Вуд Джосс.Самая роскошная и настойчивая - Джосс Вуд

Алли понимала, что банальные слова сочувствия будут сейчас некстати, поэтому просто промолчала, ожидая, когда Росс заговорит снова.

– Я подумал, если мы будем работать вместе в «Беннетт инкорпорейтед», разделять с ним дело его жизни, у нас появится нечто общее, на чем мы сможем построить нормальные отношения. Но я не рассчитывал, что так сильно все это возненавижу.

– Почему ты ненавидел эту работу?

Росс глубоко вздохнул:

– Она бездушна. Так много правил, писаных и неписаных, и ни одно из них не имеет смысла. Корпоративный мир – это прежде всего прибыль. Только прибыль. А люди просто средство для достижения этой цели или ненужные отбросы. Она высасывала из меня жизнь, и поверь, мне приходилось гораздо легче, чем другим, благодаря отцу. Когда почувствовал, что больше не могу дышать, я ушел. И отец воспринял это в штыки.

– Что случилось?

– Он меня… вычеркнул из жизни. – Росс сжал ее колено. – Многие в компании и, возможно, даже многие наши родственники думают, что у нас плохие отношения в основном из-за того, что отец перекрыл мне доступ к моему трастовому фонду, к фамильным деньгам. Да, черт возьми, я не удивлюсь, если и сам Джонас думает так же.

– Но дело не в деньгах, потому что для тебя деньги не главное, – пробормотала Алли.

В его глазах мелькнула благодарность.

– Да, это правда. Деньги – средство, а не самоцель. Я не хотел работать в корпоративной обстановке. Я хотел заниматься чем-нибудь творческим, стать кем-то, а не только сыном Джонаса Беннетта. А Джонас не мог и не может понять, что «Беннетт инкорпорейтед» – это его дитя, а не мое.

Росс допил вино.

– Сегодня днем я узнал, что он пытается купить РБМ, чтобы подвигнуть меня вернуться и возглавить «Беннетт инкорпорейтед». Мы поссорились, и я был буквально на пределе. А потом приехал сюда и ты…

– Набросилась на тебя из-за прически. – Алли покачала головой. – Может быть, я и сказала это не слишком вежливо, в недопустимом тоне, но все равно, мне правда очень жаль, что ты обрезал волосы, Беннетт. Очень.

– Потому что у тебя в голове уже сложился образ для рекламной кампании?

– Нет. Длинные волосы очень тебе шли. Да и тебе они нравились. Я никогда не хотела сделать из тебя того, кем ты не являешься, Росс. Ты длинноволосый Босс-плохой-парень с отросшей щетиной, и именно таким я хотела показать тебя миру. Но в красивой одежде.

Росс смотрел на нее почти целую минуту.

Алли опустила руку и улыбнулась.

– Никаких проблем. Образ по-прежнему хорош. Я послала стилисту СМС, чтобы сделал твою прическу как можно более небрежной. Но, пожалуйста, оставь щетину, хорошо?

Росс потрогал подбородок.

– Об этом не беспокойся. Бриться мне никогда не нравилось.

Алли подвинулась ближе, он обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Росс.

– М-м-м?

– Возможно, позже, когда успокоишься, ты сможешь услышать в словах отца нечто большее. Постарайся понять, что именно он пытался тебе сказать этим жестом. Хотел, чтобы ты вернулся в «Беннетт инкорпорейтед». Может быть, доверяя тебе то, что он любит больше всего – свою компанию, – он выражает свою любовь к тебе. Может, это его попытка, ну, не знаю, возместить ущерб. Возможно, он просто не знает, как сделать это по-другому.

– Но я не хочу эту компанию.

– Тогда, не исключено, он примет и это, если только ты признаешь ценность подарка, его веру в тебя, прежде чем скажешь «нет». Может, это все, что тебе нужно сделать.

Росс промолчал, только поцеловал ее в висок.

– Может быть, – наконец отозвался он.

Алли улыбнулась. Он прижал ее голову к своей груди, и они долго сидели в тишине, слушая, как волны разбиваются о берег.

Они проводили фотосессию в кабинете Росса. Аккуратистка и перфекционистка Алли поморщилась при виде стола, заваленного бумагами и всяким барахлом, баскетбольного кольца на стене и потрепанного кожаного дивана, на котором в данный момент лежал Росс с лэптопом на коленях, чувствуя себя совершенно непринужденно, в то время как фотограф крутился вокруг него с камерой.

– Скрестите ноги в щиколотках, – попросил Берт, опустился на колено и изогнулся под немыслимым углом, чтобы сделать нужный кадр.

На Россе были темно-серые в тонкую белую полоску брюки и такой же жилет, который стилист скомпоновал со снежно-белой футболкой, подчеркивавшей плечи и бицепсы. Выглядел он восхитительно.

Алли действительно очень, очень жалела, что он отрезал волосы.

В дверь постучали, и все, кроме фотографа, обернулись.

– Я не хочу, чтобы меня беспокоили! – крикнул Берт.

– Парень, мой офис – мои правила, – спокойно и дружелюбно возразил Росс и посмотрел вверх.

Эли протиснулся мимо Алли и навис над ним. По всей видимости, его нисколько не удивило, что Росс участвует в фотосессии. Он вообще не обратил на это внимания.

– У нас полная задница с японским заказом, – заявил Эли, переминаясь с ноги на ногу и чуть не подпрыгивая на месте. – Интерфейс не взаимодействует с железом.

Росс скривил губы:

– О’кей.

– Какое о’кей! Они прилетают завтра днем, и мы должны устроить им демонстрацию, а нам нечего демонстрировать!

Росс спустил ноги с дивана и сел.

– Как долго вы уже над этим бьетесь?

– Мы не спали всю прошлую ночь.

– Вот! В этом-то ваша проблема. Скажи ребятам, чтобы шли домой, что-нибудь поели.

– Но заказ…

– Эл, ты измучен и выдохся. И сейчас даже квадратный корень вычислить не сможешь. Приходи завтра со свежей головой и начни сначала. Я гарантирую, ты решишь проблему за десять минут.

– Господи, Росс, не знаю. Ты не хочешь обсудить все это с нами?

– Нет. Я плачу тебе и твоей команде невероятные деньги, чтобы вы решали задачи. Это ваша работа, а не моя. Иди домой. Я не хочу никого из вас видеть, пока не поспите, по крайней мере, восемь часов. – Росс поднял брови и пристально посмотрел Эли в глаза.

Тот кивнул, и Алли заметила на лице Росса облегчение. Он заботится о своих парнях и умеет с ними управляться.

– А что будет, если они не решат проблему? – спросила она, когда Эли вышел из кабинета.

– Решат. Они – лучшие. Просто устали, у них стресс, а кто может эффективно работать в таком состоянии?

Алли знала, что эти слова и приподнятые брови предназначались специально для нее, ей стало неловко под его прямым взглядом. Ей нравилось, как он руководил своими людьми, давал им достаточно свободы, чтобы могли нормально делать свое дело, поддерживал, когда они в этом нуждались, и, как она видела лично, случайно наткнувшись на Росса, когда тот давал взбучку интернам, знал, когда нужно хорошенько встряхнуть за шиворот.