Хроники искателей миров. Город заклинателей дождя - Томас Тимайер

Ночь дышала пронзительным холодом вечных снегов, и путешественники жались поближе к костру, стараясь получше согреться. У огня царило молчание - каждый был погружен в собственные мысли, вдобавок сказывалась усталость после дневного перехода.

- На ней действительно был алый плащ? - неожиданно проговорил Гумбольдт, чье лицо в отблесках пламени казалось высеченным из камня.

- Не алый, - откликнулась Элиза. - Скорее, цвета красного вина. И точно такого же оттенка были ее волосы.

- Хм, - ученый задумчиво поворошил подернувшиеся пеплом угли.

- Кто они, эти всадники, которых увидела Элиза? - спросил Оскар. - Мне показалось, что вы знаете эту женщину в красном.

- Еще бы! - ответил Гумбольдт. - Если Элиза была точна в описании своего видения, нас ждут серьезные неприятности.

Оскар с сомнением взглянул на ученого.

- Что же такого особенного в этой даме?

Гумбольдт пристально смотрел в жар костра.

- Однажды мне довелось быть свидетелем, как в течение нескольких минут она уложила десятерых вооруженных и хорошо обученных воинов. Эта особа в совершенстве владеет японскими и китайскими боевыми искусствами, имеющими тысячелетнюю традицию.

- Ты, дядя, говоришь об искусстве китайских монахов из монастыря Шаолинь? - удивилась Шарлотта. - Кажется, его называют кунг-фу.

Гумбольдт кивнул.

- Это нечто большее, чем искусство сражаться с оружием и без него. Кунг-фу - особая философия, цель которой - стремление к самосовершенствованию. Она охватывает все стороны жизни, в том числе искусство медитации, врачевание и, конечно, боевое искусство.

Он обвел взглядом всех сидящих у костра и снова уставился в огонь.

- Имя этой дамы - Уолкрис Стоун, она единственная особа женского пола, которой было дозволено войти в монастырь на священной горе Суншань.

- А почему именно для нее было сделано исключение? - полюбопытствовала Шарлотта.

- Слава о ее мастерстве открыла перед ней ворота Шаолиня, - ответил Гумбольдт. - Никто не мог сравниться с ней в быстроте и ловкости, и для мисс Стоун было сделано исключение, но с условием, что она должна принять мужской облик. Ей пришлось обрить голову, выщипать брови и ресницы и облачиться в одеяние буддийского монаха. Учитель предупредил ее: вполне возможно, что она избрала ложный путь, но она не вняла этому предостережению. Несколько лет мисс Стоун провела в монастыре, осваивая медитацию и боевое искусство, а заодно работая вместе с другими монахами до изнеможения. Она глубоко изучила буддийскую медицину и умение погружать свои тело и мозг в состояние полного покоя, овладела пятью видами боя и такими видами оружия, как палка, меч, сюрикены, копье, алебарда, дротики, иглы. Во всех этих областях она достигла высокого совершенства, но, поскольку мисс Стоун была женщиной, ей не было позволено держать экзамен на право называться мастером боевых искусств. Она осталась обычным мона-хом - великим мастером в одеянии ученика. В результате с течением времени ее преклонение перед кунг-фу и учителями Шаолиня переросло в разочарование, а затем в гнев и полное отрицание буддийской доктрины. Когда она покидала монастырь, ее буквально пожирала ненависть к тем, кто приобщил ее к высокому и древнему искусству. Покинув Китай, Уолкрис перебралась в Соединенные Штаты и стала наемным воином и телохранителем, работающим на тех, кто располагает большими средствами. Мне приходилось слышать, что ныне в этом деле она считается лучшей из лучших.

- Откуда ты столько знаешь об этой женщине? - в глазах Элизы светилось острое любопытство.

- Когда-то я провел некоторое время в том же монастыре, - усмехнулся Гумбольдт, потеребив свою косичку. - Я изучал технику ушу. Уолкрис Стоун было девятнадцать лет, когда я туда попал, но к тому времени она находилась там уже более трех лет. Как европеец, я единственный мог понять всю тяжесть ее положения и испытывал к ней глубокое сострадание. Мы испытывали взаимную симпатию, но были обязаны ее тщательно скрывать. Когда я покидал монастырь, она также решила уйти. Мы вышли из ворот Шаолиня в один и тот же день, но двинулись в путь разными дорогами, договорившись о встрече в определенный день и час в некой чайной в городе Шэньяне.

- И что случилось потом? - Оскар буквально пожирал Гумбольдта взглядом.

- Я не смог оказаться там вовремя. Кое-что произошло. В Шэньян я попал лишь спустя несколько недель, и выяснил, что Уолкрис уже покинула Китай. Больше мы с ней никогда не встречались.

Элиза с глубокой серьезностью взглянула на ученого.

- Я видела ее лицо. Оно пылало гневом. Ей известно, что мы здесь, и она сделает все, чтобы нас настичь.

- Но зачем ей нас преследовать? - спросила Шарлотта.

Гумбольдт пожал плечами.

- Я не исключаю, что она находится здесь по той же причине, что и мы. Не забывайте: фотографических пластин было несколько. Были слухи, что Уолкрис работает на Альфонса Т. Вандербилта, газетного магната из Нью-Йорка. Работодателя Гарри Босуэлла зовут точно так же. Поэтому не исключено, что Вандербилт поручил ей разыскать Босуэлла или его следы.

Искоса взглянув на дядю, Шарлотта негромко спросила:

- А может, она стремится отомстить тебе за то, что ты с ней так поступил? Может, она до сих пор убеждена, что ты ее предал?

- Не исключено. Тогда мы действительно в опасности. Уже в те времена в ней чувствовалась одержимость. И монастырь Уолкрис покинула по моему настоянию, иначе бы она там погибла.

- А теперь она гонится за нами, - мрачно проговорил Оскар. - Нет ли способа избежать встречи с этой грозной дамой?

Гумбольдт, немного помолчав, кивнул.

- Мы просто обязаны попробовать. Но вряд ли это окажется легким делом.

- Что, если укрыться в скалах и выждать некоторое время? - предложила Шарлотта.

- Уолкрис даже на голом камне читает следы, как открытую книгу, - усмехнулся Гумбольдт. - Любая сломанная травинка, любой камешек, лежащий не на своем месте, подскажут ей, где нас искать. Поэтому наш единственный шанс - оказаться быстрее нее. Мы должны первыми отыскать тайную тропу, скрытую от людских глаз. Только тогда мы окажемся в безопасности.

Он поднялся, расправляя широкие плечи.

- Советую всем отдохнуть - мы выступаем еще до восхода солнца.

- Не нравится мне это место, - неожиданно проговорил Оскар. - Что-то здесь не так. Вокруг нет ни птиц, ни насекомых, ни грызунов. Просто не по себе становится.

- Вилма тоже ведет себя необычно, - подхватила Шарлотта. - Вместо того чтобы, как обычно, бродить в окрестностях, она и не думает выбираться из своего ящика.

- Может, нам как-то укрепить лагерь? - предложил Оскар. - Нарежем колючих веток кустарника и соорудим что-то вроде оборонительного вала. Я читал, что так иногда поступали индейцы, чтобы защититься от врагов. Если ночью на них нападали, они просто поджигали кустарник, и колючий вал вмиг превращался в огненный.