисаттве Гаве Янгу и мне подарки в знак раскаяния.

Тем временем Деси установил взаимоотношения с одним монгольским военачальником, который потерпел поражение от руки другого военачальника. Пока Цанг Деси был на одной из своих войн, его жена скончалась. Он опечалился и собрался домой. Путешествие должно было занять около месяца. По дороге он слег с черной оспой и остановился возле дворца Ярмо Лунга (Ярто Лхунпо Ганг, который ранее принадлежал князю Курабпе). Дворец и город пустовали, лежа в руинах. Там не было ни людей, ни запасов. Все было разрушено собственными армиями Цангпы. Вот так и случилось, что Цанг Деси умер в страшных условиях, которые создал сам[231].

БЛ

Когда[232] королевская семья пригласила Кармап в Черной и Красной коронах (Кармапу и Шамарпу) и Паво Ринпоче совершить погребальные обряды для Цанг Деси, все трое отказались. Вместо этого они уехали в Лхо Драг. Члены действующего правительства настолько обиделись, что резко и открыто раскритиковали трех духовных мастеров.

Шамарпа и Кармапа вместе с Паво Ринпоче и Техором Ринпоче были в Тромсе, в Южном Тибете. Там Шестой Шамарпа поднес Кармапе все, что у него было – все его монастыри и монахов, все угодья и людей. Он действительно поднес Кармапе абсолютно все, включая свой монастырь-резиденцию.

Из Тромсы вся свита отправилась в монастырь Секхар в Лхо Драг, где Кармапа признал перерождение Четвертого Гьялцаба Ринпоче, Драгпу Тендруба. Через некоторое время семья Цанг пригласила их в королевское владение – парк Па Нам. Там они провели пуджу для усопшего Деси Пунцога Намгьяла.

Вскоре Шамарпа, Кармапа, Паво, Гьялцаб и Ситу Ринпоче прибыли во дворец Самдруб Це и там устроили еще одну большую церемонию для покойного Деси Пунцога Намгьяла.

В этой главе Десятый Кармапа описывает приблизительно трехлетний период, когда он уже освободился от контроля Чагмо-ламы и мог наслаждаться присутствием и наставлениями своих учителей. Его история об отношениях с учителями рассказана с естественной простотой, большой любовью и восхищением.

Десятый Кармапа

Бодхисаттва[233] Гаве Янг Цуглаг Гьяцо (Паво Ринпоче) взял меня в Лхо Дрово Лунг[234], чтобы провести там отшельничество (около 1621 года). Я следовал его наставлениям. Пока[235] там находились, приехал Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг с пятью сотнями монахов-учеников. Я радовался каждому дню, получая наставления от них обоих.