Люди Средневековья - Эйлин Пауэр

Более того, несмотря на все свои идеи о покорности жены, домовладелец приводит прекрасные слова о любви — быть может, со вздохом, вспомнив о своем пожилом, хотя и не совсем дряхлом возрасте, и подумав о молодом муже, который в будущем будет наслаждаться его маленькой женушкой.

«Во имя Господа (пишет он. — Авт.) я думаю, что, когда два хороших, достойных человека сочетаются браком, все другие любови должны быть оставлены, уничтожены и забыты, кроме любви друг к другу».

Однако основная часть книги посвящена не теоретическим рассуждениям о преимуществах жениной покорности, а тому, как она должна создавать уют своему мужу. Инструкции домовладельца по этому поводу так и пульсируют жизнью, но в то же время в них есть что-то невыразимо домашнее и трогательное, и они сообщают нам о реальной жизни жены бюргера гораздо больше, чем сотни сказок о Терпеливых Гризельдах или Жане ла Квентине. Представьте себе тучного кормильца (типичный продукт мужского воображения!), работающего в любую погоду и терпящего всяческие неудобства для того, чтобы выполнить благороднейшую задачу — обеспечить своей семье пропитание. И конечно же мысль о домовитой маленькой женушке, греющей к его возвращению носки и готовой вечером окружить своего усталого героя лаской и вниманием, помогает ему вынести все трудности и опасности. Этот абзац является прекрасным примером живого и простого стиля домовладельца. В нем он использует примеры из своей собственной жизни, чтобы проиллюстрировать свою мысль, — и это одно из главных достоинств его книги.

«Дорогая сестра, если у тебя после моей смерти будет новый муж, знай, что ты должна всячески заботиться о его уюте, ибо после того, как женщина теряет своего первого мужа, ей обычно бывает трудно найти другого, который бы соответствовал ее состоянию, и она долгое время живет одинокой и безутешной; а все это еще больше усугубляется, если она теряет второго. Поэтому дорожи своим мужем и, молю тебя, следи, чтобы он всегда имел чистое белье, ибо это твоя обязанность. А поскольку мужчина должен заниматься делом, поэтому муж обязан работать, уходить и приходить и ездить туда и сюда, в дождь и ветер, в снег и град, сегодня промокший до нитки, завтра сухой, сегодня вспотевший от жары, завтра — дрожащий от холода, голодный, ночующий в плохих домах, продрогший и невыспавшийся на неудобной постели, но ничто это не принесет ему вреда, если его будет поддерживать надежда на то, что, вернувшись, он будет окружен заботой жены, и вера в то, что она успокоит его, развеселит и развлечет его или прикажет другим сделать это в ее присутствии. Она снимет у огня его сапоги, вымоет ему ноги и даст чистые носки, накормит и напоит его, уложит его спать на белые простыни и наденет на голову ночной колпак, укроет теплым одеялом и окружит весельем, нежностью, лаской и любовью и о чем-то важном поворкует с ним, о чем я умолчу, а на следующий день даст ему свежую рубашку и чистые одежды. Поистине, дорогая сестра, окруженный подобной заботой мужчина будет любить свой дом и желать поскорее туда вернуться, будет стремиться увидеть свою добрую женушку и держаться подальше от других женщин.

Поэтому я советую тебе всегда встречать своего мужа после всех его отлучек с подобной заботой и никак иначе и также никогда не ругать его и помнить старую пословицу, которая гласит, что мужчину заставляют покинуть свой дом три вещи — протекающая крыша, дымящий камин и сварливая жена. Поэтому, дорогая сестра, молю тебя, если ты хочешь, чтобы муж всегда любил тебя и благоволил к тебе, будь с ним мягкой, дружелюбной и приятной в обхождении. Обращайся с ним так, как простые добрые женщины нашей страны, по словам людей, поступали со своими сыновьями, когда они начинали искать любовь на стороне и их матери не могли ничего с этим поделать.

Другое дело, когда у кого-нибудь умирают родители, а отчимы и мачехи ссорятся со своими пасынками, ругают и упрекают их и не дают им спать, плохо кормят и поят, не заботятся об их носках, рубашках и всех их других вещах и делах, тогда сыновья находят хороший дом и добрый совет у какой-нибудь другой женщины, которая принимает их и согревает их, разделив с ними свою скудную еду, уложив их в постель. Она следит за тем, чтобы они были опрятно одеты, стирает их белье и одежду, и эти парни привязываются к ней и хотят остаться с ней и спать между ее грудей и совсем забывают о своих родителях, которые сначала не уделяли им никакого внимания, а теперь хотят вернуть их и жить с ними вместе. Но этого не происходит, поскольку дети больше дорожат обществом чужих людей, которые думают и заботятся о них. И тут родители начинают плакать и говорить, что эти женщины околдовали их детей и поэтому дети не могут от них уйти, поскольку им хорошо только тогда, когда они находятся рядом с женщиной, очаровавшей их. Но, что бы там ни говорили, колдовством тут и не пахнет, а причина кроется в любви, заботе, интимности, радости и удовольствиях, которыми эти женщины окружают парней, и, с моей точки зрения, других чар они не используют… поэтому, дорогая сестра, молю тебя снова и снова очаровать и околдовать своего мужа подобным же образом и помнить о протекающей крыше и дымящем камине и не ругаться с ним, а быть мягкой, нежной и спокойной. Следи, чтобы зимой в доме всегда был огонь, но не было дыма, и пусть он имеет возможность хорошо отдохнуть и укрыться между твоих грудей, и этим-то ты и околдуешь его… И ты должна охранять и беречь его от неудобств и всячески облегчать ему жизнь и служить ему и следить, чтобы в твоем доме его хорошо обслуживали, и ты должна заботиться, чтобы и за пределами дома все у него шло хорошо, ибо если он добрый человек, то будет работать больше, чем ты того хочешь, и вкладывать в свои дела всю душу, а поступая так, как я тебе советую, ты заставишь его всегда скучать по тебе и держать тебя в своем сердце и вспоминать о твоей любящей заботе, и он забудет обо всех других домах, обо всех других женщинах, обо всех других слугах и хозяйствах; ничего ему не будет нужно, кроме одной тебя, если ты будешь думать о нем так, как я сказал выше… И тогда в пути мужья будут думать о своих женах, и никакая работа не будет им в тягость, если они будут вспоминать о любви своих жен, о встрече с которыми они будут страстно мечтать, совсем как бедные отшельники, кающиеся грешники и постящиеся монахи страстно желают увидеть лик Христа; и окруженные подобной заботой мужья никогда не захотят поселиться где-нибудь в другом месте и проводить время в обществе других людей — они удержатся от этого и покинут эти места; по сравнению со своим домом все остальное будет казаться им лишь каменным ложем».

Но достаточно об идеях домовладельца о том, какой должна быть идеальная жена. Его идеи о том, какой должна быть идеальная хозяйка, содержатся во многочисленных инструкциях, которые представляют собой необыкновенно увлекательное чтение. Раздел, посвященный обращению со слугами, где он говорит о поведении слуг и о том, как надо ими руководить, кажется таким современным потому, что трудно поверить, что читаешь книгу, написанную более пяти столетий назад старым парижским бюргером. У домовладельца, вероятно, было довольно большое хозяйство, и он, скорее всего, имел дом не только в городе, но и в деревне, ибо несколько раз пишет о том, что, «приехав в деревню», надо проверить, как работают крестьяне. Чтобы помочь жене управляться с большим числом слуг, он держал метрдотеля, которого называли мастер Джон-управляющий, и дуэнью, наполовину домоправительницу, наполовину компаньонку для своей молодой госпожи, которую звали дамой Агнесс, бегуинкой{7}. Помимо этого был еще бейлиф, или десятник, управлявший фермой. Домовладелец делит своих слуг и рабочих на три класса — к первому относились поденщики или сезонные рабочие, нанимаемые для выполнения каких-то особых работ. Это были носильщики и посыльные, бондари, жнецы, веяльщики зерна и другие; ко второму — сдельщики, портные, пекари, скорняки и башмачники, нанимаемые средневековыми господами определенного достатка для изготовления необходимых вещей из сырья, покупаемого на ярмарке или в городских лавках; и к третьему — обычные домашние слуги, которых брали на год и которые жили в доме господина; и из «всех этих людей, — пишет он, — нет ни одного, кто с радостью искал бы себе работу и хозяина».