Опасная штучка - Белла Фрэнсис

Он чувствовал ответственность за Тару, она подруга его сестер, друг семьи. И еще его любовница. На данный момент. На сегодня. Кто знает, как все это закончится? Но в первую очередь она одинокая молодая женщина, в огромном мире, с большим талантом, которую нужно подтолкнуть в верном направлении. Любой бы на его месте помог.

Майкл мог дать ей деньги прямо сейчас, но он знал, что случится, предложи он их Таре. А заставлять он никого не будет. Если она не хочет ухватиться за возможность, то мучиться из-за этого он тоже не собирается.

– Ах. Я не знаю. Правда, не знаю. – Тара запустила руку в волосы и принялась накручивать их на палец. – Это хорошо, даже здорово! Но ты уже сказал, что у меня не будет редакционного контроля. Что, если я буду выглядеть как неврастеничка? Что, если проект превратится в шоу «одной сумасшедшей»? Я рекламировала и продвигала себя в совершенно другом направлении. Я не такая.

– В этом и есть суть, Тара. Ты знаешь, какая ты? Кто ты? Да хоть один человек это знает?

Она удивилась, на минуту задумалась, но потом возразила:

– Хороший вопрос, Майкл. А ты?

– Я скажу тебе, кто я, я – боец. И мне чертовски повезло. Я родился у двух любящих друг друга людей, и, если бы не смерть отца, мои родители по-прежнему были бы вместе. Но этого не случилось. – Майкл помолчал. Эти произнесенные вслух слова почти шокировали его. До Тары он еще ни с одной женщиной не говорил о своих родителях. А ей почему-то доверял настолько, что даже взял на себя инициативу.

– Я расскажу тебе все, Тара. Это поможет?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Моя мать и я были командой много лет. Когда она встретила Карлоса, я почувствовал себя брошенным. Снова.

Она протянула руку к нему.

– Все в порядке. Я прошел курс терапии – усиленной терапии, – чтобы смириться с этим. Меня направили на лечение еще до того, как я нуждался в нем, вот что значит внимательная заботливая мать. – Майкл горько рассмеялся. Но он не испытывал горечи. Ему повезло. – Потом у меня было много контрактов с детским модельным агентством. Гнилой, пустой мир красоты, где каждый персонаж фальшивка.

– Поэтому ты так против участия Фернанды в модных показах?

Майкл знал, что подошел к опасной территории, но Тара заслуживает того, чтобы знать правду. Ничего личного, ничего против Тары – просто ненависть и страх того, насколько этот мир может испортить человека. Потому что он знал это не понаслышке.

– Да. Но не только из-за бессмысленности этой «отрасли»; за неимением лучшего слова, гораздо страшнее побочные продукты – наркотики, выпивка, вечеринки.

– И ты полагаешь, что я олицетворяю все это? Думаешь, что я развращу Фернанду?

Он пожал плечами.

– Я так считал. Но я видел то, что ты мне предлагала увидеть, – то, что ты демонстрируешь окружающим. – Майкл подвинулся к ней – этой чистой, естественной красоте, которую никто никогда не видел. – Ты не такой человек, Тара, но все еще в этом мире. И, возможно, ты в состоянии сохранять самоконтроль и манипулировать миром, чтобы тот подстраивался под тебя, но другие не могут. Я не сумел.

– Да, но тебе было сколько, шестнадцать?

– Точно.

– И ты сделал свой выбор. Я тоже сама принимала решения в шестнадцать лет. Ты не даешь ей даже шанса.

– У нее есть преимущество моего опыта. Тара, это выходит далеко за рамки выбора – речь о людях и о том, что может случиться. Ферн похожа на меня. Мы оба легко увлекаемся, что не страшно, если это положительные вещи. Но я втянулся в такое, о чем ей даже знать не надо.

– Ой!

– Вот именно, ой!

Она точно знала, о чем он. Но не знала, в какой степени. На самом деле, этого никто не знал.

– Я покатился вниз по наклонной. Похмелье. Ломка. Тара, я перепробовал всё – всё. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Только разве что пропустил рок-н-ролл.

Она кивнула.

– Нам всем это предлагали, Майкл. Это часть жизни. Все подростки получают такие предложения в любом ночном клубе, это касается не только публичных детей.

– Да, но когда таких предложений все больше, а люди, которые должны защищать твои интересы, подталкивают тебя к этому…

– О! – Выражение ее лица сказало Майклу, что Тара знала, что он имеет в виду. И не ожидала этого.

– Я потерял шесть месяцев жизни. Но сохранил себя. Вот что я имел в виду, сказав, что мне повезло. Никто на самом деле этого не знает, Тара. Одной ногой я уже был на том свете, когда получил известие о моей матери и Карлосе. Кто-то оставил газету – новость напечатали на первой полосе – в квартире, где я жил. Думаю, она валялась там пару недель, прежде чем я ее заметил. Никогда не забуду то ощущение – все казалось нереальным. Я не мог понять или объяснить случившееся. И я пропустил – пропустил смерть моей матери. До меня дошло, что две мои малышки сестренки совершенно одни. Каким-то образом я выбрался оттуда и сменил жизненные ориентиры. Осознал, что должен, и даже больше – что хочу оберегать тех, кто нуждается в защите. Как Фернанда. И ты.

– Меня? Меня не нужно ограждать от такого мира, мне разное предлагают, но я знаю границы. Понимаю, кого и чего следует избегать. Я позабочусь о себе. И я никогда бы не допустила, чтобы Ферн оказалась в подобной ситуации. Никогда.

Она не понимала. Просто не понимала.

– Знаю. Я не говорю, что тебя нужно защищать от сутенеров и наркодилеров. Но тебе необходим кто-то, на кого можно опереться. И кажется, ты пробудила во мне это качество, Тара. Считаешь меня одержимым идеей все контролировать? Я предпочитаю называть это чувством ответственности.

Ее глаза были широко распахнуты.

Майкл улыбнулся ей.

– Да, querida. Нравится тебе это или нет, я такой. Возможно, это из-за отца, который пожертвовал многим ради любви, или сказались годы, проведенные с матерью, но это часть меня.

Он должен был высказаться. Произносимые вслух слова обретали смысл. Майкл надеялся, что она его понимает.

– Я доверяю тебе настолько, что открыл свою душу.

Он не мог остановиться. Не хотел останавливаться. Вот тебе и деловой разговор. Который длился сколько – самое большее минут десять? В настоящий момент Тара была его наркотиком. Без сомнений.

Он обхватил ее лицо ладонями и провел большим пальцем по недоверчивому рту.

– Мне крупно повезло.

Ее большие голубые честные глаза глядели прямо на него.

– Тебе… Тебе?

– Конечно. Ты такая красивая женщина. – Еще поцелуй. – Это лицо. Это тело.

Он не мог насытиться ею – целовал и не мог остановиться, лаская под халатом ее тело. Но ему придется сделать шаг назад. Тара должна увидеть очевидное, что она намного богаче, больше своего образа. Она талантливая, добрая и гораздо более мягкая, чем хочет казаться.