Город над бездной - Алина Борисова

Я пожала плечами, глядя в окно. Я и сама себе не могла этого объяснить, не то, что ему. Это у некоторых вампиров восьмисотлетний опыт объяснений всего и всем, вон как складно выходит, о чем не спроси. Снег уже не шел. Но весь подоконник снаружи был усыпан воздушными белыми хлопьями.

– Присядь, Лариса, заполни мне, пожалуйста, одну бумажку.

Я аккуратно присела к его столу.

– О чем?

– О себе. Это стандартная анкета: имя, дата и место рождения, и прочее, – он протянул мне лист, левую сторону которого занимал отпечатанный на машинке длинный список вопросов. В правую предполагалось вносить ответы.

– И зачем это вам?

– Чтобы мне не пришлось посылать запросы в твою бывшую школу, наш деканат и другие официальные инстанции, отвлекая людей от работы. И, я, кажется, уже говорил, когда мы наедине, мне было бы приятней, если бы ты обращалась ко мне на «ты» и звала по имени.

– А не наедине – только на «вы», и кланялась бы должное количество раз, – не могла не продолжить я.

– Поклоны вампирам отменили лет сто тому назад. Но на вежливом уважительном обращении я, разумеется, буду настаивать. Ты пиши, Лариса, пиши. Быстрее закончишь – быстрее освободишься.

Просмотрела анкету. Действительно, вопросов много, но все они стандартные: описание места в социуме, не более. Когда кончались вопросы обо мне, начинались о родителях. И снова все то же: где родился, где учился, когда женился, кем и где работал… Переспрашивать, зачем ему это все понадобилось, смысла, видимо, не имело: Анхен либо отвечал на вопросы, либо нет, это я уже поняла.

– А если я не все помню?

– Пиши, что помнишь, с остальным потом разберемся.

Написала. Помнила я, как выяснилось, практически все, может, с местами папиной работы что перепутала, он их несколько поменял, ну так откуда мне точно знать, меня при этом не присутствовало.

– Закончила? – взглянул на результаты моих трудов. – Число, подпись.

– А подпись зачем?

– Чтоб мне было откуда ее срисовывать, когда документы подделывать начну, – ответил Анхен с глубоким вздохом. И посмотрел при этом, как водится, столь серьезно, что поневоле начала сомневаться: а вдруг не пошутил?

Но подпись, конечно, поставила. Он убрал анкету в свою сумку, больше похожую на небольшой чемоданчик, очень уж прямые были у нее углы и твердые стенки. Я такие прежде и не видела. Может, внимания не обращала, а может и впрямь – чисто вампирский аксессуар. Закрыв сумку, он взял ее за ручку, достал ключи из ящика стола и сообщил:

– Идем.

Пошла. Куда – спрашивать не стала, перед смертью не надышишься, а добрый доктор явно что-то темнит. Оказалось – на четвертый этаж, в то крыло, где располагалась лаборатория. Отпер одну из дверей ключом, завел меня внутрь и снова дверь запер. Прилива энтузиазма это у меня не вызвало.

– Садись, – указал на стул возле одного из столов.

Села. На столе пробирочки такие характерные, стеклышки в ряд, и даже мягкая подушечка со жгутом присутствуют. Он что, кровь у меня собрался брать? Медицинским, так сказать, способом?

– Анхен? – нервно обернулась на него.

– Не паникуй, ничего с тобой не случится, – он поставил свой чемодан на стол, раскрыл, достал оттуда несколько запечатанных бумажных упаковок. Затем убрал чемодан вниз, спокойно уселся за стол, разорвал один из своих бумажных пакетов. Там оказался шприц, как я и опасалась. Не совсем такой, как я привыкла видеть, и я даже с ходу не сообразила, что в нем не так, но это был точно шприц.

– Анхен, что ты собираешься делать?

– Кровь твою пить посредством иглоукалывания, – он смотрел на меня с откровенной насмешкой, – руку выше локтя обнажи, пожалуйста.

Я взялась за пуговицу на манжете, и поняла, что руки у меня дрожат. Прижала их к себе, не в силах выполнить его просьбу.

– Ларка, ты вот как врачом собралась становиться? Скажи мне честно, ты так сильно иголок боишься или вида собственной крови?

– Тебя, – ответила честно. Честнее некуда.

– Да я догадался, – насмешка из его голоса пропала. Он встал, подошел ко мне сзади, начал тихонечко гладить предплечья, – успокойся, это обычный анализ крови, как в любой поликлинике делают, ничего более.

– Тогда почему его делаешь ты, а не любая медсестра в любой поликлинике? И зачем ты дверь запер?

– Дверь запер, потому что догадывался, что у тебя психоз начнется, и не горел желанием за тобой по всей больнице бегать. А делаю это я, потому, что у нас несколько другие технологии исследования крови, и результаты получаются значительно интереснее и информативнее. Тот анализ, что нужен мне, тебе ни один человек не сделает, так зачем им о нем и знать.

– Какие технологии? Дегустации?

– Лара, ты как младенец, честное слово! У нас работу с удовольствием никто не смешивает, я тебе, кажется, уже говорил. А дегустировать мне и без тебя есть чего, что по ту, что по эту сторону Бездны. Постарайся успокоиться. Это дело одной минуты, даже меньше. И сразу пойдешь домой. Давай помогу закатать рукав.

Его пальцы легко-легко скользнули вниз по моей «обреченной» руке – даже не ласка, но почти намек на нее. Отвели в сторону мою вторую руку. Расстегнули пуговку на манжете. Очень нежно, почти интимно, подняли рукав к самому плечу. То, что он делал, действительно лучше описывалось словом «обнажи», нежели «закатай».

Я сидела, завороженная невесомыми касаниями его пальцев, уже не в силах понять, чего же я больше боюсь: того, что он может со мной сделать, или того, что он перестанет касаться моей обнаженной кожи и никогда и ничего уже со мной не сделает.

Тем временем он затянул жгут, осторожно разогнув мою руку, положил ее локтем на мягкую подушечку. И, попросив сжимать кулачек, вновь вернулся на свое место. Намочил ватку спиртом, очень нежно провел ею по локтевому сгибу. Холод спирта заставил меня снова вздрогнуть, а вид приближающейся иглы будил в душе первобытный ужас.

– Не смотри, – попросил меня Анхен, – лучше взгляни в окно.

Я послушно обернулась к окну. И в ту же секунду почувствовала, что игла вошла в вену, уверенно и спокойно. Обернулась на Анхена. Его лицо ничего не выражало, он спокойно наблюдал, как моя кровь наполняет шприц – кубик за кубиком. Почему же я не могла отделаться от ощущения, что он пьет мою кровь, вместе с нею вынимая душу? Словно наяву чувствовала, как сердце пропускает удар, лишившись чего-то важного, той малюсенькой капельки крови, без которой никак. Как ноет душа, от которой отщипнули кусочек вечности. Как эта отнятая у меня кровь дает ему власть надо мной. Я понимала, что это глупо, что он просто наполняет шприц моей кровью для анализов (что бы он там не собрался анализировать), но отделаться от этого чувства не могла.

По моим ощущениям прошла вечность, прежде, чем он вынул катетер из вены. И на коже тут же заалела, набухая, капелька крови. Я испугано вскинула на Анхена глаза. Он тепло улыбнулся, словно малому ребенку, взял смоченную спиртом ватку и прижал к ранке.