📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаАмпула Грина - Владислав Крапивин

Ампула Грина - Владислав Крапивин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 84
Перейти на страницу:

— А им и не надо… Они будут смотреть снаружи. И каждый сможет в шаре увидеть храм, какой хочет…

— Но внутрь-то человек никак не сможет… — осторожно сказал я.

— Человек не сможет, а душа его сможет. Ведь лучи света свободно проникают в прозрачность. И там живут, искрятся на ее переливах… А душа — это ведь тоже свет.

— Разве у каждого? — сказал я еще осторожнее.

— Ну… хоть капелька света есть у каждого в душе. Вот она-то и вольется туда… А если даже капельки нет, зачем такому человеку храм?

«Да и человек ли он тогда?» — мелькнуло у меня.

Но сказать я этого не успел, на меня тяжелой ватой опять навалилась сонливость. Я только пробормотал:

— Май, храм замечательный… но я уже сплю…

— Спокойной ночи… — Он протянул руку и пожал мою ладонь. Пальцы были теплые и твердые.

…Мне приснился громадный хрустальный шар над красными песками и пирамидой. Он повис над миром, будто специально для нас, поэтому в пустыне было ничуть не страшно…

Глава 7

Утром я встал с ощущением, что надо мной висит сверкающий шар — невидимый, но настоящий. И твердо сказал себе, что сегодня, в этот воскресный день, не буду думать ни о чем плохом. Ни о каком черном будущем. Запрещаю, вот и все!

После завтрака тетя Маруся распределила домашние дела. Маю и Тополятам выпало перекладывать поленницу в сарае, а Света и я были посланы на рынок за овощами. Не на тот рынок, что у пристани (и слава Богу, а то еще напорюсь на Мерцалова!), а на центральный. Мы ухватили хозяйственную тележку на колесиках и замаршировали по Театральному бульвару, по Рыночному проезду. Света рассказывала про подружку Грету и ее следопытский отряд, который ищет повсюду всякие редкости. И про ее брата со странным именем Лыш, который пытается строить из старых стульев летательные аппараты. Аппараты пока не получаются, потому что стулья надо предварительно дрессировать, а они, негодные, едва только научатся летать, сразу удирают…

— Как это? — не поверил я.

Она смешно развела руками:

— Может, Лыш и понимает, «как», а кроме него никто.

Я рассказал ту же историю, что вчера Маю — как приучился к чтению. Света слушала, кивала, но сама ни о чем не расспрашивала. История кончилась. Тогда спросил я (надо ведь о чем-то говорить):

— Толь-Поли близнецы, да?

— Да… — кивнула она и посмеялась: — Ох уж эти индейцы…

— А вы… Май и ты? Тоже близнецы? Похоже, что вам одинаково сколько лет…

Света быстро глянула на меня сбоку и стала смотреть вперед.

— Грин, нет… Мы ведь не кровные братья и сестры. У мамы и папы родные только Любаша и Женька. А мы четверо приемные… Ну, у каждого по-разному получилось. Младшие, они еще из дома малютки, я из детдома (когда четыре года было), Май… ему тоже около четырех лет было. Вообще-то тут долгая история…

Я не решился спрашивать: что за история. И чтобы не прерывать разговор, сказал:

— У него хорошее имя…

Света улыбнулась:

— Вообще-то у него другое имя, только его почти забыли… А получилось так. Когда мама и папа с ним знакомились в малышовом интернате, они спросили: «Ты кто?» А он не выговаривал тогда «эл» и «эр», вот и говорит: «Майчик…» То есть «мальчик». Ну и пошло с той поры: «Майчик», «Май»…

«Он и правда как май», — уже не первый раз подумал я, но вслух, конечно, не сказал. Тем более, что было мне ужасно неловко, я заспотыкался даже. И, наверно, покраснел. Идиот! Думал, что я один со своими несчастьями, а здесь так же!.. Хотя нет, не так же. Все-таки они счастливые. Все вместе и как родные…

Я пробормотал:

— Значит у вас семейный детский дом?

Она опять глянула быстро и неулыбчиво.

— Просто… наш дом.

«Счастливые», — опять подумал я. Но без капельки зависти. Хорошо, что счастливые…

На обратном пути, когда мы катили тележку с капустными вилками и картошкой, встретили тех самых Грету и Лыша. Каждый из них тащил на спине обшарпанный гнутый стул.

— Света, Грин, салют!.. Лыш, это Грин.

— Я догадался, — буркнул он. Потом все же сказал хрипловато: — Здравствуй… — и стал смотреть в сторону.

Нелюдимый такой, стриженный ежиком, худой и нескладный.

— Он меня замучил, — пожаловалась Грета. — Не только я, а весь наш отряд ищут для него мебельный утиль…

— А я для вас шары… — проворчал Лыш.

Грета была в той же, что вчера, форме, только без чужих ремней на плечах. Я поколебался и спросил:

— А где арестанты?

— Сидят, — с удовольствием сообщила Грета.

— Бедняги, — сказала Света. — Ты, Генриетта, какая-то… совсем несгибаемая.

— Я сгибаемая. Только им — полезно. И все равно сегодня суббота. По выходным к памятнику не ходят, это же не аттракцион…

Я не понял, что за памятник и подумал: не спросить ли? Но в этот момент Лыш тонко завопил:

— Куда?! Стой, паразит!..

Мы все аж подскочили. А дальше я увидел такое… ну просто сон какой-то! Стул, который Лыш только что держал на плече, теперь скакал по заросшему дикой травой газону. Подпрыгивал, удирал, путаясь в лопухах и бурьяне тонкими ногами. Как дурной жеребенок! Лыш стремительно догнал его, ухватил за спинку, дал шлепка по сиденью и водрузил беглеца снова на плечо… И все это никого не удивило. Кроме меня. Но и я не стал ахать и расспрашивать. Подумалось даже: «Если здесь бывают такие чудеса, то, может, и мне подвернется какое-нибудь чудо… счастливое…»

А дальше время вдруг запрыгало, как тот непослушный стул-жеребенок. Удивительно резвыми скачками. Пообедали, отнесли еду Анатолию Андреевичу (хотя и выходной, а бригада в церкви работала), погуляли по городу вместе с Гретой и Толей-Полей, искупались недалеко от песочного храма «Кафедраль де ла мар» (близнецам купаться Света не позволила — холодно еще, — и странно: они почти не спорили). Храм оказался целехонький. Нынче здесь было немало народу, вокруг храма — множество следов, но ни одного следа внутри начерченного круга…

— Вечером придем сюда снова, — шепнул мне Май. — Если в янтаре будет огонек, значит все в порядке.

Я не стал расспрашивать: что в порядке и какой огонек? Было хорошо, что он шепнул так доверчиво…

И мы пришли на берег снова, вечером. Света, Май, Грета, Лыш и я («индейцы» решили остаться в своей хижине). Народу здесь было больше, чем днем. Всюду горели костры. Неподалеку я услышал песню:

Поднявший меч на наш союз
Достоин будет худшей кары…

Вспомнилось, что ее сочинил поэт Булат Окуджава.

Мы подошли к песочному храму. Май сел на корточки, мы рядом. Вставленая в круглый узор бусина светилась желтым огоньком.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?