Лучшее в тебе - Эбби Глайнз

– Он написал тебе? – спросил меня Брэйди.

Я кивнула.

– Есть какие-нибудь подробности?

Я покачала головой и протянула ему свой телефон.

Он прочитал сообщение несколько раз, прежде чем вернуть его.

– Спасибо, – сказал он, – что была рядом с ним. Я не понимаю, что между вами происходит, но спасибо.

Не было нужды благодарить меня. Это Уэст. Для него я бы сделала что угодно.

У меня завибрировал телефон, и мы все напряглись. Я хотела приехать к нему как можно скорее.

У папы опухоль давит на вену, или что-то еще. Они его откачали. Это все, что я знаю. Мы на четвертом этаже левого крыла, в комнате ожидания.

Я быстро напечатала:

Мы уже в пути. Почти на месте.

Затем я передала телефон Брэйди. Он прочитал СМС родителям. Телефон снова вздрогнул, и Брэйди молча прочитал сообщение, прежде чем вернуть его мне.

Хорошо. Ты нужна мне здесь.

Я крепко закрыла глаза и помолилась. Я не знала, о чем молиться, потому что понимала, что папу Уэста уже не спасти. Но я все равно молилась.

Как только мы прибыли в больницу, дядя Бун выпустил нас у входа, прежде чем отправиться на парковку. Я не стала никого ждать. Я забежала внутрь и направилась к лифтам. Если Уэсту сообщили, что его отец скончался, я хотела быть рядом с ним. Я должна была дать ему то, чего не было у меня. Того, кто понимает.

Когда дверь лифта открылась, я влетела внутрь и нажала кнопку. Когда двери снова разъехались на четвертом этаже, там стоял Уэст. Его воспаленные глаза были прикованы ко мне. Он ждал меня.

– Привет, – сказал он хриплым шепотом.

Я вышла из лифта и потянулась, чтобы взять его за руку.

– Привет.

– Они только что разрешили маме зайти к нему, – сказал парень, крепче сжимая мою ладонь и притягивая меня ближе. – Сказали, что он стабилен, но они мало что могут сделать, кроме как постараться обеспечить ему комфорт.

В течение нескольких месяцев Уэст боялся заснуть и, проснувшись, узнать, что его отец ушел. Сегодня это едва не случилось. Я переплела наши пальцы.

– Давай вернемся в комнату ожидания. За тобой скоро придут.

– Хорошо, – согласился он.

Белые стены были такими стерильными. Больницы всегда казались мне холодными. Я бы не хотела умирать здесь. Я бы предпочла отойти в мир иной в любимом месте, там, где я чувствовала себя в безопасности. Эта мысль, наконец, заставила меня понять, о чем я буду молиться. Я закрыла глаза и произнесла тихую молитву, чтобы Джуд Эшби не умер здесь. Чтобы он мог умереть дома. В месте, которое он любил.

– Кто привез тебя? – спросил Уэст, когда я открыла глаза.

– Дядя Бун, тетя Корали и Брэйди. Они идут следом за мной. Я просто побежала, едва мы вышли из машины. Не хочу, чтобы ты был здесь… без меня.

Уэст сжал мою руку и большим пальцем погладил мой большой палец.

– Спасибо.

Я вспомнила его сообщение о том, что я ему нужна. Он нуждался во мне по своим причинам. Которые я понимала. Но мне он тоже был необходим. Потому что за три короткие недели Уэст проложил путь в мое сердце.

Сегодня утром, увидев ту СМС и не имея возможности быть рядом с ним, я поняла, что ничто не было так важно, как попасть в эту больницу. Я никогда не была влюблена, поэтому я не могла распознать это чувство, но я не сомневалась в том, что Уэст Эшби стал самым важным человеком в моей жизни. Я полюбила его. Я была готова стать кем угодно, кем он бы хотел меня видеть. Даже если это навсегда будет просто друг.

Уэст

Я ожидал, что Мэгги уберет свою руку, когда войдет ее семья. Но она этого не сделала. Даже когда ее тетя и дядя посмотрели прямо на наши переплетенные пальцы. Она стояла рядом и держала меня за руку, пока все разговаривали. Корали поцеловала меня в макушку и сказала, что любит меня.

Бун кивнул и похлопал по плечу. Потом Брэйди сел по другую сторону от меня, молча давая понять, что он рядом. Появление здесь людей принесло облегчение. Особенно для мамы. Я не хотел, чтобы она думала, будто мы одни.

У меня была Мэгги, это все, что мне необходимо, но присутствие Хиггенсов облегчало состояние мамы.

– Вернусь через несколько минут, – сказал Брэйди, встал и пошел по коридору.

– Он собирается рассказать другим парням. Тем, с кем ты дружен, – прошептала Мэгги, едва шевеля губами. Ее тетя и дядя разговаривали у кофемашины. Они не смотрели на нас.

– Он тебе это сказал? – спросил я.

– Да, он поделился со всеми в машине. Брэйди беспокоится о тебе.

Пришло время всем узнать. Я должен был сказать им раньше. Но у меня была Мэгги, и рассказывать кому бы то ни было еще мне не хотелось.

– Он уходит. Я это чувствую, – сказал я вслух. Мне было это необходимо, чтобы признать перед самим собой.

– Тебе будет больно. Это худшая боль. Но ты сильный, и ты справишься. Будешь помнить о нем. Эта боль никогда не пройдет, – она замолчала, когда ее тетя обернулась. Я был уверен, что она не слышала тихий шепот Мэгги.

Я зацепился за ее слова. Она знала, на что это похоже. Мэгги была честна со мной. Она не похлопала меня по руке и не сказала, что со мной все будет в порядке или что ей жаль. Скоро у меня будет много таких ситуаций.

– Сегодня утром мама потеряла самообладание. Это было тяжело.

Вид моей матери, рыдающей, вцепившись в дверь, я не забуду никогда. Этот ужасный момент я буду помнить вечно.

Мэгги повернула голову и прижалась лицом к моей руке.

– Но у нее есть ты. Вы есть друг у друга. Думай об этом, – сказала она, пряча лицо от семьи.

Я поцеловал ее в макушку. Мне было все равно, если они увидят меня. Я хотел, чтобы Мэгги знала, как она важна для меня. Насколько я ценю ее. Что я всегда буду дорожить ею и нашей дружбой.

Брэйди вернулся в комнату и сел рядом со мной.

– Я позвонил ребятам. Они уже едут. Все хотят быть здесь с тобой, и, хочешь ты признать это или нет, они тебе тоже нужны.

Он был неправ. Мне они не были нужны. Тот, кто был мне нужен, прижимался к моему боку. Но я ничего не сказал, только кивнул. Он не поймет.

Через два часа парни заполонили комнату ожидания. Приехал весь футбольный тренерский штаб. Прибыли родители Райкера и Нэша. Так же, как папа Эйзы и отец Ганнера.

Кто бы ни входил, Мэгги оставалась со мной, а ее рука была в моей. Я знал, что она не отпустит. Этот крошечный жест утешения помогал мне.