📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаПинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан

Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 146
Перейти на страницу:

37. См. ее воспоминания о трех еврейках, героинях эсеровского террора, которых она близко знала: Рашель Лурье, Эстер Лапиной и Доре Бриллиант, в очерке «Shalosh mahapakhaniyot yehudiyot» (Три революционерки-еврейки) (Ksenia 1957:104-15).

38. «Жена Зильберберга (“Ирина”), – рассказывает последний автор (называющий иного ее спасителя, не Дымова), – указанная Азефом как участница группы, еще в конце 1906 года спаслась благодаря случайности. Дворник дома, где она жила вместе с Никитенко под видом его сестры, предупредил их за день – за два до ареста о том, что за ними следят. “Ирина” успела скрыться в Финляндию и вскоре выехала за границу, откуда более в Россию не возвращалась» (Попова 1927, 6 (35): 65).

39. На Итальянской Ривьере, в Кави ди-Лаванья за ней, как и за каждым из русской эмигрантской колонии, было установлено «наружное наблюдение», см.: Агафонов 2004/1918: 115.

40. ГА РФ. Ф. 5831. On. 1. Д. 175. Л. 77. К.К. Зильберберг включена в завещение Савинкова, которое он составил 7 августа 1924 г., перед тем как отправиться в Советскую Россию (Борис Савинков на Лубянке 2001: 56). В Савинкове, несомненно, говорила память о Л.И. Зильберберге, который в июле 1906 г. организовал его побег из Севастопольской крепости (ВТ: 215-33). И. Эренбург, который в мемуарах «Люди, годы, жизнь» хотя и передает историю спасения Савинкова с его собственных слов, но делает это крайне неточно:

Савинков рассказывал, как в Севастопольской крепости он ждал казни. Прошлое было освещено мертвым светом разуверения: он говорил, что смерть – дело будничное, неинтересное, как жизнь. Его спас часовой, вольноопределяющийся Зильберберг.

Зильберберга повесили (Эренбург 1990–2000, VI: 526).

41. М. Бейлинзона знали за пределами Палестины: в частности, он печатался в журнале «Современные записки», см., напр.: Бейлинзон 1926: 448-66. В самой Палестине его воспринимали как одного из видных деятелей рабочего движения в сионизме, близкого к социалистической еврейской газете «Davar» (приводимое ниже его письмо написано на почтовом бланке этой газеты).

42. Год устанавливается по контексту.

43. Забавна последняя фраза этого письма:

Не оставила ли я у Вас в доме книжку «Советская педагогика»?

44. помощь, поддержка (фр.).

45. ‘отцом и матерью семейства (фр.).

46. Имеется в виду Н.В. Чайковский (1850/51-1926), общественно-политический деятель, публицист, член ЦК Объединенной трудовой и народно-социалистической партии. В 1920–1926 гг. Чайковский был председателем парижского Комитета помощи русским писателям и ученым.

47. Лев Борисович Савинков (1912–1987), поэт, прозаик. См. упоминание о нем в книге И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь» (Эренбург 1990–2000, VI: 526-27) (Лева учился в эльзасской школе вместе с дочерью Эренбурга Ириной, см.: Фрезинский 2002: 415). Письмо Евгении Ивановны было написано, когда Леве было 14 лет. Со временем его стихи послужили небескурьезному признанию в нем одного из ведущих поэтов поколения, см.: Взлеты (Лион). 1933. № 4. С. 17, ср. с менее завышенной, но тоже достаточно лестной оценкой Льва Савинкова как «совсем непохожего на остальных парижан» (Новосадов 1938: 24). Более адекватным был, естественно, Г. Адамович, который после выхода его первого и последнего сборника стихов «Аванпост» (Париж, 1936) писал:

Как поэт Савинков еще не родился или находится в маяковско-есе-нинских пеленках (Адамович 1936: 3).

И, отзываясь на просоветскую тематику и эмоциональную интонацию стихов, замечал:

Странное впечатление производит «Аванпост» Льва Савинкова. Ждешь на обложке пометку «Москва», приблизительно, 1925-26 гг., а видишь: Париж, 1936 (там же).

Почти в тех же словах выражал свои чувства другой критик, П. Пильский:

Париж… Так стоит на обложке, – только поэтому веришь, что эта книжка вышла не в Москве. Все остальное – московское, советское, еще точнее: все – под Маяковского. Это его голос, его тона, его грубость, его вызов (Пильский 1936: 6).

В тон им рефлексировал Ю. Терапиано:

Книга дебютанта Льва Савинкова «Аванпост» как будто бы по недоразумению написана в Париже, а не в Москве, и вышла не в 1920 году, а в 1936. Темы ее (темы, а не тема), общий тон, наконец, даже явное влияние тогдашних поэтов (Есенина, «12» Блока) относятся к эпохе гражданской войны. Отбросив в сторону наше отношение к «психологии» книги («поэт – это чернорабочий в мастерской человеческих душ»), мы с удивлением видим, что в 1936 году Савинков умудрился проглядеть все, что делалось в поэзии – «эмигрантской» или «советской» безразлично, за последние пятнадцать лет. Едва родившись, он уже оказывается ветераном. Кем окажется он в будущем – увидим; но молодому автору следует над многим подумать и очень многое узнать, если он действительно чувствует необходимость писать стихи (Терапиано 1937:170-71).

Лишенной комплиментарности была и рецензия 3. Гиппиус, литературной «крестной матери» отца Левы – Бориса Викторовича Савинкова:

Писать о ней «стихочеловеческую» рецензию почти невозможно: до такой степени мало в ней человека. Надо учитывать, конечно, молодость автора, но все же! Ведь собственно о стихах и совсем нечего сказать: обычный «модерн», уже начинающий, кажется, приедаться и СССР-ским «поэтам». А сквозь «бодрость» и «молодечество» этих строф, как сквозь складки дырявого… импер-меабля, видна душа уже озлобленная , душа «в обидах», а главное – все время себя жалеющая. Вот это последнее свойство – саможаленье – очень опасно и для человека, и для таланта. Ибо оно показатель отсутствия воли.

Не будем, однако, ничего предсказывать и о Савинкове, тем более что срывные вскрики его можно отчасти отнести и к молодости. Но пожелаем ему, забыв на время себя и свои обиды (как бы ни были они справедливы), в серьезном молчании приглядеться к окружающему. Период молчания и «собранности» очень помогает открытию в душе необходимого стержня… если он там имеется (Гиппиус 1936: 468).

В составе Интербригады Л. Савинков участвовал в войне в Испании (1936), был тяжело ранен. В годы Второй мировой войны был

48. Абрам Каган (1860–1951), идишский писатель и общественный деятель, редактор ежедневной нью-йоркской идишской газеты «Vorwerts». См. письмо Рутенберга к нему в II: 5.

49. С Мережковским и Гиппиус Рутенберг, возможно, познакомился в 1913 г. в Ницце через Савинкова. См. в письме к нему от 27 ноября 1913 г., где он спрашивает:

Мне бы хотелось познакомиться лично с Мережковским. Будет ли он в Nizz е? И когда, и долго ли? (ГА РФ. Ф. 5831. On. 1. Ед. хр. 174. Л. 60).

См. письмо Гиппиус Рутенбергу от 5 ноября 1920 г., которое приводится в IV: 1.

В данном случае Рутенберг рассказывает, по-видимому, о какой-то встрече с Мережковским в Париже в конце 20-х гг.

50. Этот фрагмент пересказывает в своей книге о Рутенберге Я. Яари-Полескин. Мережковский говорит Рутенбергу:

– Все люди ныне делятся на две неравные части: евреев и неевреев. И они всячески ведут между собой тотальную войну. В России – война социальная, в Америке – финансовая, в Европе – политическая. Эта нескончаемая война будет продолжаться еще много времени до той поры, пока наконец одна часть не преодолеет другую. И никто не ведает, кто победит.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?