Огонь в твоем сердце - Дана Арнаутова

— А, все равно узнаешь… Ты не подумай, Фьялбъёрн, тебя-то я всю жизнь знаю… Нечисть у нас тут завелась. Драуг, чтоб его…

— Нечисть, значит? — очень спокойно уточнил ярл.

Теперь все встало на свои места: и косые взгляды островитян, и намеки… И, конечно, жадное любопытство, с которым рассматривали Йанту — кому, как не ворожее, разбираться с такими бедами?

— А что же твоя чудесница, не справляется?

— Да как сказать… — Бо хмуро глянул на бледную, напряженно выпрямившуюся на скамье мерикиви. — Ньеда… она не по этой части. Рыбу там приманить, людей полечить, шторм предсказать… Логово твари нашла, и на том спасибо. Да только не удается его застать в логове.

— А выманить не пробовали? — с интересом спросила Йанта, и Фьялбъёрн с тоской понял, к чему все идет.

— Помолчи, — сказал он отчаянно, уже решив, что если придется выбирать между дружбой Морского народа и жизнью глупой храброй девчонки, тут и выбирать нечего, лишь бы успеть в охапку схватить и забрать на корабль.

— Пробовали, — с той же бессильной хмурой злостью сказал Бо. — Все пробовали, что могли. Дюжину человек потеряли, а этой твари…

— Много, — бесстрастно отозвалась Йанта, словно не услышав приказ ярла. — Он сильнее с каждой отнятой жизнью.

— Это нам известно, госпожа ворожея, — прошелестела Ньедрунг. — Не скажете ли чего-нибудь нового?

Мерикивская гадюка, она же подстроила все это. Подготовила Фрайде, вывела на разговор, умело, как охотник выводит зверя на силки и яму с кольями. И старейшинам, можно не сомневаться, в уши нашептала, что один драуг уж точно знает, как справиться с другим, да и новая ворожея на «Линорме» — редкостной силы. А после этих шуточек про храбрость и умение…

— Может, и скажу, — так же спокойно откликнулась Йанта. — Но разговорами тут не помочь. Раз уж госпожа Ньедрунг не по этой части, я могла бы взяться за дело, но решать это не мне. Я ворожея ярла Фьялбъёрна.

Десятки взглядов скрестились на Фьялбъёрне: угрюмых, просящих, полных надежды.

— Бъёрн, — еле слышно прозвучало над самым ухом, — я прошу, позволь…

Дюжина человек… Кто-то из сидящих за пиршественным столом наверняка потерял друзей или родных. О да, Фьялбъёрн хорошо знал, на что способен взбешенный драуг, поднятый из могилы. Не вдохни в него самого Гунфридр подобие жизни, быть бы и ему злобной безжалостной тварью… Можно понять Бо, люди которого гибнут, но от этого не легче. Проклятье, она же еще девчонка совсем! Как бы ни кичилась своим колдовским искусством, разве девичье дело — сражаться с исчадием замогильного мрака?

— Ты не пойдешь туда одна, — сказал он, едва шевеля губами.

— Я не пойду с тобой, — очень мягко сказала Йанта. — Мои чары могут зацепить и тебя. Бъёрн…

Тихая просительная тоска звучала в её голосе. И Фьялбъёрн понял, что если решит по-своему, просто забрав девчонку в безопасность, выставив её перед всеми красивой игрушкой для собственной услады — это, может, и спасет ворожее жизнь, но вот между ними убьет все, что только началось. Да и спасет ли? С этой… рыбешки зубастой… станется улизнуть и отправиться на поиски нечисти самой.

— Фьялбъёрн… — эхом повторил Бо, глядя на него в тишине, наступившей который уже раз за этот поганый вечер.

— Что тебе нужно, девочка? — спросил ярл, не в силах повернуться и просто взглянуть на свою ворожею, свою женщину, свою… — Оружие? Люди? Какая помощь? Я не сунусь в логово, но одна ты не пойдешь. А если не вернешься…

Он глянул в упор на Пройдоху Бо, хитреца, великого дроттена, и тот молча опустил голову.

К могиле мертвеца, вставшего драугом, Йанту провожали с почестями — чуть ли не все пировавшие бросили угощение и теплый безопасный дворец, чтобы посмотреть, как ворожея с «Линорма» будет сражаться с тварью. А может, боялись, чтобы не сбежала дорогой? Плотное кольцо мрачных вооруженных людей растянулось по дороге на пару дюжин шагов, и Йанта только вздохнула. Будь она нечистью, сейчас бы забилась подальше от такого количества гостей.

— Раньше вы облавы устраивать не пробовали? — спросила она у Фрайде, шагающего рядом.

Почти полная луна сияла с черного неба белым кругом, словно вода в бездонной проруби замерзла ледяным диском. Йанта слегка поежилась. Плащ у нее был теплейший — спасибо Бъёрну — но мороз хватал за уши и щеки, напоминая, кто здесь страшнее самой лютой нечисти. Только дай слабину, окажись вдали от жилья без надежной зимней одежды и обуви, без кресала и трута, без веток для костра… Север не прощает малейшей оплошности.

— Пробовали, — хмуро ответил Фрайде. — Троих потеряли. Он дождался, пока люди немного разошлись, и напал. Три воина, оружных, в доспехах — и ничего не смогли сделать.

— А как убил? И что сделал с телами?

Это и в самом деле было важно. Для чего убивает нечисть? Смотря какая. Кому-то нужно мясо или кровь, кто-то питается страхом или жизненной силой, кто-то вообще пьет любовь. Есть и те, которые не могут упокоиться из-за незаконченного дела, мести или долга.

— Одному шею сломал, двум другим порвал горло, — так же ровно, но с некоторым вызовом ответил сын дроттена. — Тела не сожрал, так и бросил.

— Понятно, — отозвалась Йанта, покосившись в другую сторону.

Фьялбъёрн шел молча, возвышаясь даже над рослыми людьми Морского народа. С самого выхода из дворца Бо ярл не проронил ни слова, только сам осмотрел все, что ворожее принесли по её просьбе: мужскую одежду с плеча какого-то невысокого паренька, пару факелов, обмотанных просмоленными тряпками, прочную веревку с узлами и мешочек крупной сухой соли. Оружия тоже притащили ворох, от лука и стрел до отличных мечей и копий. Йанта представила, как полезет с копьем в узкую извилистую земляную нору, и даже смеяться не стала.

А вот меч она все-таки взяла, придирчиво выбрав себе по руке. Пришлось перекопать все принесенное, однако среди тяжелых северных двуручников нашелся все-таки клинок, скованный то ли для подростка, то ли для воинственной девы. Гораздо короче обычного полуторника, легкий и узкий, зато из прекрасной восточной стали, он так и просился в ладонь. Драуг на выбранное Йантой оружие посмотрел мрачно, но и тогда ничего сказал, только повел широкими плечами да дернул уголком рта.

Что он при этом подумал про самоуверенную ворожею — было ясно без слов. А если и выражалось словами, то сплошь неприличными. Йанта сама хорошо понимала, что с нечистью обычным клинком не справится. Она не мастер фехтования, да и сил вряд ли хватит. Хоть и училась владеть клинком в подражание братьям, но до настоящего бойца не доросла. Однако тяжесть на поясе все-таки придавала уверенности.

— Кем драуг был при жизни? — спросила она снова, и Фрайде тяжело вздохнул:

— Воином. Одним из лучших воинов моего отца. Биргир Ауднасон звали его, и лучшего мечника я не видал.