Ягуар и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

Свое спасение граф оценил высоко. Я был принят в замке не только как наемник, но как почетный гость с правами лучшего друга. Узнал я и подробности нашей с ним первой встречи.

В тот день на охоте хозяин замка преследовал зверя. И так увлекся погоней, что оставил своих воинов далеко позади. Как враги смогли его подстеречь, непонятно. По какому пути помчится зверь, он и сам не знал. Отомстить ему решили отец и братья соблазненной девицы.

Граф усмехнулся:

- Она пришла добровольно. Я ее не принуждал.

Кто бы сомневался. Такому долго не придется уговаривать. Даже в моем мужском понимании он был красив особой мужественной красотой.

Меня удивило, что человек, избалованный богатством, властью и женщинами, был готов так спокойно принять свою участь. Встречать смерть достойно могут единицы. Кто-кто, а уж я это знал.

В ответ на мой вопрос граф пожал плечами:

- А что бы изменилось, если бы я стал умолять о помиловании? Тем более, мне сразу предложили жениться. Но мне не нужна жизнь, купленная ценой унижения.

Да, влюбленных в него женщин можно понять. Многим бы хватило только богатства. А тут еще знатен, красив, мужественен... Впрочем, о хитросплетениях любви не мне судить. Я уже давно забыл, что это такое. Да и что мне до чужих чувств?

В один из дней мы сидели у камина, потягивали хорошее вино и неторопливо беседовали. Вошел слуга и доложил, что барон Кьер и барон Вайр просят их принять. Я поднялся, чтобы уйти. Граф махнул рукой:

- Останься. Я ждал их раньше. Опаздывают...

В зал вошли двое крепких широкоплечих мужчин. Поздоровались. Мэтт представил меня. На миг в их глазах появилась искорка любопытства, но тут же исчезла. Граф предложил гостям присесть. На столе появились новые бутылки. Неторопливо поговорили о том, о сем. Потом хозяин улыбнулся:

- Господа, кажется, я догадываюсь об истинной цели вашего визита.

Барон Кьер захохотал:

- Правильно догадываешься. Сеньор Рэйт взбешен.

Кьер подмигнул нам:

- Хотя я бы на его месте радовался, что избавился от такой супруги. Конечно, красавица. Но ведь баба сволочная.

До меня начало доходить: дело в последней знатной пассии графа. Видимо, оскорбленный муж прислал секундантов. Правда, с некоторым опозданием.

Удивило меня поведение баронов. Вели они себя более чем дружески. Хозяину замка выказывали полное уважение и симпатию.

Потом началось обсуждение самого поединка. Здесь граф удивил меня еще больше. Место и время для него значения не имели. Вид оружия - тоже.

Граф пожал плечами:

- Пусть выбирает сам. Признаю, что он - пострадавшая сторона.

Не знаю, каков был противник Мэтта, но вряд ли превосходил его в физической силе и ловкости. Приехавшие бароны тоже не производили впечатления дохляков, но до графа им было далеко.

Мэтт представил меня, как своего секунданта. Гости снова бросили в мою сторону заинтересованные взгляды, но ничего не спросили. Посидели, выпили еще и удалились.

Когда бароны покинули нас, я не удержался, и спросил:

- Мэтт, они твои враги, а ты сидишь с ними за одним столом?

Граф удивился:

- Почему враги? Те не пошли бы на встречу, а поступили по-иному. К тому же, у любого может случиться похожая ситуация. Сегодня они пришли ко мне, завтра им может понадобиться моя услуга.

Мне подобный взгляд на вещи показался не совсем нормальным. Но чужой мир - чужие обычаи.

- Мэтт, а как ты скажешь сеньоре Арсане, что будешь драться с ее мужем?

Он опять удивленно взглянул в мою сторону:

- Это она знала с первой минуты, как только покинула его. Он в любом случае должен был защитить свою честь. Рогоносцев у нас не уважают.

Я посмотрел на графа: чуть не повесили из-за одной бабы, из-за другой вызывают на дуэль...

- Мэтт, зачем тебе это надо? Ты же не любишь ни одну из них. И сеньору Арсану тоже.

Граф как-то весь подобрался. В глазах мелькнуло что-то хищное.

- Нет, я любил ее.

- И так быстро сумел разлюбить?

Хозяин замка поморщился:

- Давай не будем о женщинах...

Мэтт налил себе бокал вина, насвистывая какой-то мотивчик. А я смотрел на него и думал: он что, считает себя неуязвимым? Или это просто привычка держаться с уверенностью? Но, как говориться, 'судьба - индейка, а жизнь - копейка'. Никогда не знаешь, что может случиться.

Граф продолжал наливать себе бокал за бокалом. Я решил воспользоваться моментом и продолжить заинтересовавший меня разговор. И вроде бы в шутку посоветовал ему жениться:

- Будет у тебя, Мэтт, жена, забудешь о других дамах. Да, наверное, не мешало бы и наследника заиметь.

- Чтобы жениться, нужно полюбить. А у меня не получается...

Я вздрогнул. Этим мы были похожи. В течении последних лет я упорно гнал от себя все чувства. Жизнь не давала расслабляться. Любовь в ней была бы только помехой.

Граф вдруг с горячностью произнес:

- Мне уже стало казаться, что и не получится никогда. Понимаешь, Ягр, я встречал одну женщину... Может, все дело в ней. Тогда я был слишком молод. Кстати, она была прекрасным воином, и именно она обучала меня борьбе. Благодаря ей отец смог вернуть замок и титул. Как бы мне хотелось увидеть эту зеленоглазую леди хотя бы один раз...

Я подумал, что все-таки было бы интересно увидеть влюбленного Мэтта. И улыбнулся:

- А вдруг все-таки влюбишься? Вот бы посмотреть...

Граф усмехнулся:

- Я часто бываю влюбленным. Только недолго. Сам видишь: время от времени здесь появляются женщины.

Я с настойчивостью подвыпившего человека не хотел оставить за собеседником последнее слово:

- А вдруг ты полюбишь, а она - нет?

Красивые глаза презрительно сощурились:

- Такого не произойдет никогда.

Я подумал: чертов Казанова! И стал напрягать свои пьяные мозги, вспоминая, была ли женщина, которую Казанова любил по-настоящему? Но познания мои о герое-любовнике на этом закончились.

- А если все-таки?

Насмешка искривила безупречные губы:

- Такого просто не может быть.

- А я готов поспорить на свой клинок, что когда-нибудь это произойдет.

Я вытащил свой нож и положил на стол. Уже замечал, что у многих, в том числе и у графа, загорались глаза при виде него. И тут подсознательно понял, что и весь этот разговор затеял, чтоб подбить графа на спор. Правда, не знаю: зачем мне это нужно? То ли в голове шумел хмель, то ли острых ощущений захотелось?