📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыКитаец - Хеннинг Манкелль

Китаец - Хеннинг Манкелль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 122
Перейти на страницу:

— Воровать нельзя. Не то нас ждет судьба тех, чьи головы торчат сейчас на кольях у развилки дорог. Сперва надо искать работу, а уж потом думать о еде.

Он повел братьев туда, где сновали взад-вперед носильщики. Собачонка по-прежнему вертелась рядом. Сань долго стоял, глядя на тех, что приказывали возле корабельных сходней. Наконец решился, подошел к низенькому толстяку, который не бил носильщиков, даже когда они двигались медленно.

— Нас трое братьев. Мы можем носить, — сказал Сань.

Толстяк злобно глянул на него, продолжая держать под контролем своих людей, выныривавших из корабельного трюма с грузом на плечах.

— Что делать в Кантоне всем этим крестьянам? — вскричал он. — Зачем вы сюда являетесь? Тысячи крестьян, и всем подавай работу. У меня людей достаточно. Уходи. Не мешай.

Они бродили среди погрузочных сходней, но ответ всюду был один. Никто их не брал. В Кантоне они никому не нужны.

В тот день они подкрепились только остатками грязных, растоптанных овощей, валявшихся на улице возле какого-то рынка. Воды напились из колонки, окруженной изможденным народом. Ночевали опять на пристани. Сань не мог спать. Крепко прижал кулаки к животу, чтобы избавиться от гложущего чувства голода. Думал о туче мотыльков, в которую погружался. Казалось, все эти мотыльки забрались ему в нутро и резали кишки острыми крылышками.

Минуло еще два дня, но никто на набережной так и не кивнул им, не сказал, что есть нужда в их спинах. Второй день близился к концу, и Сань понял, что долго им не протянуть. Последнее, что они ели, были те растоптанные овощи. Только воду пили. У подхватил лихорадку, лежал на земле в тени штабеля бочек и трясся всем телом.

На закате Сань принял решение. Им необходимо поесть, иначе конец. Вместе с братьями и собачонкой он пошел на площадь, где множество бедняков сидели вокруг костров и ели то, что сумели найти.

Теперь он сообразил, зачем мать послала им собаку. Камнем он ударил ее по голове. Люди у одного из ближних костров подошли к нему. Кожа обтягивала изнуренные лица. Сань взял у кого-то из них нож, зарезал собаку, сложил мясо в котел. Все так изголодались, что не могли дождаться, когда собачина сварится. Сань раздал по куску всем сидевшим у костра.

Поев, они легли наземь, закрыли глаза. Только Сань сидел, глядя в пламя костра. Завтра у них даже собачины не будет.

Он мысленно видел родителей, как в то утро они висели на дереве. Далеко ли сейчас сук и веревка от собственной его шеи? Он не знал.

Как вдруг Сань почувствовал, что кто-то смотрит на него. Прищурясь, вгляделся в темноту. Там и правда стоял человек, сверкая белками глаз. Шагнул к огню. Постарше Саня, но не намного. На лице улыбка. Наверно, из тех счастливцев, которые не всегда бродят тут голодные, подумал Сань.

— Меня зовут Цзы. Я видел, как вы ели собаку.

Сань не ответил. Настороженно ждал. Что-то в этом человеке лишало его уверенности.

— Мое имя Цзы Цяньчжао. А кто ты?

Сань беспокойно огляделся по сторонам:

— Я ступил на твою землю?

Цзы рассмеялся:

— Вовсе нет. Я просто интересуюсь, кто ты. Любопытство добродетельно. Ведь нелюбознательного редко ждет хорошая жизнь.

— Мое имя Ван Сань.

— Откуда ты родом?

Сань не привык, чтобы ему задавали вопросы. И засомневался. Может, человек, называющий себя Цзы, принадлежит к числу избранных, которые вправе вести допрос и карать? Может, он с братьями нарушил один из множества незримых законов и правил, стеной окружающих бедняка?

Он неуверенно кивнул во тьму:

— Оттуда. Мы с братьями шли много дней. Переправились через две большие реки.

— Хорошо, когда имеешь братьев. Что вы делаете здесь?

— Работу ищем. Но не можем найти.

— Трудная задача. Очень трудная. Люди тянутся в город, как мухи на пролитый мед. Найти здесь пропитание нелегко.

У Саня на языке вертелся вопрос, но он смолчал. Правда, Цзы догадался:

— Ты думаешь, на что живу я, раз у меня не рваная одежда.

— Не хочу быть чересчур любопытным к людям, которые стоят выше меня.

— Я не обижусь. — Цзы сел. — У моего отца были сампаны, он водил свою маленькую торговую флотилию вверх-вниз по этой реке. После его смерти дело перешло ко мне и одному из братьев. А мой третий и четвертый братья уехали за океан, в Америку. И там составили свое счастье, стирая белье белым людям. Америка — очень своеобразная страна. Где еще можно разбогатеть на чужой грязи?

— Я думал об этом, — сказал Сань. — О том, чтобы уехать в эту страну.

Цзы пристально смотрел на него.

— На это нужны деньги. За море даром не уплывешь. Что ж, мне пора. Надеюсь, вам посчастливится найти работу.

Цзы встал, легонько поклонился и исчез во мраке. Скоро шаги его стихли. Сань лег, думая, уж не пригрезился ли ему этот короткий разговор. Может, он беседовал с собственной тенью? Видел себя во сне совсем другим?

Братья продолжали безуспешные поиски работы и еды, скитаясь по шумному городу. Сань перестал привязывать братьев к себе и думал, что он словно зверь с двумя детенышами, которые постоянно жмутся к нему в большой стае. Они искали работу и на берегу, и в кишащих народом переулках. Сань велел братьям выпрямляться, когда они стояли перед кем-то, кто мог бы дать им работу.

— Нужно выглядеть сильными, — сказал он. — Человеку без силы в ногах и руках никто работы не даст. Усталые, голодные, вы все равно должны казаться силачами.

Ели они то, что другие выбрасывали. Дрались с собаками за кинутую кость, и Сань думал, что они превращаются в зверей. Мать рассказывала сказку про человека, который обернулся зверем, с хвостом и четырьмя лапами, без рук, потому что был ленив и не хотел работать. Но они-то не работали вовсе не от лени.

Спали по-прежнему на пристани, во влажной жаре. По ночам на город иной раз обрушивались ливни. Тогда они прятались под причалом, среди мокрых брусьев, но все равно намокали до нитки. Сань заметил, что Го Сы и У совсем приуныли. Жизнерадостность их убывала с каждым днем — с каждым днем голода, ливней, ощущения, что они никому не нужны.

Однажды вечером Сань увидел, что У, сжавшись в комок, бормочет неразборчивые молитвы богам, которым поклонялись родители. На мгновение он возмутился. Родительские боги никогда им не помогали. Но он смолчал. Если У находил утешение в своих молитвах, он не вправе отнимать у брата этот обман.

Кантон все больше казался Саню кошмаром. Каждое утро, когда они начинали бесконечное странствие в поисках работы, он видел в сточных канавах все новые трупы. Порой с лицами, обглоданными крысами или собаками. Каждое утро он боялся, что его жизнь оборвется в одном из кантонских переулков.

Еще день средь влажного зноя, и Сань тоже начал терять надежду. От голода кружилась голова, и в мыслях не было ясности. Лежа на пристани рядом со спящими братьями, он впервые подумал, что, наверно, хорошо бы уснуть и больше не просыпаться.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 122
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?