Сокровища любви - Розалинда Лейкер

София была в полном замешательстве, но не могла удержаться от вопроса:

— Не понимаю, зачем тебе понадобилось идти вечером в магазин?

— У меня было тревожное предчувствие, — уклончиво ответил он и, обращаясь к дочери, добавил, протянув к ней руку: — Дай мне кольцо.

— Мамино кольцо? — переспросила Айрин, словно очнувшись от кошмарного сна.

— Да! — выкрикнул он, нетерпеливо шевеля пальцами.

Айрин медленно сняла кольцо с правой руки. Он буквально вырвал его из рук дочери и потряс им перед носом жены.

— Подозреваю, что твоя падчерица, — начал он, словно желая сказать, что у него больше нет дочери, — потеряла жемчужину в той самой комнате, где встречалась с этим негодяем. Когда я попросил Уорда сделать новую вставку в кольцо, он догадался, что жемчужина, которую нашла уборщица, была не просто подходящей, а той самой, что выпала из кольца.

— Уорд поймал меня в ловушку, — как в полусне, проговорила Айрин.

— Он считал, и совершенно справедливо, что тебя надо вывести на чистую воду, — оборвал ее отец.

С тревогой глядя на падчерицу, София попыталась вступиться за нее:

— Эдмунд, Айрин надо лечь в постель. У нее больной вид. Эта история доконала ее.

Замечание жены еще больше разъярило его.

— И ты еще жалеешь ее? Запомни, она этого не стоит. Она меня обманула, плюнула мне и душу. Моя родная дочь воспользовалась служебным кабинетом в моем магазине, и для чего? Чтобы утолить свою похоть. Она заслуживает самого сурового наказания.

— Айрин уже не ребенок, — не выдержала София. — Ты сам мне это говорил. Она уже взрослая женщина.

— Увы! Это так! В этом не приходится сомневаться, — с горечью произнес Эдмунд. — Во имя справедливости она должна понести наказание.

— Но справедливость — это прежде всего милосердие! Это мое убеждение.

Терпение Эдмунда было на исходе. Прошли те времена, когда одного его взгляда было достаточно, чтобы одернуть жену. Не считаясь с мнением Софии, он решительно двинулся к секретеру, достал ручку, чернила и бумагу, пододвинул стул и велел Айрин сесть рядом.

Она не двинулась с места.

— Что я должна написать? Ты хочешь, чтобы я написала прощальное письмо Дереку?

— С твоим Дереком и без писем покончено навсегда, — хладнокровно заявил он, — ты его больше никогда не увидишь. Сейчас ты напишешь письмо мистеру Эшби, что прекращаешь свои занятия в его школе.

— Heт, только не это! — в отчаянии закричала Айрин.

— Эдмунд, ты не посмеешь так поступить! — вмешалась София, не поверив своим ушам.

— Еще как посмею, — ответил он, пренебрежительно глядя на нее.

— Но какая взаимосвязь между Дереком и моей учебой в Эссекс-хаусе? Он ни разу не помешал моим занятиям.

— Пусть так, — нехотя согласился ее отец, — но это не имеет никакого значения. Я с самого начала предупреждал тебя, что при малейшей провинности я немедленно запрещу тебе посещать школу. Ты согласилась, и теперь получай по заслугам. Ты оказалась совершенно безответственной, и тебя нельзя оставлять без надзора, Я напрасно согласился на твои уговоры и разрешил учиться в этом заведении. Как любой нормальный отец, на будущее я должен оградить тебя от соблазнов, а в Эссекс-хаусе их больше, чем где бы то ни было. — Он протянул Айрин ручку, показав на чернила: — Не будем откладывать. Пиши. Поблагодари Эшби за все, чему научилась в его школе. Думаю, будет правильнее, если письмо напишешь ты, а не я.

Айрин села за стол. Несмотря на то что отец не стоял у нее над душой, она испортила два листа бумаги. Когда письмо было наконец готово и запечатано в конверт, она поднялась и, держась за спинку стула, взглянула отцу в глаза.

— Знай, что ты лишил меня возможности стать ювелиром, — произнесла она со слезами в голосе. — Я это переживу. А теперь прошу тебя отдать мне мамино кольцо.

Не выпуская кольцо из рук, Эдмунд незаметно положил его в карман сюртука.

— Ты не имеешь права носить кольцо твоей покойной матери. Я не желаю, чтобы ты оскверняла ее память.

Айрин как ошпаренная выбежала из комнаты. С лестницы эхом донеслись ее рыдания. София в ужасе уставилась на мужа.

— Эдмунд! Как ты мог?!

Впервые в жизни он испытал что-то вроде раскаяния и собирался оправдаться перед женой. У Софии было такое выражение лица, которого он никогда не видел. Это не на шутку смутило его.

— Я сделал это ради нее, — ответил он.

София повернулась и бросилась вслед за Айрин. Остаток вечера Эдмунд провел в кабинете за бутылкой бренди. Когда он вернулся в спальню, ему показалось, что София уже заснула. Он не захотел будить ее, даже не решился поцеловать ее перед сном. Если бы не бренди, он бы вообще не заснул.

Всю эту ночь Айрин не спала, ворочаясь с боку на бок. Уложив в дорожную сумку самые необходимые вещи, она проверила содержимое кошелька, где лежали деньги, которые она приберегала для Дерека. По ее подсчетам, денег должно было хватить на двоих, чтобы продержаться первое время, пока он не найдет другую работу. Она надеялась, что будет помогать ему по мере сил, даже не получив диплома об образовании. Айрин беспокоилась, что не застанет его на старой квартире. Во время последней встречи она была слишком увлечена собственными планами, и Дерек даже не успел ей сказать, нашел ли он новое жилье. Оставалось только надеяться, что он оставил новый адрес, когда съехал со старой квартиры.

Рано утром серое небо над Лондоном начало проясняться, и Айрин тихо выскользнула из дома. Апрельский воздух был напоен весенней свежестью и прохладой. Она быстро пересекла площадь и вышла на оживленную улицу, где было полно повозок и автомобилей. Жизнь уже била ключом: грохотали повозки с бидонами, развозившие молоко, почтальон запечатывал почтовый ящик, выгрузив из него почту, трубочист громыхал щетками за домом. По мостовой спешили люди, чтобы не опоздать на работу, где ровно в шесть часов утра начинался их тяжелый изнурительный труд.

Дом, в котором Дерек снимал комнату, находился в довольно респектабельном районе с большими трехэтажными зданиями в готическом стиле из красного кирпича и с высокими окнами. Почти на всех домах висели таблички: «Сдаются комнаты с завтраками». Иногда к ним прилагались объявления о свободных вакансиях.

Остановившись в нескольких шагах от дома Дерека, она попросила извозчика подождать ее. Фасад дома нуждался в ремонте, но скребок для ног и дверная колотушка у входной двери были начищены до блеска. Айрин постучала два раза. Дверь открыла опрятная женщина средних лет в накрахмаленном фартуке. Из кухни доносился запах жареного бекона.

— Что вам угодно?

— Добрый день. Здесь живет мистер Райд?

Женщина смерила ее взглядом.

— На сборщика налогов вы вроде не похожи. Вы, должно быть, одна из его подружек? Нет, он здесь больше не живет, — ответила она и уже собралась захлопнуть дверь.