Девочка-лиса - Мария Грюнд

Костяшки на руках Экена белеют. Эйр замечает, что негодование Санны дошло до предела. Она впервые видит ее такой.

–Мы с тобой оба знаем, что насилие здесь самый ходовой товар,– произносит Санна, уставившись в упор на Экена.– Мы каждый день спокойно выходим на разбитую булыжную мостовую острова, шлепаем по нечистотам, которые просачиваются в наши задние дворики после экспериментов, устроенных безграмотными политиками. Мы ловим тех, кто кренится вправо, и тех, кто валится влево. Но здесь другое. Тут мы имеем дело с человеком, для которого мир не выглядит таким размытым, каким его уже почти привыкли видеть мы…

–Черт побери, Санна,– прерывает ее тираду Экен и оборачивается к Эйр.– Ну а вы? Вы что, говорить разучились? Сидите тут и выжидаете, пока вас снова не переведут в НОР? Вы ведь только об этом и мечтаете, так?

–Запроси сюда помощь из НОР,– произносит Санна.– Нам не справиться одним.

Эйр подскакивает на месте.

–Как? Неужели ты такая трусиха?

–Это слишком большая нагрузка для меня и для всех нас,– холодно отвечает ей Санна.

–Не желаю больше это обсуждать,– произносит Экен.– Мы не будем впутывать сюда НОР.

–Хорошо,– отзывается Эйр и делает Санне большие глаза.

–Мы сможем, пожалуй, держать ту женщину из Мюлинга вне поля зрения некоторое время, там ведь что ни день, то какой-нибудь наркоман помирает,– добавляет Экен.

У Санны темнеют глаза.

–У нас мальчик, который, возможно, видел, как убили его маму. Как ты считаешь, что с ним случится, если это дело не расследуют должным образом?

–Ты узнавала, есть следователь, который мог бы с ним поговорить, с этим малышом?

–Да. Ты же не планируешь и его отозвать?

Он мотает головой в ответ.

–Нет, но сосредоточьтесь на муже Мари-Луиз Рооз.

Санна подавленно вздыхает.

–Нам необходима поддержка из НОР,– настаивает она, не обращая внимания на злобные взгляды Эйр. Санна вспоминает, что Йон рассказывал про граффити, про девиц, которые утверждали, что на них напала тетка в кожаной куртке, и его утверждение, что это вполне могла быть Эйр. Что-то с ней не так, приходит ей на ум, но что именно, ей так и не удается уловить.

–Куда это ты?– спрашивает Экен, когда она порывается встать и уйти.– Сядь-ка.

–Я не могу так работать.

–Санна…

–Мне нужен тайм-аут.

Эйр тоже встает.

–Оставьте ее. Я одна продолжу,– говорит она Экену.

–Нет,– решительно произносит Экен.– Санна, садись.

–Я больше так не могу,– холодно бросает она и выходит.

В кабинете повисает тишина.

–Она это серьезно?– интересуется Эйр.– Она уйдет в отпуск, прямо посреди дела?

Экен кивает.

–Она это серьезно.

–Ладно, тогда дайте мне шанс продолжить дальше одной,– отвечает Эйр.– Мне же Бернард может помочь.

Экен выглядит взволнованным.

–Если разразится шторм…

–Если все пойдет хорошо, я хочу вернуться в НОР.

Он внимательно разглядывает ее.

–А ты и правда не желаешь тут оставаться, так ведь?

–Я вас прошу только об одном: если я хорошо проведу это расследование, можете рассказать моему бывшему начальнику об этом и проследить, чтобы меня взяли обратно?

–Ну что ж,– произносит Экен, и в этот момент раздается стук в дверь.

Это Бернард.

–Где Санна?– возбужденно спрашивает он.

–В чем дело?– интересуется Экен.

–Водолазы нашли кое-что на дне карьера.

12.

Адреналин пульсирует у Эйр в груди, когда они с Бернардом выходят из машины. Заполненный водой карьер распростерся перед ними, как огромная открытая рана. У скалистой кромки воды стоят два трясущихся от холода криминалиста и водолаз со своим снаряжением. Они уже начали паковаться и грузить все в машину.

Эйр ждет, пока Бернард закурит сигарету. Она осматривается и думает о записи с камеры наблюдения. О том, как они сидели в кабинете и собственными глазами видели, как Мия Аскар вскрывает вены. Как погружается в воду без малейшего сопротивления. Предоставляет воде сделать за себя всю работу. Опустошить вены и высосать жизнь из тела. Мия Аскар была невероятно щедра к смерти.

Потом она вспоминает, как оказалась здесь впервые, как познакомилась с Санной. Даже несмотря на разногласия, которые проявились уже тогда, в одном они определенно были заодно – для обеих что-то не сходилось в самоубийстве Мии Аскар.

И вот она вновь вернулась на известняковый карьер, но теперь без Санны, ее место занял вечно настроенный возражать Бернард. Если Санна все это время была права, если они найдут лисью маску Мии Аскар и она окажется той же, что на картине в доме Роозов, то самоубийство этой девочки станет частью расследования убийства.

–Знаешь, я так с тех пор и не поговорил с мамой девочки,– прерывает Бернард ее размышления.

–О чем ты?

–Санна попросила меня показать маме, Ларе Аскар, ну, ты знаешь, фотографию той картины с детьми. На которой девочка в лисьей маске, из дома Мари-Луиз и Франка. Посмотреть, как она отреагирует. Что скажет.

–Но ты этого не сделал?

–Я позвонил, но мне никто не ответил. А потом началось все это с Ребеккой Абрахамссон и ее сыном, и я, в общем…

Бернард выглядит бледным и уставшим. Он глубоко затягивается наконец-то раскуренной сигаретой.

–Идем,– говорит Эйр в ответ, и они направляются к криминалистам и водолазу, которые стоят на краю карьера.

Эйр встречается взглядом с одним из криминалистов, женщиной, которая до этого работала на месте убийства Мари-Луиз Рооз. Женщина кивает ей в знак приветствия и коротко здоровается с Бернардом. Потом она взмахом указывает вправо и делает шаг назад.

–Во всяком случае, это маска,– говорит она им.

Эйр стискивает зубы. Бернард сипит что-то за ее спиной.

–Вот же черт,– шепотом выдыхает он.

На широком отрезе полиэтилена, расстеленном у их ног на земле, лежит маска лисы. Она отсырела и деформировалась. Одна щека отбита. Из-за этого широкая грубая улыбка маски приобретает еще более неприятные черты. Из дырочки со стороны виска торчит кусок грубого шнурка. Что-то черное, похожее на резинку, выглядывает из того места, где он оборвался, вокруг шнурка запуталось несколько длинных рыжих волосков. Выражение морды кажется гротескным, коварным и разнузданным. И хотя указаний на это никаких нет, не остается сомнений, что эта маска принадлежала Мие Аскар.

–Она из гипса,– поясняет молодая женщина-криминалист.– Но потом ее пропитали каким-то пластиком, поэтому она так неплохо выдержала пребывание в воде.