Кремль 2222. Сталке - Дмитрий Силлов

Ее пальцы…

Возможно, тогда впервые сердце сталкера вздрогнуло и пропустило один удар, отчего у него слегка перехватило дыхание. Тогда она тряхнула грязной гривой волос, прикрывающих лицо, и сталкер впервые в жизни увидел огромные глаза цвета нереально чистого неба…

…Проходит совсем немного времени, и вот она наклоняется над ним с ножом в руке. Путы, стягивающие его запястья, распадаются. И одновременно с вьющейся прядью волос его уха касается теплый шепот:

– Теперь мы в расчете. Не забывай…

Она не договорила – ее прервал звук выстрела, убившего Витю по прозвищу Калика. И сталкер до сих пор так и не узнал, какие именно слова она тогда не успела произнести. Не удосужился спросить. Просто забыл, как забывал очень много важного в жизни. Слишком важного, без чего жизнь постепенно теряет смысл…[4]

…Вот он стоит рядом с койкой, на которой лежит она, до подбородка накрытая снежно-белым одеялом. Рядом с ним – капельница с трубкой, уходящей под одеяло. Он точно знает – Доктор специально не показывает ему, что стало с телом этой девушки. Но он и не настаивает. Доктор всяко лучше знает, как будет лучше и для него, и для нее. Например, вчера Доктор сказал, что, если б не светящийся предмет, который сталкер принес из другого мира, сегодня бы ее уже не было на свете. Что ж, он сделал все, что мог, несмотря на колотое ранение в легком и практически сожженную левую руку. И был готов сделать еще больше если потребуется…[5]

Сталкер нашел лекарство от ее болезни, после чего они около года прожили вместе на далеком острове с пальмами и песчаным пляжем, о котором мечтают влюбленные всего мира. До тех пор, пока однажды утром он не обнаружил у себя на подушке записку: «Прости. Каждая птица ищет свое небо, но это небо оказалось не моим. Яхту я оставлю на материке у причала. Прощай…»

Что ж, для того чтобы убедить ее в обратном, ему пришлось вновь вернуться на зараженные земли Украины и в который раз уже пройти через ад, в котором они, наконец, нашли друг друга – как он тогда думал, навсегда. Она стала его женой, и некоторое время не было на свете человека счастливее этого сталкера[6].

Очень непродолжительное время…

На этот раз ушел он.

Почему порой уходят мужчины от любимых женщин – горячо любимых, до неистовства, до потери рассудка?.. Может, для того, чтобы вновь найти себя? Ведь, чем сильнее безраздельная любовь одного человека к другому, тем чаще предмет этой любви начинает думать о своей исключительности, о том, что любимый – собственность, которая никогда и никуда не денется. А также о том, что у него есть все права на свою вторую половинку, а у нее – только обязанности…

Но тогда сталкер не рассуждал. Он просто нагрузил на себя побольше оружия и припасов, взмахнул ножом, способным пробивать пространство и время, и ушел в другой мир, много лет назад выжженный Последней войной[7].

Ушел от нее… так до сих пор и не найдя себя.

Правда, однажды он встретил ее снова. Вернее, думал, что встретил. Мутант-ворм от души поглумился над памятью сталкера. Ментально влез к нему в голову, выковырял оттуда самое сокровенное и навесил образ его любимой на грязного дампа… Которого тут же и убил чужими руками исключительно для того, чтобы позабавиться, посмотреть, как поведет себя хо-мо, спятивший от пережитого…

Уроды бывают во всех мирах. Лишь недавно сталкер узнал от маркитанта по имени Кощей, что ворм жил ради такого рода развлечений – сам придумывал сценарии, сам играл в своих спектаклях главную роль… и умер на придуманных им же подмостках, напоследок чуть не заставив сталкера застрелиться от чувства вины и безвозвратной потери. Возможно, двести лет назад этот ворм был бы великим актером или писателем, автором гениальных романов. Здесь же все закончилось банально.

Сталкер предал земле тело ворма и пошел искать своих друзей, изо всех сил стараясь не думать о том, кого же он похоронил на самом деле[8]. И задумался настолько, что не заметил, как забрел в хищное болото, умеющее затуманивать мозги своих жертв не хуже размышлений о безвозвратно ушедшем времени…

Зона не любит задумчивых и рассеянных. Болото сделало сталкера беспомощным, чем и воспользовались вормы, захватив воина в плен и решив сделать из него идола. Они распяли его на деревянной крестовине, но он сумел освободиться и остаться в живых ценой невероятных испытаний. Потом был долгий путь, на котором сталкер вновь встретил своих старых друзей и, прорубаясь сквозь полчища мутантов, сумел дойти до сердца таинственной Измайловской аномалии. Это было Зеркало Миров, гигантский кристалл, производящий универсальное топливо и, согласно старой легенде, умеющий исполнять самые сокровенные желания.

Сталкер не верил в легенды. Но, так или иначе, именно возле Зеркала Миров он узнал о девушке с глазами цвета чистого неба, которая живет в Кремле и поет грустные песни, играя при этом на древнем, давно позабытом инструменте.

Тогда он просто повернулся и пошел не разбирая дороги к далекой крепости с красными стенами, проходя между Полями смерти, продираясь через заросли хищных деревьев, отстреливаясь от мутантов… Он дошел до своей цели и наконец смог обнять девушку, которая отыскала способ пробить границу миров ради того, чтобы найти своего сталкера[9].

Встреча была бурной, но всякая сильная буря имеет свойство быстро сходить на нет. Последующие дни он говорил очень мало, впрочем, и она тоже. Хотя оба понимали – говорить нужно. Чтобы гитара заиграла, ее необходимо настроить. И если гитару долго не трогали, необходимо перенастроить заново тонкий, живой инструмент. Те слова, что говорят друг другу влюбленные, и есть настройка инструмента гораздо более сложного, чем любая гитара. Они же, привыкшие к четким, сухим командам, возможно, не умели говорить нужные слова. А может быть, просто в долгих походах под кислотными дождями зараженных земель заржавели грубые механизмы, способные приподнять броневые пластины, которые наглухо прикрыли их души и сердца – в том числе и друг для друга…

Сейчас они шли рядом, два сталкера, мужчина и женщина, закаленные в боях, неоднократно битые ножами, пулями и ударами судьбы. Он «держал» свой сектор, она – свой. Оба занимались привычной работой… и обоим было немного неуютно, так как каждый из них привык делать ее в одиночку.

– Куца мы идем, Снайпер? – наконец спросила она.