Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса - Генри Воллам Мортон

Когда королю сообщили нерадостную весть — что вместо долгожданного сына у него родилась дочь, — он в сердцах воскликнул: «Черт побери!» И через несколько дней скончался — как говорят, от огорчения (ведь ему на тот момент едва исполнилось тридцать лет!). А овдовевшая королева осталась одна во дворце Линлитгоу. Она сидела все в той же комнате, прижимая к груди свое дитя, а сердце ее изнывало от страха перед подступающей бедой. А чего еще ждать несчастной матери, когда со всех сторон ее окружали «враждующие группировки шотландских баронов… которые яростно сражались за власть над страной и над новорожденной принцессой».

Таким образом, с самого своего рождения Мария Стюарт оказалась игрушкой в руках злобных и честолюбивых сил, которые и привели ее в конце концов в Фотерингей.

Увлекшись своими заметками, я не сразу заметил, что в комнату вошел незнакомец. Рыжие волосы ввели меня в заблуждение: я посчитал его шотландцем, но, как выяснилось, ошибся — мужчина оказался моим соотечественником. Поздоровавшись, он поинтересовался, что я рисую, и даже попытался украдкой заглянуть в мой блокнот. Я был несколько удивлен такой бесцеремонностью, но, впрочем, вскоре все объяснилось. Оказалось, незнакомец был художником и проявлял чисто профессиональное любопытство, приняв меня за своего собрата по ремеслу. Мы разговорились — естественно, о Марии Стюарт.

— Меня возмущает не сама ее смерть, — говорил мой собеседник, — а те грязные приемы, которые использовали ее враги. Сначала «Письма из ларца»[21], а затем этот балаган в Фотерингее с подложными уликами!

— А я вот думаю: как бы все сложилось, если бы они с Елизаветой все-таки встретились?

— Не стоит забывать про Сесила, лорда Беркли.

— Интересно, любила ли она Босуэлла? Неужели ей нравилось, как он с ней обращался?

— Кто знает, кто знает… Вообще это был странный союз: она — идеал женщины, а он самый худший тип брутального мужчины.

— Не пойму, неужели рядом с королевой не оказалось ни одного умного и верного советчика, чтобы открыть ей глаза на истинное лицо Босуэлла?

— Я тоже этого не понимаю. Опять же, почему никто не отговорил ее бежать в Англию? Ведь наверняка многие понимали, что для Марии это безнадежная затея. Елизавета не могла простить ей притязаний на английский трон. Вспомните, шестнадцатилетняя Мария ехала по Франции, и повсюду раздавались крики герольдов: «Дорогу королеве Англии!»

— А вы читали мемуары сэра Джеймса Мелвилла? В них он рассказывает, как ревниво Елизавета относилась к успехам «своей возлюбленной сестрицы». Все выспрашивала, какого цвета у той волосы, кожа… Мелвилл как-то имел несчастье обмолвиться, что Мария Стюарт играет на лютне и верджинеле. Так уже на следующий день его призвали во дворец — присутствовать на концерте Елизаветы и вынести свое суждение. Бедняге пришлось признать, что английская королева лучшая исполнительница, нежели ее соперница.

— Может быть, Елизавета и старая завистница, но она обладала несомненным талантом выбирать себе слуг. Мария же, в отличие от нее, вечно ошибалась в людях.

В конце концов наша беседа свернула на тему, которая неминуемо всплывает, когда речь заходит о Марии Стюарт.

— Говорят, она была удивительно хороша собой.

— Еще бы! Даже если отмести в сторону свидетельства таких придворных льстецов, как Чатерленд и Брантом, и тогда красота королевы не вызывала сомнений. Сам Джон Нокс не смог устоять перед ее обаянием. Представляю, как она была прекрасна в восемнадцатилетнем возрасте, когда вернулась из Франции.

— Кто-то из ее современников писал, будто в Марии Стюарт присутствовал некий внутренний огонь, который опалял души всех, кто ее знал.

— Что и говорить, необыкновенная женщина, — вздохнул мой рыжеволосый собеседник. — Живи она сегодня, наверняка оказалась бы в числе первых эдинбургских модниц, кто остриг косы.

— А как легко бы Мария смогла удовлетворить свою страсть к ночным развлечениям! — подхватил я. — Временами мне кажется, что она наша современница, по ошибке затесавшаяся в средневековье.

Вскоре англичанин ушел, и я снова остался один в Линлитгоу. Мои мысли приняли новое направление: я стал размышлять о тех кратких мгновениях отдыха, которые королева позволяла себе в Холируде. Можно представить, какие толпы горожан собирались перед дворцом — поглазеть на ярко освещенные окна и послушать пиликанье заморских скрипок. Что уж говорить о диких горцах, проездом оказавшихся в столице. Каких только рассказов они не наслушались: и о том, что королева имеет обыкновение омывать свое тело вином; и о том, какая она лихая наездница (многие видели, как Мария во весь опор несется к городским воротам, а за нею скачет остальная кавалькада, растянувшаяся на всю Королевскую милю). Поговаривали также, что по ночам королева часто бродит по городу, переодевшись в мужское платье…

Эти рассказы порождали жгучее любопытство в душах простодушных горцев, и они часами простаивали у Холирудского замка. Возможно, некоторым из них повезло собственными глазами увидеть Марию Стюарт. Знаете, как это бывает: в одну из ночей колыхнется занавеска на дворцовом окне, и в свете свечи возникнет прелестный силуэт юной королевы с жемчугами в волосах. После этого ошеломленные горцы садились на своих лохматых пони и уезжали к себе на север. Они ехали знакомыми горными тропами и продолжали вспоминать королеву — такую прекрасную и такую странную, столь непохожую на все, к чему привыкли шотландцы. Этот чудесный образ надолго оставался жить в сердцах горцев.

Так юная Мария Стюарт — а ей тогда едва минуло восемнадцать — превратилась в национальную легенду…

Я тихо вышел из комнаты и покинул Линлитгоу. Это место населено призраками прошлого. И когда смотришь на влажные замшелые камни, то кажется, будто это не сырость, а горькие слезы печальных королев проступают сквозь стены дворца.

3

В графство Файф можно попасть по огромному трехарочному мосту. Форт-Бридж перекинул свои двойные стальные фермы через водную гладь Ферт-оф-Форта. Очертания моста хорошо известны всему миру, он красуется и на плакатах в железнодорожных вагонах, и на картинках в различных книгах. Увидеть Форт-Бридж вживую — все равно что повстречаться с любимой киноактрисой. С той только разницей, что мост вас никогда не разочарует. Напротив, он превзойдет все ваши ожидания. Поверьте, это незабываемое зрелище! В действительности Форт-Бридж выглядит куда эффектнее, чем на фотографиях. Вы не сразу понимаете, насколько грандиозен этот мост — просто подобные величины не укладываются в допустимые рамки человеческих представлений. Размеры строения вы начинаете осознавать только когда ваш поезд въезжает на мост и плавно скользит под ажурным переплетением чугунных балочных ферм. Вот тогда вас наконец проймет! Глядя из окна поезда, вы понимаете, насколько высок Форт-Бридж — гораздо выше, чем казалось со стороны. Не только выше, но и длиннее, и вообще грандиознее во всех отношениях. При движении по мосту поезда производят ни с чем не сравнимый звук — нечто среднее между гулом и ревом, в котором вдобавок слышится отдаленный барабанный бой.