Просроченная виза - Фридрих Незнанский

Скудное освещение являло молодое и наглое лицо. Что наглое – точно! Но – почему? Или общий вид таков? Кожаная «косуха», черные джинсы, заправленные в высокие ботинки, стрижка «а-ля болван» – башка квадратной картонной коробкой… Что еще? Почему вдруг под животом разлилась непонятная тяжесть? А вот и правая рука незнакомца, засунутая в боковой карман куртки, медленно стала разгибаться. И сразу словно непонятное затмение, а за ним – вспышка!…

При всей своей обычной осторожности Леха Грызлов иногда предпочитал действия стремительные. К примеру, сказано – убрать фраера, нечего тянуть. Был бы другой приказ, можно и не торопиться. Скажи хозяин: «Привези его сюда» – милое дело. А он поинтересовался только бумажками. Ну еще той бабой, что от покойника осталась. По первому пункту вопросов не было: полсотни «зеленых» кусков сами в руки просились. А прочие финансовые тонкости не сильно заботили Синего. Поэтому и шмон в конторе и дома у этого ванька, ничего путного не давший, он не рассматривал как какую-то неудачу. Нет – значит нет. А аванс уже в кармане.

Негоже вору в законе мараться самому, есть на то свои исполнители. Карась был одним из таких. За «штуку» маму родную не пожалеет. Его и направил Синий на лестничную площадку.

Приехав сюда еще вечером и не обнаружив во дворе машины Шацкого, Синий не стал его дожидаться. Тем более что рядом с подъездом «клиента» стоял милицейский «форд». На хрен судьбу-то испытывать! Отъехали. Потом прикатили среди ночи. «Форда» уже не было, но не появился и «ауди», на котором обычно гонял «клиент». Последний наезд принес наконец удачу: «ауди» стоял на проезжей части, да так, что лучше и не придумаешь.

Теперь оставалось нервно погудеть, чтобы вызвать этого лоха – хозяина машины. Ну а разбуженные соседи будут потом говорить, что видели во дворе безобразие, а что кого-то замочили в подъезде, про то они не в курсе.

Карась отправился навстречу «клиенту», а сидящий в машине Синий начал операцию – нажал на клаксон. Окно на кухне «клиента» светилось, значит, дома. А когда оно погаснет, вот тогда Синий спокойно отъедет со двора за угол, где и будет ждать Карася. «Тэтэшник» у того был с глушителем, поэтому в такое время вряд ли кто из жильцов этого большого серого дома кинется на лестницу узнавать, что произошло.

Свет в кухонном окне погас. Все правильно, он увидел машину, стоящую впритык к его «ауди», и пошел свою отгонять. Теперь счет уже не на минуты, а на секунды.

Синий включил двигатель и задом выехал из двора. Выбрался в Товарищеский переулок, развернулся, остановился у обочины тротуара в ожидании…

Карась услышал, как двумя этажами выше гулко хлопнула входная дверь. Затем послышались мерные спокойные шаги. Все так, ведь недаром же он вызвал лифт на первый этаж и открыл дверь. Только по ступенечкам. Только навстречу… Иди сюда, голубчик!

Он знал, кто спускается по лестнице. Но все равно ошибки быть не должно. Синий такие штуки но спускает. Значит, надо просто взглянуть в глаза «клиенту» и элементарно шлепнуть его.

Глушитель навинчен. Пушка славная. Но придется бросить, жаль. Приказ Синего.

Шаги ближе. Человек спускался и как будто что-то мурлыкал себе под нос. Вот же народ! С таким одно удовольствие работать! Ни хрена не чует, ничего не сторожится, ни о чем не думает…

Показался на лестничной площадке. Пальто нараспашку, руки в карманах пиджака. Лох – одно слово!

Карась усмехнулся. Он, конечно, узнал «клиента». Это был именно тот, про кого и говорил Синий. Похож, во всяком случае. Да теперь уже и поздно раздумывать. Разве что спросить? Хмыкнул про себя Карась и потянул уже снятый с предохранителя пистолет из кармана. Он уже и место успел присмотреть, куда сейчас влепит кусок свинца. Вон оно – прямо посреди лба.

Увидел вскинутые глаза «клиента» и невольно ощерился в улыбке: глаза были ничего не понимающие, растерянные.

Он засмотрелся, ибо торопиться было некуда. И упустил самый важный в своей жизни момент. Вынырнула из кармана рука «клиента», раздался сухой и громкий треск. То ли доску кто сломал, то ли это так своеобразно хрустнул череп Карася?… Но свет тут же погас перед его глазами. А тело уже безвольно сложилось и рухнуло на лестничную площадку. И следом звякнул о кафель пола выпавший из руки тяжелый пистолет с глушителем…

Шацкий с изумлением смотрел на дело рук своих и затаенно ожидал, что вот сию же минуту на него ринутся бандиты, начнут стрелять, выкручивать ему руки, бить ногами… Однако все вокруг было тихо. Даже соседи, видать, не проснулись. И тогда он на цыпочках ринулся обратно, наверх, в квартиру. Затаив дыхание, отпер дверь, так же тихо закрыл за собой и кинулся к кухонному окну. Той машины, что так настойчиво гудела, вызывая хозяина «ауди», уже не было.

Иван перебежал в спальню, к окну, выходившему на улицу, и увидел ту самую машину, что гудела во дворе. Она спокойно стояла возле тротуара. А чего тогда гудела? И она ли это? Она – бесспорно. Вспомнил, что почему-то обратил внимание на радиатор – БМВ. И эта – тоже БМВ. Черная. И та. Значит, она. А чего стоит? Кого ждет? Господи, да надо же быть полным идиотом, чтоб на рассвете задавать себе подобные вопросы! Кого ждет?! Да киллера того, который лежит сейчас на лестничной площадке…

Что делать? Кому звонить? По ноль-два нельзя. Поналетят, начнут разбираться, права качать, а пока суд да дело, «эти» сумеют еще сто раз повторить свои попытки. И ведь убьют! Как ни хоронись. Вот оно – предостережение Левки Семихатько, хитрого хохла…

Пытаясь сейчас анализировать происшедшее, Иван все никак не мог понять, да и вспомнить, что греха таить, каким образом в его руке оказался «макаров»? Благодаря какому ангелу-хранителю успел он первым выхватить и пустить в ход оружие, когда рука киллера уже вынимала пистолет с глушителем? Невероятно. И совершенно необъяснимо. Но… ведь было же! Вот в чем штука…

И там, на лестнице, покойник. Шацкий не сомневался, что именно убил того парня с квадратной башкой. Наверное, не надо большого опыта, чтобы увидеть разницу между падением раненого и трупа. А все эти шибко эффектные прыжки, подскоки – они для кино, в жизни так не бывает. Вот и этот чуть отпрянул и как-то словно сложился пополам, оттого что жизнь его уже, видать, усвистала в ту дырочку, что проделал в нем, может даже и помимо своей воли, движимый, не исключено, рукой самой судьбы Иван Игнатьевич Шацкий. Не убивший до сего дня в своей жизни ни одного человека.

Однако же и с трупом надо что-то делать! Народ проснется, пойдет по делам… Наткнется. Если уже не наткнулся. Ага, а заодно и тот пистолетик прихватит: зачем же бесхозную вещь оставлять? Ну да, а ты потом доказывай, что он – убийца, а вовсе не ты, что ты действовал полностью в пределах самозащиты. Ну, правда, выстрел в воздух не произвел и не предупредил криком, конечно, самое было время… А вот твой пистолет к делу тут же приобщат. И станешь уже ты доказывать, что не верблюд.

Милиция все равно скоро примчится. Значит?…

Шацкий метнулся к двери и прислушался. На лестнице было тихо. Ни топота, ни голосов. Приоткрыл дверь, держа на всякий случай пистолет перед собой. Никого. На цыпочках выскочил на площадку. Тоже обычная предутренняя тишина. Собачникам либо еще рано, либо они уже вышли на прогулки.