Чужое наследие - Вячеслав Шалыгин

– Плохо дело, – буркнул Трентон. – Идут грамотно, с эшелонированными тылами и фланговым охранением. Ничего, конечно, у них не выйдет, но нервишки они нам потреплют.

– Странно, что Ергелан сделал это именно сейчас, – задумался Гориннус. – Наша разведка…

Он осекся и виновато взглянул на Миллора, но тот лишь кинул.

– …Наша разведка на Торбане утверждала, что в новой столице Тирании никто не собирался в поход. Слухи о готовящейся акции циркулировали, это было, но никаких реальных приготовлений.

– Значит, они поднялись с другого плацдарма, – сказал Трентон. – Например, с Моситы. Она гораздо ближе к Рубежу, а еще вокруг нее всегда было полно перевалочных станций и ремдоков. Не орбита – муравейник. Под шумок там можно было незаметно сосредоточить и не одну армию вторжения.

– Лучше не надо, – Гориннус помотал головой. – Вы же на второй фронт против Роммы намекаете?

– Нет, на два фронта чинидам сейчас слабо воевать, – командор поднялся. – Однако пора по местам, джентльмены. Вам придется сразу стартовать, ваш крейсер не столь вместителен и пригодится только в группе прикрытия, а вот мне, видимо, придется исполнить роль извозчика. Пойду готовить пассажирские каюты для эвакуированных.

– Гориннус, – старший техник Миллор указал взглядом на Трентона.

– Я с вами, командор, – инженер Гориннус понял начальника без слов. – При подходе к Ромме оборонительные системы могут запросить код безопасности.

– Раньше не запрашивали, – Трентон пожал плечами, – но если вы настаиваете, не возражаю.

– Настаиваю, командор. Теперь обязательно запросят, – технократ развел руками. – Война…

* * *

Будь такой сухой и теплой осень прошлого года, любой нормальный человек сказал бы – благодать. Именно потому, что она была бы просто сухой и теплой, а не знойной, иссушающей землю до последней капли. Теперь же, когда все вокруг вывернулось наизнанку, любой намек на облака воспринимался как чудо, а изнуряющий зной беспощадного солнца – как проклятие. Светило никак не могло успокоиться после Вспышки и Метаморфозы, добивая ионосферу и вместе с ней жизнь, еще теплившуюся за Северным полярным кругом. В Южном полушарии относительно прохладная зона пока оставалась шире: почти все южное побережье Австралии и примерно половина лесов Аргентины еще жили и дышали, стараясь за всю планету, но скоро там наступит лето, и существование антиподов станет таким же многотрудным, как и у северян.

Великий Князь Преображенский отвел взгляд от окна, за которым посреди желтого газона уныло торчали скелеты увядших елей. Желтая хвоя выглядела еще более удручающе, чем руины или разросшиеся до немыслимых размеров городские кладбища. Наверное, потому, что ели оставались при своих иголках и горделивой осанке, но уже не жили.

«Все равно что выставить под палящее солнце трупы старых друзей… Надо приказать все выкорчевать и перепланировать. Впрочем, какая разница? Все равно придется отсюда убираться. Рано или поздно…»

– Сережа, ты по делам?

Сегодня Оксана выглядела особенно хорошо. Скромное, но скроенное точно по фигуре платье, слегка вьющиеся темные локоны по плечам, большие темно-синие, печальные глаза… Преображенский невольно залюбовался княжной и промедлил с ответом.

– Ты в порядке? – Оксана поправила ему воротничок.

Этот простой и, казалось бы, обыденный жест вызвал в душе Сергея волну самых теплых чувств. Он обнял княжну.

– Я не надолго. Хочу прокатиться по городу, посмотреть на новостройки.

– Неужели кто-то строит дома?

– Дома – это громко сказано, скорее бункеры, но со всеми удобствами.

– Это так грустно, – Оксана вздохнула. – Люди всегда тянулись к небу, к солнцу. Строили устремленные ввысь храмы, небоскребы. Всегда верили, что все лучшее находится именно там, в небесной лазури, а под землей нет ничего, кроме смерти и вечных мук… А вышло наоборот. Сережа, почему Господь нас оставил?

– Я не знаю, милая, – Преображенский нежно коснулся губами ее виска. – Это вопрос к нему. Но Бог не склонен к диалогу. Он просто внимает молитвам и… поступает, как считает нужным. Его нельзя осуждать.

– Я не осуждаю, я просто пытаюсь понять.

– Это тоже невозможно. Мы мыслим слишком разными категориями.

– Но ведь он создал нас по своему образу и подобию…

– Это мы так решили, – Сергей с трудом заставил себя отстраниться. – Мне пора. Много дел. До вечера.

– Храни тебя Господь, – Оксана перекрестила Преображенского, будто тот собрался не просто проехаться по Москве, а улетал на дальние Колонии. – Я буду за тебя молиться…

Князь улыбнулся и направился к лестнице. Он ничего не имел против веры и глубоко уважал тех, кто по-прежнему надеялся на спасение души. Но в отношении себя князь был уверен – ему спастись уже не удастся. Сколько бы ни молилась за него Оксана. Накопившиеся грехи не искупить никаким покаянием… Вполне возможно, что, когда придет время, придется отвечать за все по полной программе и без адвокатов, но Сергей не боялся. Если Бог справедлив, судить он будет не по исповедям, а по делам. Пока баланс злых и добрых дел не в пользу последних, но ничего еще не закончилось. Главные сражения впереди…

Сергей Павлович спустился на первый этаж. Здесь ему подали серебристый плащ с капюшоном и затемненную маску с охлаждающими фильтрами. Теперь подобная униформа стала обязательным элементом жизни землян. Выходить под солнце без нее не рекомендовалось.

То, что сделала Вспышка с озоновым слоем атмосферы, не поддавалось описанию. Инфоканалы смаковали словечко «убила». Ученые называли это иначе – «значительное истончение», но смысл они вкладывали примерно тот же. Восстановление защищающей от космической радиации оболочки возглавило список первоочередных задач, но пока шло очень медленно. Не хватало оборудования, людей, космических челноков для доставки на орбиту машин и специалистов, а главное – времени. Каждый час существования в жестких лучах убивал на Земле тысячи видов растений и животных, разрушая ее биосферу. По прогнозам, даже если подтянуть к метрополии все свободные станции-озонаторы со спутников и Колоний, на восстановление минимального озонового слоя уйдет не меньше года, а Солнцу, чтобы убить взлелеянную им же жизнь, потребуется месяцев шесть. Вот этот полугодичный разрыв между желаемым и возможным и не оставлял повода для оптимизма. Земля не имела никаких шансов, и практически все советники Великого Князя твердили одно – столицу следует покинуть и перенести центр власти ОВК на прохладный Марс, а еще лучше – на Титан.

Сергею оба варианта не нравились. Ведь Солнце когда-нибудь успокоится, и покинутая Земля снова станет оптимальным местом для жизни, а Марс и тем более далекий спутник Сатурна навсегда останутся планетами с искусственными биосферами. А искусственное ненадежно. Человеку еще далеко до Природы, не может он пока учитывать все нюансы. Этого не может даже пресловутое Первополе, а оно-то как раз знает все о вселенских процессах. Ну или почти все.