Грязные игры - Фридрих Незнанский

Турецкий. Мафия?

Протасов. Хе-хе. Главная мафия у нас в глав­ном доме сидит.

Турецкий. Объясните.

Протасов. Не буду ничего объяснять. Голова на плечах есть — сами догадаетесь.

Турецкий. Хорошо... Скажите, Вячеслав Ана­тольевич, какие отношения были между членами знаменитой тройки. Я имею в виду «Три С».

Протасов. Я уже говорил, что редко их видел. Но по-моему, хорошие были отношения. Думаю, и по работе им встречаться приходилось. В свое вре­мя ребята очень дружили. Я все это хорошо по­мню. А с чего бы им сейчас ссориться?

Турецкий. Ну из-за денег, например, из-за рын­ков, из-за упущенных возможностей. Еще из-за ка­ких-то финансовых интересов —я уж не знаю ка­ких. Так или иначе, они могли быть конкурентами.

Протасов. Не знаю...

Турецкий. А какие-то конфликты у них бывали?

Протасов. Нет. Во всяком случае, я не слы­шал. А если бы бывали, то я бы знал. Все-таки меня информируют о жизни моих прошлых питом­цев. Вот Алеша Круглов заезжает...

Турецкий. Это бывший вратарь вашей команды?

Протасов. Да. А теперь министр спорта.

Турецкий. А не могло быть у них что-то типа своей мафии. Из бывших спортсменов?

Протасов (шумно вздыхает). Могло. И это хуже всего. Потому что внутри мои ребята оста­лись такими же, как раньше. Честными. Чистыми. Я в это верю. И куда им тягаться с настоящими бандитами? Вот и оказались в могиле...

Турецкий. Ну хорошо, Серебров и Старевич, так сказать, зубры. А кто, по-вашему, мог поку­шаться на хоккеистов, которые возвращались из Америки с Кубком Стэнли?

Протасов. Вы имеете в виду «Нью-Йорк вингз»?

Турецкий. Да. Они же никаким бизнесом не занимались?

Протасов. Вы правы, какой может быть биз­нес, когда каждый день игра-тренировка, потом снова игра и опять тренировка. Здесь что-то другое, а что — не знаю. Хотя слышал я, что немногим больше года назад, когда собирали эту команду, «Нью-Йорк вингз», им платили очень мало. Какие-то мизерные суммы, по расценкам HXJI, конечно, в зависимости от ква­лификации игрока. Но владельцу удалось их угово­рить, потому что он хотел создать команду из рус­ских, которые вроде бы как представляли российский спорт. Так мне рассказывали, во всяком случае.

Турецкий. То есть они играли из чувства пат­риотизма?

Протасов. Честно говоря, я и тогда в это не верил, и сейчас тоже. Тем более никто из игроков о гонорарах не говорил. Это были просто слухи. А в прессе, обратите внимание, сообщали нормальные суммы гонораров. Вообще, этому Патрику Норду...

Турецкий. Кто это?

Протасов. Норд владелец клуба «Нью-Йорк вингз».Я с ним незнаком, только фотографии в аме­риканских хоккейных журналах видел. Но чело­век, судя по всему, незаурядный. Он очень быстро собрал команду из самых лучших наших игроков и в следующем же сезоне получил Кубок Стэнли. Та­кого в истории не было. Я бы никогда в это не по­верил. А ему это удалось.

Турецкий. Но закончилось все это печально.

Протасов. Вы знаете, это вообще странная ис­тория. Эти слухи о гонорарах, ребята о деньгах мол­чат... Не знаю, что там могло произойти.

Турецкий. А кто может знать об этом подробнее?

Протасов. Понятия не имею. Может, в Аме­рике можно что-то разузнать. А у нас... Вы же зна­ете, пока слухи через океан дойдут... Хорошо еще,

Паша Бородин выжил. Хороший парень. Он сюда ко мне приезжал полтора года назад. Очень хоро­ший игрок. Динамичный, чувствующий игру. Не­даром его в Америке «русским смерчем» прозвали. Но все-таки до нашего уровня семидесятых годов он не дотягивает.

Турецкий. А его журналисты часто сравнива­ют с Харламовым.

Протасов (смеется). Журналистам вообще свойственно вешать ярлыки. Что в голову взбредет, то и пишут! Да что вы! У нас в сборной раньше что ни игрок — то была индивидуальность. Сейчас гово­рят «звезда», но я бы наших ребят тех лет так не называл. Звезда вспыхнула — и погасла. И все за­были. В американском хоккее звезды после матча бегут календарики со своими портретами раздавать, автографы, поклонницы... Хоккеист — это какой-то шоумен, телезвезда, или как там теперь их называ­ют. А у нас хоккеист был личностью, к которой от­носились с уважением без всяких календариков. Ведь если посмотреть игры нашей сборной тех лет — это произведения искусства! Их можно как кино смот­реть, и каждый раз что-то новое увидишь. У меня Харламов играл не так, как Петров, Михайлов иг­рал не так, как Стриж, а Стриж не так, как Старе­вич. А Круглов?! Это же был виртуоз! Сейчас все не так. Техника плюс реклама — и все.

Турецкий. Что же, талантов меньше стало или денег не выделяют?

Протасов. Да нет. Талантов столько же, а деньги тут ни при чем. Дело в школе. Хоккеиста надо вос­питывать, чтобы он стал индивидуальностью. Это целый процесс. А сейчас техникой овладели — и впе­ред, за океан. Там, конечно, наших с удовольствием берут. Но затем только, чтобы они прибыль прино­сили. Выжмут игрока, как половую тряпку, и выки­нут. И все. Я Паше Бородину так и сказал: «Талант у тебя есть, но его надо развивать. В HXJI этим ник­то заниматься не будет. Учить тебя там некому. Своих учеников хватает. Поэтому пару лет покатаешься, и все. Выдохнешься». Думаю, так оно и будет.

Турецкий. Вячеслав Анатольевич, посмотри­те на эту фотографию. Можете назвать имена всех, кто здесь изображен?

Протасов. Ну, это наши «Три С». Этих вы зна­ете. Жена Старевича Ада. Этого не знаю. А с краю — это как раз Патрик Норд. Про которого я вам гово­рил...

Да-а, — резюмировал Меркулов, прослушав запись, — немного он тебе сообщил...

Я пожал плечами:

А я на многое и не рассчитывал. Если бы на­деялся получить от него какие-то важные сведения, то допросил бы по всей форме. Протасов сторонний человек. Тем более давно на пенсии. Узнал Патри­ка Норда на фотографии — уже хорошо.

Угу, — согласился Меркулов, — это для нас очень ценно. Ну а потом что было?

Потом мы с Протасовым попили чайку и я уехал. Больше он ничего существенного не сообщил. Ну, какие впечатления?

Значит, следуя элементарной логике, эти наши знаменитые хоккеисты при жизни были связаны с этим Патриком Нордом. Команду которого вчера расстреляли из автомата. Таких случайностей,

Саша, в нашей жизни не бывает. По теории вероят­ности не бывает.

Значит, если я тебя правильно понял, дело о катастрофе на Ленинградском шоссе ты тоже пору­чаешь мне. Так?

Меркулов непонимающе посмотрел на меня.

Ну а как ты думал? Два дела имеют явную связь. Норд был связан с убитым Старевичем, не забывай, что именно фотографию с ним его жена хотела уничтожить.

Ну, может быть, и не из-за Патрика Норда. Может, из-за того четвертого человека, который на фотографии изображен.