Брокен-Харбор - Тана Френч

свидетелей, идеальное преступление, поздравь себя с тем, что ты такой молодец, и приходи еще раз взглянуть на свою безупречную работу.

Вскоре прибыли поисковая группа и кинолог с собакой, пополнив множество действующих лиц в нашем садовом спектакле: та баба Гоган и ее сынок перестали притворяться, что не подглядывают, и высунулись из двери, а репортеры чуть не порвали оградительную ленту, пытаясь увидеть, что происходит, – и я посчитал это за хороший знак. Вместе с остальными ребятами я склонялся над чем-то воображаемым в прихожей, выкрикивал в открытую дверь бессмысленную тарабарщину, бегал к машине, чтобы что-нибудь из нее достать. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не поискать взглядом в лабиринте домов мимолетное движение, отблеск линз, но я ни разу не поднял глаза.

Собака – лоснящаяся, мускулистая немецкая овчарка – моментально взяла след от спального мешка, но уже в конце улицы потеряла. Я велел кинологу провести ее по дому – если наш парень наблюдал за нами, я хотел внушить ему мысль, что собаку вызвали именно для этого. Потом я распорядился продолжить поиски оружия, а летунам раздал новые задания: съездить в школу Эммы – быстро, пока не закрылась, – поговорить с ее учительницей, друзьями и их родителями; съездить в детский сад Джека – с той же целью; обойти все магазины рядом со школой и выяснить, откуда взялись пакеты, которые видела Шинейд Гоган; узнать, не шел ли кто-нибудь за Дженни и нет ли у кого-то записей с камер наблюдения; съездить в больницу, куда положили Дженни, и поговорить с приехавшими родственниками; разыскать тех, кто не приехал, и объяснить им, что они должны держать рот на замке и не общаться с прессой; объездить все больницы в радиусе шестидесяти миль и расспросить про ночной урожай ножевых ранений – вдруг Спейны порезали нашего парня, когда сопротивлялись; позвонить в контору и выяснить, не обращались ли Спейны в полицию в последние полгода; позвонить в Департамент полиции Чикаго и попросить, чтобы сообщили печальную новость Иэну, брату Пэта; найти всех до единого жителей этого богом забытого места и пригрозить им всеми карами, включая тюремное заключение, если о чем-либо расскажут прессе раньше, чем нам; выяснить, видели ли они Спейнов, что-нибудь странное – или хоть что-нибудь вообще.

Мы с Ричи продолжили обыск дома. Теперь все было иначе, ведь Спейны превратились в полумиф, в такую же редкость, как сладкоголосая птица, которую никто не видел своими глазами, стали настоящими, совершенно безвинными жертвами. Раньше мы искали следы их роковых безрассудств, теперь – ошибку, которую они, сами того не подозревая, совершили: чеки покажут, кто продавал Спейнам еду, бензин, детскую одежду; поздравительные открытки сообщат, кто был на дне рождения Эммы; листовка перечислит тех, кто участвовал в собрании жильцов. Мы искали заманчивую приманку, которая привлекла к ним в дом человекообразного зверя.

Первым вышел на связь летун, которого я отправил в детский сад.

– Сэр, – доложил он, – Джек Спейн туда не ходил.

Мы переписали номер из списка, висевшего над телефонным столиком. Округлый женский почерк: “врач”, “полицейский участок”, “работа” (зачеркнуто), “Э. – школа”, “Дж. – сад”.

– Никогда?

– Нет, ходил, но до июня, когда сад закрылся на лето. Ребенок должен был вернуться осенью, но в августе Дженнифер Спейн позвонила и сказала, что он останется дома. Заведующая считает, что дело в деньгах.

Ричи наклонился к телефону – мы по-прежнему сидели на кровати Спейнов, еще глубже погрузившись в бумаги.

– Джеймс, привет, это Ричи Курран. Ты узнал имена друзей Джека?

– Ага. Три мальчика.

– Хорошо, – сказал я. – Поговори с ними и с их родителями, потом отчитайся нам.

– Можешь спросить родителей, когда они последний раз видели Джека? – добавил Ричи. – И когда последний раз водили детей поиграть к Спейнам?

– Будет сделано. Свяжусь с вами как можно скорее.

– Да уж будь добр. – Я отключил телефон. – Это ты к чему?

– По словам Фионы, вчера утром Дженни сказала ей, что Джек привел в гости друга из детского сада. Но если Джек не ходил в сад…

– Возможно, она имела в виду друга, с которым он познакомился в прошлом году.

– Но прозвучало-то не так, верно? Может, кто-то кого-то недопонял, но, как вы говорили, тут что-то не сходится. Не понимаю, зачем Фионе врать нам по такому поводу или зачем Дженни врать Фионе, но…

Но если одна из них солгала, было бы неплохо об этом узнать.

– Возможно, Фиона все выдумала, потому что вчера утром разругалась с Дженни и теперь чувствует себя виноватой. Или Дженни сочинила это, потому что не хотела признаваться Фионе, что они совсем на мели. Ричи, вот правило, если не ошибаюсь, седьмое: все лгут – убийцы, свидетели, очевидцы, потерпевшие. Все.

* * *

Один за другим отзвонились и остальные летуны. По словам парней из Чикаго, реакция Иэна Спейна была “хорошей” – стандартная смесь потрясения и горя, ничего настораживающего. Он сказал, что редко переписывался с Пэтом, но что тот не упоминал ни про слежку, ни про какие-либо конфликты. У Дженни родни тоже почти не оказалось: мать приехала в больницу, какие-то двоюродные братья и сестры жили в Ливерпуле, но на этом все. Реакция матери тоже была хорошей – вдобавок она едва не впала в истерику, когда ее не пустили к Дженни. В конце концов летуну удалось взять у нее не обладающие особой ценностью показания: Дженни мало общалась с матерью, и миссис Рафферти знала о жизни Спейнов еще меньше, чем Фиона. Летун уговаривал ее отправиться домой, но они с Фионой расположились лагерем в больнице. Что ж, по крайней мере теперь мы знали, где их найти.

Эмма в самом деле ходила в начальную школу, и учителя сказали, что она хорошая девочка из хорошей семьи: популярная, послушная, общительная, не гений, но вполне способная. Летун записал имена учителей и подруг. Никто не обращался с подозрительными ножевыми ранениями в ближайшие отделения травматологии, никто не звонил в полицию из дома Спейнов. Обход поселка ничего не дал: из двухсот пятидесяти домов только в пяти-шести десятках кто-то официально проживал, дверь открыли только человек двадцать, да и те почти ничего не знали про Спейнов. Никто не видел и не слышал ничего необычного, хотя с уверенностью сказать об этом не мог: здесь вечно гоняют лихачи, а по пустым улицам шляются полудикие подростки, ища, что бы такого поджечь или сломать.

За продуктами Дженни ездила в супермаркет в ближайшем городке. Вчера в четыре часа дня она купила там молоко, фарш, чипсы и еще что-то – вспомнить весь список девушка-кассир не смогла. Хозяева уже искали чек и записи с