Страшнее пистолета - Анна Ольховская

И, когда преследователей можно было уже слышать не только ментально, но и реально, Кирилл обнял пса и на мгновение прижался щекой к морде алабая:

— Береги себя, Тимыч!

И полез в завал, зажав ружье в руках. А пес, принюхавшись, бесшумно скользнул куда‑то влево. И исчез среди деревьев.

Ну что же, понеслось!

Пеленгаторы четко указывали на место нахождения телефонов, поэтому преследователи не торопились. И не перли кучей напролом. Они разделились и сейчас медленно окружали завал, запирая загнанную дичь в кольцо.

Теперь можно было точно определить, сколько бойцов собрали на поиски украденной добычи.

Восемь. А патронов сколько осталось? Шесть. Хреново. Если бы он мог бить прицельно, тогда все сложилось бы удачно. Шесть — ему, а с оставшимися двумя справится Тимка.

Но вряд ли преследователи будут выскакивать из‑за деревьев плоскими мишенями, как в тире.

Это точно, вряд ли. В данный момент они замкнули кольцо, и с той стороны, откуда они пришли, заорал их главный. (Почему главный? Во‑первых, он остался на месте, тогда как остальные отправились выполнять распоряжение. А во‑вторых, это был Шайтаныч.)

— Эй, чучело, ты зачем влез в чужую игру?

Отвечать Кирилл не спешил, успеется. Его цель — максимально затянуть время.

Но и Шайтаныч дураком не был:

— Папашку его ждешь, да? Так не надо, не жди, он все равно не успеет, ему ж из Москвы добираться. А мы туточки, рядом. Давай так. Ты нам пацанчика отдай, и мы уйдем. Даже не будем тебя наказывать за испохабленную машину, хотя не мешало бы. Но — времени нет, ты ж понимаешь. Хотя тут с нами Колян, так он очень на тебя злится. Правда, Колян?

Но тот молчал. Видимо, все же побаивался того, за кем они шли. И никакие насмешки парней и разъяренные вопли шефа не смогли убедить его, что преследуемый — человек. Они же не видели его, а он, Колян, видел. Но — Шайтаныч приказал, потому что людей удалось собрать совсем мало, вот и пришлось присоединиться. Витьку хорошо, его оставили в покое, какой из него боец со сломанной челюстью, а ему, Коляну, пришлось тащиться. И теперь Шайтаныч еще и стрелки на него переводит! Ничего он не злится, он, если честно, боится.

Все это Кирилл «услышал» очень четко и постарался направить к трусливому слабому звену пса, пока Шайтаныч убеждал его отдать мальчишку:

— …Ну я же знаю, что вы там, не держите нас за дураков!

— Во‑первых, избавьте меня, любезный, от своих эротических фантазий, — лениво и очень спокойно заговорил наконец Кирилл. — Ни за что держать я вас не собираюсь. А во‑вторых, забавно вы свои пенисы именуете. В минуту особой близости небось «дурашкой» зовете? Ласково так, с придыханием.

— Ты гляди, какое чучело попалось грамотное да веселое! — притворно восхитился Шайтаныч, но Кирилл почувствовал дернувшуюся внутри пухлячка злобу. — Так что, отдаешь нам пацанчика?

— А у меня его нет.

— Не…! С тобой он.

— Был, не спорю. Но я ж не для того его у вас забрал, чтобы по лесу таскать. Съел я его. Не целиком, конечно, только самое нежное мясо срезал и поджарил. Остальное мой зверь доел. Сколько там было того пацана‑то.

Произнося все это тем же ленивым, равнодушным голосом, Кирилл ощутил, как вокруг него полыхнул огонь животного страха, распространителем которого стал Колян. Он буквально захлебнулся ужасом, заражая остальных.

— Ты что, совсем…? — рассвирепел Шайтаныч, почувствовав, видимо, коллективный мандраж. — Пацана он съел! Прикалываешься…? Зачем же ты Тарасову звонил?

— А это не я, это мальчик звонил. Я хотел, чтобы он успокоился, перестал бояться. Тогда мясо вкуснее, слаще. Вы ж небось знаете, что раньше в деревнях скотину старались резать спокойную, довольную, не измученную смертельным страхом, как на современных мясокомбинатах. Понимаете, ужас жертвы очень портит потребительские качества продукта…

— Заткнись…! — заорал Шайтаныч. — Все, парни, он меня достал! Мочи его!

— Так это, — неуверенно произнес голос откуда‑то слева, — Олег Василич ведь велел пацана живым вернуть. Или… думаешь, он его и вправду сожрал?

— Ну дебилы! — застонал главарь. — Он же вас разводит, как лохов последних, долбо…! Стреляйте, я кому сказал!

Привычка подчиняться приказам босса почти вытеснила недавний страх, но в этот момент с той стороны, где находился Колян, послышался жуткий, клокочущий среди деревьев, рык.

А в следующее мгновение — уже знакомый Кириллу истерический визг, и из укрытия вылетел совершенно обезумевший Колян.

Он буйволом ломился сквозь лес, не разбирая дороги, пока не нарвался на пулю. Визг перешел в вой, бандюганчик рухнул на землю, вцепившись в раздробленную коленную чашечку, и окончательно потерял интерес к происходящему. Это раз.

Молодец, Тимыч, первый патрон мы с тобой израсходовали удачно. Теперь выбирай следующего труса, большинство, судя по всему, окончательно поверило россказням Коляна и его братца о страшном чудище со зверем.

Это два. Еще один спугнутой перепелкой выпорхнул из кустов, удирая от рычанья и клацанья челюстей за спиной.

Но на этом удача решила, что достаточно погостила здесь, пора и сменить обстановку, и куда‑то свалила. Спасибо хоть, не к Шайтанычу и оставшимся на ногах пятерым бойцам.

Которые решили наконец выполнить приказ босса и влупили из четырех автоматов и двух пистолетов по завалу, прошивая его практически насквозь.

Кирилл едва успел втиснуться под могучий ствол дуба, в котором пули, жужжа разозленными осами, все же застревали. Пробить полтора метра древесины они не могли. Пока не могли.

Так что Кирилл был в относительной безопасности. Но, забившись гусеницей под дерево, довольно проблематично вести ответный огонь, а между тем кольцо бандитов сжималось. Не переставая палить, они подходили к завалу все ближе и ближе.

Пока не приблизились вплотную.

— Все, парни, хорош! — скомандовал Шайтаныч. — Этот удод, если и жив еще, вряд ли сможет отстреливаться. Теперь пора пацана поискать.

Вот, кажется, и все. Совсем скоро они обнаружат, что мальчика здесь действительно нет. И начнут искать.

А может, не начнут? Увидят то, что у трупа вместо лица, вспомнят его слова и поверят, что чудище и на самом деле сожрало пацана?

Странно, но он совершенно спокойно думал сейчас о себе как о трупе, беспокоясь лишь за ребенка.

Неужели все было напрасным?

— Слушай, Шайтаныч, а давай подожжем эту кучу, а? Стремно туда соваться, если честно, — предложил кто‑то из бандитов. — Если пацан живой, он наружу сам полезет или хотя бы голос подаст. Да и та хрень, что вокруг бродит и рычит, к огню не сунется.

— А что, это идея! — оживился главарь. — Молодец, Сивый, соображаешь. У кого зажигалка есть?