Снятие с креста - Пол Клеменс

– Спасибо, господин Бернандель, с биографией Рубенса у меня все в порядке, – перебил Анджей. – Меня интересует сотрудничество Рубенса с другими художниками.

– С которым из них? – живо откликнулся архивариус. – Антонисом ван Дейком? Яном Брейгелем? Франсом Снейдерсом?

– Клодом Шандемо.

Реакции, на которую рассчитывал Анджей, не последовало. Человечек пожал плечами, на мгновение задумался.

– Не думаю, месье Брайлинг, что сообщу вам что-то сногсшибательное. Великий мастер всего лишь дважды доверял молодому живописцу править фрагменты своих картин. Это «Портрет супругов Анжу в вишневом саду», где Шандемо блестяще запечатлел цветение кустарника, и «Инфанта Изабелла с собачкой», в которой молодому художнику была поручена ответственная задача изобразить собачку. 1630 и 1632 годы. Рубенсу уже шел шестой десяток, Шандемо же был зеленым юнцом. Рубенс умер в 1640-м, Шандемо пережил его на тридцать лет, сумев, в принципе, развить свой талант…

– Но, я слышал, был еще и третий случай, когда Рубенс доверил Шандемо принять участие в своем проекте…

– За что и поплатился, – усмехнулся архивариус. – Этот случай, скорее, легенда, чем достоверный факт. Основа истории, конечно, красивая, где-то даже романтичная. Если Рубенс написал «Водружение креста» в 1611 году, то почему на склоне лет он не мог развить тему и не написать «Снятие с креста»? Вы эту картину имеете в виду?

– Да.

– Однако не стоит забывать, что «Водружение креста» – не картина, а роспись алтаря церкви Святой Вальпургии, над которой Рубенс работал два года. Под «Снятием с креста» подразумевают обыкновенное полотно, способное уместиться на мольберте. Слабо верится, что была такая история. Но охотно допускаю, что данный случай имел место. Рубенс по ряду сверхъестественных причин поручил Шандемо приукрасить пейзаж, оставил картину в мастерской молодого автора, где и случился пожар. Картина сгорела, но вряд ли имеет смысл ее оплакивать. Питер Пауль Рубенс подарил благодарному человечеству более трех тысяч картин, этюдов и рисунков.

– Минуточку, месье, – окончательно осмелел Анджей. – В том-то и дело, что существует версия, согласно которой картина не сгорела. Пожар устроили намеренно, а картину из мастерской заблаговременно удалили. Иначе говоря, Клод Шандемо самым наглым образом картину украл…

– Да, я слышал о такой версии, – отмахнулся архивариус. – Совсем недавно, кстати, слышал. И снова не буду ничего отрицать, месье. Шандемо был известный плут. Но доподлинно известно, что ничего подобного он себе не присваивал… то есть мог украсть картину, но не крал авторство. Это слишком разные художники, и любая попытка…

– Подождите, – нахмурился Анджей. – Вы совсем недавно слышали о такой версии? От кого, позвольте узнать?

– Не помню, – пожал плечами архивариус. – Честное слово, молодой человек, не помню. Я общаюсь со многими людьми, и если услышанное не вызывает интереса, я быстро забываю. Да и трудно с возрастом все держать в голове. Я лишь на два года моложе Симона Ле Пьена, которого в позапрошлом году отправили на пенсию…

– Вы совсем не помните лиц? – расстроился Анджей.

– Ну что вы, такие крайности пока не для меня. Я вспомню человека, если увижу его еще раз. А на вопрос о Рубенсе мне приходилось отвечать неоднократно… Любопытно, молодой человек, вы сейчас выступаете в роли ценителя высокого искусства или в роли детектива страховой компании?

– В обеих. – Анджей извлек смартфон. Куча мегапикселей – неплохое разрешение. Лица соседей, запечатленные с башни, можно увеличить, не теряя качества.

– Окажите услугу, господин Бернандель, – учтиво попросил Анджей. – Я прокручу вам шесть молодых людей, а вы уж постарайтесь вспомнить…

Во второй половине дня снова зарядил дождь. Сначала мелкий, потом он начал усиливаться, встал сплошной стеной. Дворники сгребали со стекол потоки воды. Он напряженно смотрел на дорогу, сжимая руль. Традиционный бокаж (что в переводе означает «роща») – квадраты полей, компактные деревеньки, чахлые лесополосы по обочинам. Дорожная полиция попряталась, машин на дороге почти нет, можно не отвлекаться на боковые зеркала, в которые все равно ни черта не видно… Любезный господин Бернандель в предъявленных снимках опознал двоих! Редкостная удача. На такое везение Анджей не рассчитывал. Но все запутывалось, усложнялось, становилось глупым и необъяснимым. Такое ощущение, что к событиям вокруг Гвадалона становится причастной вся округа. Это явно нонсенс. А может, уважаемый архивариус что-то напутал?

«Почему я должен выполнять работу полиции? – со злостью думал Анджей. – Эти пинкертоны только и способны портить отношения с окружающими…»

До Шантуа оставалось несколько миль. Он чуть не просмотрел выезжающую с второстепенной дороги машину. Водитель не знал дорожных правил, был уверен, что Анджей подвинется. Но маневрировать на скользкой трассе – не самое радостное занятие. Он успел разглядеть вылезающий с проселка грязный бампер, заляпанный, абсолютно нечитаемый номер. Какой-то старый развалившийся джип восьмидесятых годов…

– Фермер ты драный! – завопил Анджей. Он резко вывернул руль, уходя от столкновения. «Пежо» метнулся влево, задние колеса занесло, повело вправо. Он бешено закрутил баранку в ту же сторону. Машина удержалась на дороге, но стала выписывать кренделя, вылетев на встречную полосу. Слава богу, на ней никого не было! Он выровнял движение, слегка опустив акселератор. Снижение скорости было очень кстати. Справа что-то заскрежетало, чувствительный толчок – и машину снова понесло за разделительную полосу. Яркий свет фар несущегося навстречу грузовика прорезал стену дождя! Куда же он так несется?! Анджей закричал от страха, снова лихорадочно завертел баранкой. Машина развернулась, едва не встав поперек дороги. С ревом, заполошно гудя, промчался грузовик, окатив водой. Но машина не встала, шла юзом, теперь уже стремясь на правую обочину. Еще один толчок, и «Пежо» неудержимо понесло в водосток. В заднее стекло не видно ни черта, на боковых зеркалах – разводы. Правое колесо уже висело над канавой, когда очередной удар в левую заднюю фару невольно сослужил добрую службу: машина вильнула влево, избежав водостока, покатилась по обочине. Старый джип вырвался вперед, гремя ржавыми рессорами. Проплыла облупленная дверца, стекло, залитое водой, вогнутое заднее крыло. Новый маневр? Не успел он подумать, как поврежденное крыло стремительно наехало, царапнув дверцу. «Пежо» задрожал, но продолжал по инерции катиться. Джип уже прижался, стал выдавливать его с дороги. Анджей скрипел зубами, стараясь удержаться на обочине. Силенок легковушке не хватало. Старый сельскохозяйственный монстр был значительно мощнее. Он полностью сбросил газ, но это уже не играло роли: джип зацепился дверцей за «Пежо», тащил его по диагонали, напрягая все свои недюжинные лошадиные силы…

Хлопок! Обе машины вздрогнули. Он не понял, в чем дело, решил, что выстрел, машинально уронил голову на руль. Но у джипа просто разорвалась перештопанная покрышка! Джип затрясло, он оторвался от «Пежо», виляя из стороны в сторону, помчался параллельным курсом. Анджей плавно выжал тормоз, встал на крайней полосе.