Страшнее пистолета - Анна Ольховская

Оказалось, что на восток идти труднее всего. Идиллическая пастораль в виде высоченных сосен и ровной земли осталась там, позади. А здесь лес был мрачный, сырой, заваленный рухнувшими от старости деревьями.

Игорь, и без того вымотанный событиями этого долгого дня, выдохся буквально через полчаса движения по сверхпересеченной местности. Он падал все чаще, а поднимался все медленнее, руки и лицо мальчика были расцарапаны в кровь, но он не хныкал и не жаловался, а упорно шагал рядом.

Когда он упал в очередной раз, Кирилл молча подхватил ребенка на руки.

— Нет, не надо, я сам! — вяло затрепыхался мальчик.

— Знаешь, Игорь Владимирович, так мы с тобой далеко не уйдем, — Кирилл усадил его на плечи. — К тому же так ты сможешь мне помочь.

— Как это?

— Я не могу одновременно смотреть вперед, выбирая дорогу, и на дисплей телефона.

— А зачем смотреть на телефон?

— А чтобы не пропустить момент, когда появится связь и можно будет позвонить твоему отцу.

— Так давайте я буду следить!

— Теперь — давайте, теперь ты сможешь.

Движение ускорилось, и довольно значительно, хотя идти с мальчиком на плечах через густой лес было достаточно сложно. А надо было еще и «слушать» пространство в поисках людей.

Но прежде чем появились хоть какие‑то признаки жизни, сверху раздалось ликующее:

— Ур‑р‑ра! Есть!

Кирилл аккуратно ссадил мальчика на землю:

— Ну‑ка, приятель, набери номер отца.

— А вы будете разговаривать или я?

— Давай‑ка лучше я, неизвестно, где и с кем сейчас твой папа, а мне хотелось бы сохранить пока твое освобождение в тайне от всех. Кроме родителей, разумеется.

— Но почему?

— Насколько я понял из слов твоего дяди Олега…

— Он не мой! — топнул ногой парнишка.

— Ладно, ладно, не кипятись. В общем, господин Зотов замутил какую‑то бизнес‑интригу, в которой в качестве главного козыря решил использовать тебя. И твоему отцу очень может пригодиться перехват козыря, чтобы окончательно вывести Зотова из игры.

— Дядя Кирилл, а откуда вы все это знаете?

— Когда‑то я сам был в игре.

— А почему…

— Все расспросы потом. Набирай номер.

Мальчик напикал набор цифр и протянул телефон Кириллу.

Можно было бы сказать, что потянулись длинные гудки, но даже один гудок вытянуться толком не успел, прервавшись низким усталым голосом:

— Да, слушаю.

— Владимир Семенович, я по поводу вашего сына…

— Я же сказал — все сделаю. Бумаги уже подготовлены…

— Стоп, вы не поняли. Отбой всем условиям похитителей, мальчика у них нет. Я забрал Игоря.

— Вы… — слышно было, как человек с той стороны связи словно задохнулся. Но, следует отдать должное его выдержке и мгновенной реакции, сориентировался он с ходу. — Так, я понял. Прошу прощения, я сейчас немного занят, поговорим об этом завтра.

Кирилл нажал кнопку отбоя и подмигнул мальчику:

— Молодец твой папка! Сообразил, что к чему. Там с ним рядом, похоже, лишние люди, так что правильно мы с тобой поступили, эти лишние люди могли услышать твой звонкий голосок.

— Но почему он не дослушал?

— Именно поэтому. Думаю, совсем скоро он сам перезвонит.

Совсем скоро оказалось совсем‑пресовсем. Буквально через три минуты телефон попытался исполнить «Владимирский централ» (странно было бы ожидать от Витька или Коляна, что они выберут для мелодии звонка «Песенку мамонтенка»), но ему не дали.

— Быстро вы, Владимир Семенович, — улыбнулся Кирилл. — Теперь можете говорить спокойно?

— Кто вы и что с моим сыном? — Голос Тарасова казался спокойным, но даже на таком расстоянии Кирилл чувствовал, что тонкая корка спокойствия вот‑вот сломается под напором бушующей внутри мужчины лавы.

— Не волнуйтесь, он в порядке и ждет вас.

— Я хочу слышать его.

— Пожалуйста, — Кирилл передал трубку мальчику. — На, держи.

— Папка! — радостно завопил тот, аж подпрыгнув. — Ага! Нет, теперь все классно! Дядя Кирилл меня спас! А те дядьки, они… они хотели. — Голос Игоря задрожал, пережитое вновь накатило на ребенка. — Нет, я не плачу. Били, да, и не только, но потом пришел дядя Кирилл, а с ним Тимка, это его алабай, он суперский! Мы шли‑шли по лесу, пока не появилась связь. Ага, понял. Дядя Кирилл, папа сказал отдать телефон вам.

— Да, Владимир Семенович, слушаю.

— Я не знаю, кто вы, я не знаю пока подробностей случившегося, но это потом, — страшное напряжение, державшее Тарасова, отпустило, но гнев, обжигающе‑холодный и очень опасный, остался. — Самое главное — где вы находитесь? Игорь упоминал лес.

— Да, мы в лесу, и точного местонахождения я не знаю.

— То есть?

— Это долгая история, а времени у нас мало. Велика вероятность того, что люди Зотова ищут нас.

— Простите, кого?! — реакция Тарасова очень напомнила реакцию его сына. А еще — собственные ощущения Кирилла, когда его предал брат.

— Похищение вашего сына организовал Олег Васильевич Зотов ради какого‑то контракта с англичанами.

— Вы уверены?

— Я видел его там, на болоте, где они держали вашего сына. Он приезжал к подельникам. Высокий, худой, лысый, похож на рептилию, ездит на черном «Мерседесе»‑внедорожнике. Он?

— Да, — коротенькое слово упало глухо и тяжело, словно валун на могилу. Могилу Олега Васильевича Зотова. — Ну что ж, это становится интересным. Очень интересным. Но прежде я должен забрать сына. Так вы говорите, его держали на болоте?

— Да, в старом немецком доте. Повторюсь — точных координат я не знаю, но вряд ли мы находимся очень далеко от лагеря, в котором был Игорь. Посмотрите, где в районе лагеря находится большое болото, и направляйте людей туда. И запеленгуйте этот телефон. Думаю, найти нас не составит большого труда.

— Выезжаю немедленно.

— Ждем вас.

— Берегите Игоря. И, — голос Тарасова дрогнул, — спасибо вам, Кирилл. Я в долгу не останусь.

— Это сейчас меня волнует меньше всего, — усмехнулся Кирилл. — Главное — передать вам ребенка. Поторопитесь.

Он нажал кнопку отбоя и повернулся к мальчику:

— Ну вот… М‑да, приплыли.

Игорь спал. Видимо, разговор с отцом окончательно ослабил пружинку, заставлявшую парнишку держаться. Слишком много всего свалилось сегодня на его вихрастую голову. Слишком.