Чаша гнева - Дмитрий Казаков

Они помолчали. Робер смотрел в небо, в котором точно так же, как и ранее, сверкали звезды. Но теперь они казались молодому нормандцу чуть ли не живыми. Он почти видел, как крошечные светлячки складываются в исполинские фигуры созвездий, распростертых над миром по велению Божественной силы. Созвездия медленно перемещались, и неторопливо, словно огромный корабль, влекомый ангелами, плыл месяц.

– Брат Готье, а остальные звезды? Они тоже имеют какое-то значение? – любопытство Робера оказалось удовлетворено не до конца.

– Да, каждая из них имеет свое имя и приносит особую судьбу тому, кто родился под ее лучами, – сержант поднял руку, указывая в зенит. – Вон, смотри, вон та, белая, называется Аль-Таир, по-другому – Сердце Орла. Любому, кто родился под ее светом, надлежит быть рыцарем. Он получит смелость, отвагу и страсть к путешествиям. Вон та, – сержант показал на крупную оранжево-красную звезду, мрачно мерцавшую над самым горизонтом, – называется Аль-Дебаран. Именно она дала название тому маназилю, про который я тебе говорил. Эта звезда связана со злом, с дьявольской жестокостью и насильственной смертью.

Братья дружно перекрестились.

– И ничего нельзя избежать? – спросил Робер. – Если тебя при рождении осветила какая-то звезда, то уже все?

– Не знаю, – на лице брата Готье, которое в полумраке казалось белым как мел, появилась неуверенность. – На все воля Божья. Но я думаю, молитвами можно отвести от себя злую судьбу. Но, с другой стороны, если Господь судил кому-либо что-то, то как этого избежать? Как начинаешь думать на эту тему, голова пухнет… Так что лучше не думать об этом совсем.

Молодой рыцарь зевнул, неожиданно обнаружив, что совершенно не хочет спать. Пустыня уже остыла, от камней тянуло холодом, на их поверхности появились капельки воды. Скоро, совсем скоро из-за восточного горизонта покажутся первые лучи восхода.

– Можешь поспать, – проговорил брат Готье, с хрустом в позвоночнике потягиваясь.

– Нет, я не хочу, – честно ответил Робер.

Они дождались момента, когда раскаленный диск светила выбрался из-за горизонта, и только после этого отправились назад к лагерю. Ночные дозоры сменят дневные, из туркополов на быстроногих конях.

Когда они уже подходили к лагерю, брат Готье неожиданно остановил Робера, взяв того за рукав.

– Во имя Господа, брат Робер, – сказал он. – И во имя Матери Божией, коия есть покровительница нашего Ордена, прошу тебя никому не говорить о том, о чем мы беседовали сегодня ночью. Не все разумно относятся к науке чтения звезд, многие считают ее бесовской.

– Я понимаю, брат Готье, – ответил Робер, кивнув. – Если пойдут разговоры, то это сильно повредит Ордену. Ведь среди людей невежественных и так ходит немало слухов о том, что рыцари Храма на своих капитулах занимаются колдовством…

– Воистину так, – покачал головой сержант.

22 июня[115]1207 г. Горная Аравия, горы и пустыня к юго-востоку от Крак де Монреаль

Крик "К оружию!" раздался в лагере вскоре после молитвы девятого часа[116]. Робер, истомленный ночным бодрствованием, спал, когда заглянувший в палатку оруженосец сказал громко:

– Вставайте, сир, во имя Господа! К оружию!

Продирая слипающиеся со сна глаза, молодой рыцарь выбрался из палатки. Вокруг бегали люди, слышался храп спешно седлаемых лошадей, перекрываемый выкриками Жослена, который за что-то распекал своих людей.

Несколько заторможенный после дневного сна, который на царившей жаре принес мало облегчения, Робер с помощью оруженосца облачился в доспехи. Осмотрел Вельянгифа, который при виде хозяина фыркнул и оскалил крупные желтые зубы. Чалдар сидел на нем идеально, и подпруга была подтянута в меру.

– В седла! – сквозь шлем донеслась слегка приглушенная команда брата Анри.

Взобравшись на коня, Робер принял в руку тяжелый щит, другой ухватил копье. Никакого волнения не ощущалось, хотя умом нормандец понимал, что должен быть взбудоражен перед боем…

Но все же он оставался каменно спокоен.

Таившийся ранее в расселине отряд выбирался на равнину, точно готовящийся к прыжку хищник. Вдалеке виднелся двигающийся по дороге, похожий на огромную змею караван.

– В шпоры! – скомандовал брат Анри, и рыцари одновременно сдвинулись с места. Медленным шагом, чтобы зря не утомлять боевых коней, отряд перемещался вниз по склону. Впереди воинов на белом, без единого темного пятнышка, жеребце, ехал Жослен Храмовник. Над его шлемом колыхался султан из белых перьев, а на котте синел герб рода де Шатийонов.

Когда всадники выбрались из тени, солнце обрушилось им на плечи и головы. Роберу почти сразу стало душно, по спине, скрытой под толстым подкольчужником, потекли ручейки пота. Невыносимо хотелось почесаться, но такой возможности рыцарь, держащий в одной руке щит, а в другой – копье, был лишен.

Под копытами скакунов гремели камни. Песчаные холмы, по которым Робер и брат Готье ходили ночью, остались справа. Дорога и застывший на ней караван приближались. Там уже заметили атакующих всадников – бегали всполошенные люди, ветер доносил испуганные крики.

Но отдавать свое добро просто так неверные не собирались. Караван, как и положено, имел охрану, и она готовилась к схватке. Несколько десятков всадников в легких доспехах становились в боевой порядок, лучники занимали места за повозками, которые поспешно выстраивали кругом. Ревели верблюды, ржали лошади.

Брат Анри подал сигнал к атаке, опустив копье. Прочие тамплиеры тотчас сблизили лошадей. Образовался ощетинившийся копейными остриями стальной клин, направленный на сарацинских всадников. Воинам Жослена, как понял Робер, досталось разбираться с теми, кто укрылся за телегами.

Робер ткнул Вельянгифа в бока шпорами. Тот послушно ускорил шаг. Сарацины бросились навстречу. Робер видел, как развеваются плащи из тонкой ткани, слышал команды на гортанном наречии неверных.

Укрывшиеся за повозками дали залп. Воздух наполнился свистом летящих стрел. Одна из них ткнулась в шлем Робера и отскочила, разочарованно звякнув. Другая стукнулась в доспехи, прикрывающие бок Вельянгифа, но пробить их не смогла.

– Кровь Христова! – выругался молодой рыцарь, на мгновение испытав дикий, леденящий ужас при мысли о том, что его боевой конь может быть ранен.

– За Храм! За Храм! – выкрикнул брат Анри, и тамплиеры нанесли удар. Яростно оскалившись, Робер нацелил копье в ближайшего из сарацин.

Неверные, понимая, что прямого столкновения не выдержат, постарались уйти из-под таранного удара, но удалось это не всем. Слышался треск, звон стали и истошные вопли. Копья рвали плоть, убивая людей и сбрасывая их с седел.