Terra Insapiens. Дороги - Юрий Александрович Григорьев

и сбежал обратно домой. Не понравились ему порядки монастырские. А я вот притерпелся, да обвыкся тут. Уже десять лет служу. Звонарём меня сделали.

— А отец твой жив?

— Какой там! Я и не помню его. Знаю, что плотником был, помер по пьяному делу. Заснул на дороге ночью. Телега его и переехала. Три дня хрипел, кровью харкал, а потом помер.

На соседней грядке увлечённо работал Сократ. Оторвавшись от работы, он выпрямил спину и посмотрел на беседующих. Дени приветливо ему кивнул, а, когда Сократ отвернулся, настороженно спросил Артура.

— А что это он такой?

— Какой? — Артур бросил взгляд на Сократа.

— Странный… Ходит по двору кругами, сам с собой разговаривает.

— Это он с ангелами разговаривает, — пошутил Паскаль.

— А-а! — Дени был впечатлён. — И что говорят ему ангелы?

— Всё хорошо, говорят, брат Сократ. Ждёт тебя райская жизнь, и твоих друзей тоже, — продолжил шутку Паскаль, но Дени принял его слова буквально.

— А я ему друг, — встрепенулся он. — Я ему дрова колоть помогал.

— Ну, значит, и тебя ждёт райская жизнь, — обнадёжил его Паскаль.

— А разве Мессия… то есть Аббат, уже проповедует Рай? — удивился Артур.

— Он проповедует, что Бог исполняет желания тех, кто хорошо поработал для Него на Земле, — пояснил Дени. — И если такой человек захочет в Рай, он попадёт в Рай.

— Это что-то новое для меня, — сказал Артур и посмотрел на Паскаля, как бы требуя подтверждения. Паскаль согласно кивнул и поделился мыслями.

— Мне кажется, я понимаю, что с ним происходит. Он понял, что компромисс неизбежен, если он хочет найти себе последователей. Он пытается трансформировать свою веру так, чтобы она была понятна и приемлема этим людям.

— А хорошо наверно в райском саду? — мечтательно сказал Дени. — Деревья красивые вокруг, птички райские щебечут, ангелы поют весёлые песни.

— Хорошо… — якобы согласился Паскаль и сжал губы. — День хорошо, сто дней хорошо, на тысячный день станет тошно. Захочется сбежать от этой красоты — куда угодно, только сбежать.

— Как может надоесть красота? — удивился Дени.

— А вот так. Даже если ты большой сластёна и любишь конфеты, заставь тебя питаться только ими тысячу дней, ты возненавидишь сладкое, тебе захочется солёного и горького… Человек так устроен, ему всегда чего-то не хватает.

— Ад у Данте описан детально, — сказал Артур Паскалю, — а Рай как будто размыт, не хватает конкретики, зримости. Видимо Ад описывать проще, чем Рай. Рай вообще нечто эфемерное. Только представлю себе вечное блаженство райского сада, и сразу вспоминается андроновский бычок на лугу.

— Рай невозможен в присутствии Ада, — хмуро сказал Паскаль. — Плохо представляю себе праведников, с умилением слушающих вопли грешников.

Из ворот монастыря вышел Мессия и направился к ним. Дени вскочил и поклонился Аббату.

— Дени, — обратился к нему Мессия, — ты не выполнил моё поручение. Я вчера просил тебя вымыть пол в церкви, а ты вместо этого гонял мяч с Паскалем.

Дени потупил взор, уши его покраснели.

— В наказание прочитаешь вслух десять раз Аве Мария и десять Отче наш.

— Это лучше, чем десять дней Ада, — негромко прокомментировал услышанное Паскаль, и Артур невольно улыбнулся.

— А сейчас, — продолжил Мессия, — поезжайте с Гунтаром в Кардерлин. Отвезёте вино на продажу.

Дени ещё раз поклонился и побежал к воротам. Мессия оглядел грядки хозяйственным взглядом.

— Разрешите мне тоже поработать, — сказал он.

— Как мы вам можем запретить, монсеньор? — шутливо сказал Артур. — Это для нас большая честь.

Мессия присоединился к работающим и завёл разговор.

— Вы вчера не были на вечерней службе, — обратился он к Паскалю. — И на обедне я вас не видел.

Паскаль нахмурился.

— Вы же знаете, что я человек неверующий. Зачем мне ходить на службы? Неужели вы надеетесь меня обратить в свою веру?

— Неверующих людей нет, — просто сказал Мессия. — Во что-то вы верите — куда без этого?

— Я верю в разум, верю в любовь.

— Но Бог и есть наивысший Разум и наибольшая Любовь.

— Что-то вроде раньше вы говорили иначе, — ворчливо пробурчал Паскаль. — И давайте не будем об этом. У вас есть три десятка монахов. Вот им и проповедуйте.

— Вы не знаете, от чего вы отказываетесь. Если верите в Бога, Бог вам помогает.

— Вам помогает не Бог. Вам помогает вера, — рассудил Паскаль.

Мессия бросил на него удивлённый взгляд, но потом улыбнулся.

— Пусть так… Но помощь и силу, поддерживающую меня, я чувствую.

— Вы же не Бога ищете. Вы себе оправдания ищете, — вдруг заявил Паскаль.

Мессия не удивился и не обиделся, но возразил.

— Не себе — человеку… А хоть бы и себе. Что в том дурного?.. Если Бога нет, то человек — эфемерная вещь. Сам себя придумывает, своими фантазиями живёт.

— Вы верите, что Бог есть. Я верю, что Бога нет. У нас разные веры.

— Моя вера мне крылья даёт, а ваша — голое и бессильное отрицание. Не верите в христианского Бога, найдите своего.

— Главное, страх Божий иметь? — продолжал своё Паскаль.

— Ну, если глуп, имей страх, — вздохнул Мессия, — а, если умён, имей любовь.

Паскаль насупился и замолчал.

— И вы, уважаемый, — повернулся Мессия к Ньютону, работавшему на соседней грядке, — перестали ходить на службу.

— Стар я уже, — хмуро сказал Ньютон, — чтобы свои убеждения менять. К тому же латынь я не понимаю, а просто для галочки отсидеть — смысла не вижу… Давайте, я лучше монахам физику начну преподавать. Не сложно, в рамках средней школы.

Мессия опять улыбнулся. Артур отметил для себя, что Мессия изменился, стал спокойнее, уверенней и улыбчивей, как человек, который наконец нашёл себя и своё место.

— Ничего не имею против науки… Многие учёные пришли к выводу, что в основе Вселенной лежит антропный принцип, что указывает на разумный замысел Творца… Но монастырь не место для мирских наук. Где-нибудь в городе, хотя бы в Кардерлине, вы могли бы набрать смышлёных малышей на свои уроки. Для этого вам надо изучить их язык. Я вот его каждый день изучаю, чтобы в будущем для мирян проповедовать на понятном для них языке.

Подошёл Адам и обратился к Мессии.

— Там какой-то крестьянин вас спрашивает. Жена у него помирает, вас просят приехать, исповедовать и соборовать.

Мессия поднялся, отряхнул сутану от земли и пошёл в монастырь.

— А разве это его дело? — удивился Артур. — Для этого любой священник сгодится.

— Может быть, но Мессия не отказывает, если его просят, — сказал Сократ. — За это я его уважаю.

— О чём беседовали? — присел возле работающих Адам.

— Да он меня всё в церковь затащить пытается, — хмуро бросил Паскаль, кивнув головой в сторону Мессии. — А мне