Доктор воровских наук - Валерий Гусев

– Где ты взял?

– Чашкина обезоружил, - соврал Алешка. И опять сделал отвлекающий маневр: - Там еще один вещдок.

Под пистолетом лежала скомканная трафаретка «ДПС-16».

И когда он ее туда засунул?

Бывший архитектор почему-то с огромным уважением посмотрел не на Алешку, а на папу. Видела бы мама этот взгляд.

А папа уже пришел в себя, он все-таки профессионал в своем деле.

– Да, - он отодвинул пустую кружку. - Операция проведена отлично. Вот только Чашкина не удалось задержать. Теперь это будет трудно.

– И ничего не трудно, - сказал Алешка, любуясь разложенными на столе своими историческими реликвиями. - У него, у этого мелкого Чашкина, особые приметы есть. Ну, кроме роста, конечно.

– Ну-ну? - заинтересовался папа.

– Он все время чихает и чешется.

За столом началось молчание. А потом оно прекратилось папиным вопросом:

– Откуда вам это известно? Он что - болен? Алексей! Не виляй глазками.

– Ну… Он… Он в пруду искупался. Где у тебя все время караси с крючка срывались.

– Искупался, это я понял. А при чем здесь - чешется?

Пришлось все рассказать. Мне показалось, что взрослые едва сдержали улыбки, но из педагогических соображений, правда, посмеиваясь, нас все-таки поругали.

И папа сразу взял свой мобильник:

– Семенов? Оболенский на связи. Передай шефу, чтобы объявили в розыск гражданина Чашкина. Да, подозреваемого в ряде тяжких преступлений. Приметы? Невысокого роста, среднего телосложения… Особые приметы? - Папа помедлил. - Есть особые приметы. Чихает и чешется. Да! Да! Именно так, ты правильно понял. Что? Сейчас уточню. - Папа прикрыл ладонью микрофон и спросил нас: - Долго он будет чесаться?

– Пока не поймают, - буркнул Алешка.

А наша мама в этом интересном разговоре не участвовала. Она лежала около палатки на надувном матрасе и увлеченно читала свою книгу. Только странички порхали.

– Да, с его задержанием надо поторопиться, - сказал бывший архитектор. - Деньги ведь, которые он награбил, мы так и не нашли.

– Это вы не нашли, - опять буркнул Алешка, вертя в руках кинжал.

И опять застыла над столом тишина. А потом папа осторожно так спросил, будто боялся спугнуть Алешку, как соловья с ветки:

– А кто нашел?

– Я, - простенько так и скромно ответил Алешка и попытался воткнуть кинжал в стол. Как пират.

– Алешка, положи нож, - не отрывая глаз от книги, произнесла мама и сдула со лба прядь волос. - Не балуйся.

– И где эти деньги? - Это папа спросил.

Алешка засунул кинжал за пояс.

– А я их на всякий случай в другое место перепрятал. Чтобы Чашкин не нашел.

– Алексей, - опять не глядя, предостерегла его мама. - Пупок не проткни.

– Да подождите вы со своими пупками! - не выдержал папа. - Речь идет об огромной сумме. - И опять взялся за Алешку: - Где деньги?

– Там, - небрежно махнул Алешка кинжалом, - в монастыре.

– Лейтенант! - вскочил папа. - Быстро организуйте понятых и - в монастырь. Лешку - в машину!

А я и не знал, что Лешка деньги перепрятал. Он ни словом об этом не обмолвился. То-то он около двери повертелся, когда мы ловушку устраивали. Я-то подумал, что он просто проверяет - цела ли сумка…

– Эх ты! - сорвалось у меня. - Мне-то мог бы сказать.

На что Лешка спокойно, по-взрослому ответил:

– Боялся, что ты проболтаешься раньше времени. Ты у нас такой простодушный.

Да, быстро наши нахальные детки взрослеют.

По дороге в монастырь мы заехали в Пеньки и прихватили деда Степу в качестве понятого. Вторым понятым вызвался дядя Федор.

Подъехали мы на двух машинах - на нашей и милицейской, - и мне показалось, что старинный монастырь встретил нас с затаенным вздохом: мол, как же вы мне надоели. Не даете спокойно подремать под летним солнышком, повспоминать прежние боевые и трудовые годы.

Машины мы оставили у воротной башни и вошли во двор монастыря, где все еще торчала чашкинская фальшивая «ДПС» с крошевом ветрового стекла на капоте. Папа оглядел эту картину и сказал архитектору:

– Здорово твои ребята вмазали!

– Это не мои ребята, - улыбнулся архитектор. - Это твои ребята. Моим подарком.

Мы с Алешкой на всякий случай обошли машину так, чтобы она надежно отгородила нас от папы. Но он только вздохнул:

– Мать знает?

– Что ты, папочка, - залебезил Алешка. - Мы что - дураки?

– Вы-то нет, - опять вздохнул папа. Наверное, пожалел, что очень мало из-за своей работы уделял внимания нашему воспитанию. Это же надо - такую машину грохнули.

А дед Степа зачем-то просунул руку в салон через пустую рамку ветрового стекла и мудро заметил:

– Граната рванула. Ить я говорил: тута этих гранат ровно грибов в лесу.

Когда мы всей толпой проникли в первое подземелье, папа еще ничего, только посмотрел на нас и сморщился. А вот когда мы откинули крышку люка, и из него дохнуло холодным болотным смрадом, и когда по черному илу забегали лучи фонариков, папа опять вздохнул, длинно так, протяжно и прерывисто:

– Мать знает?

– Что ты, папочка, - запел свою песенку Лешка, - мы дураки, что ли?

– Вот уже не уверен - раз вы сюда полезли.

Неожиданное осложнение возникло, когда мы начали спускаться. Дед Степа категорически заупрямился:

– Не, граждане милиция, я туды не полезу. Тама всяко может быть. И нечисть какая злобная, и чудище подземное.

Что старый, что малый - одни фантазии.

Архитектор твердо взял деда за локоть и, не говоря ни слова, помог ему спуститься по скользким и шатким ступеням.

– Осторожно! - вовремя крикнул Алешка. - Там ловушка!

Дед вырвал руку и прытко взлетел на верхнюю ступеньку.

– Что за ловушка? - спросил папа.

– Для Чашкина.

– Мать знает? - машинально спросил папа. Хотя, наверное, хотел спросить совсем другое. У него, наверное, уже голова кружилась от Лешкиных фокусов. Ему, наверное, легче бандитов ловить, чем Лешкины сюрпризы осваивать.

А Лешка между тем вытащил из угла доску и положил ее на место.

– Прошу вас, - сказал он. - Слева от лестницы - дыра в стене. А в дыре - сумка с деньгами.

Все участники изъятия денег цепочкой перебрались через подземное болото.

– Здесь? - спросил папа Лешку. - Граждане понятые, внимательно наблюдайте за моими действиями. - И папа засунул руку в дыру.