Тени над Даирнасом - Татьяна Бердникова

— Тига… — слетел с его губ счастливый вздох, и парень, чувствуя растерянность удерживающего его врага, с силой ткнул того локтем в живот, высвобождаясь из крепких рук. Тигралица, не обращая на защищаемого ею человека никакого внимания, отбросила огромной лапой кого-то из врагов и, немного склонив голову, угрожающе зарычала, скаля острые зубы. Себастьян поспешил встать к ней поближе — против такой защитницы он ничего не имел, и в ее обществе сразу же ощущал себя увереннее.

Тига, ощутив рядом человека, гневно обернулась, было, однако, узнав давнего знакомого, лишь дружески толкнула его большой головой. Парень почувствовал, как по губам расплывается улыбка.

— Убить тиграла! — чей-то злой голос, раздавшийся позади, заставил его вздрогнуть, оборачиваясь, — Он прикрывает спасителя, убить обоих!

Молодой человек, сдвинув брови, крепче стиснул меч, поднимая его. Если с собственной защитой дела у него обстояли туго, то за Тигу парень готов был, не раздумывая, броситься на врагов хоть с голыми руками и позволять кому-то причинить ей вред намерен не был. На ее преданность он платил такой же преданностью.

— Мерзавцы… — сорвалось с его губ злое рычание, немного поразившее и его самого. Надо же, как, оказывается, эти дамнеты разозлили его…

Он стоял, заслоняя собою тигралицу и чувствуя, что она тоже заслоняет его от врагов, стоял фактически спиной к спине с ней и чувствовал даже некоторую гордость от того, что так хорошо ладит с этим удивительным зверем. Дамнеты, пытающиеся атаковать его сзади, сыпались под ударами сильных лап хищницы, вскрикивали и стонали от ее когтей и зубов, и он, спаситель Даирнаса, ощущал, что они начинают опасаться и его. Все-таки он сумел приручить животное, которое никому доселе приручить не удавалось — чем не доказательство справедливости его прав?

Сам Себастьян, конечно, в отличие от Тиги, не мог похвастаться таким же количеством поверженных врагов, однако, жалкие попытки атаковать его отбивал с честью, порою удивляясь их небольшому количеству — все-таки он, неумелый воин, был вполне открыт и при должной степени желания… Впрочем, удивлялся он этому недолго. Стоило лишь поднять голову и обнаружить неподалеку от себя короля, гордо возвышающегося на своем единороге, и разящего из седла врагов налево и направо, как все вопросы как-то сами собою отпали, сменяясь ответами. Подходить, подкрадываться к спасителю Даирнаса со стороны монарха было бы на редкость рискованно и глупо, поэтому дамнеты и не рисковали.

«А может, мы и победим…» — мельком подумал Себастьян, уже куда как более уверенно отражая очередной удар.

— НЕЙРГАН!!!

Внезапно грянувший над полем боя крик, вопль, как-то сразу дал ему понять, насколько преждевременным, глупым и наивным было его предположение…

Все вокруг заволокло снежной пеленой; метель, поднятая приближающимся драконом, застила глаза, мешая и дамнетам и их противникам. Воины короля, дрожа от ужаса, пригибаясь и пятясь, стремились укрыться за своими щитами, их противники жались к скалам — пред Нейрганом трепетали все: и союзники, и враги, и это, надо сказать, изрядно пугало.

Себастьян, толком не зная, как вести себя, неловко шагнул в сторону, но сообразив, что оставляет тигралицу без защиты, поспешил вновь встать рядом с ней. Ноэль потянул поводья, заставляя единорога сделать несколько шагов назад.

Свет застила громадная тень — дракон был совсем близко, крылья его заслоняли солнце, а метель, поднятая их размахом, мешала свободно видеть чудовище.

Он зарычал, заревел — и люди с обеих сторон, обычные, трепещущие перед страшным монстром люди, попадали, как подкошенные, закрывая головы руками. Дамнеты, которые должны были бы ликовать, получив такую грозную поддержку, отползали ближе к скалам, пытаясь спрятаться; королевские воины, готовые драться ни на жизнь, а на смерть, пытались прикрыться щитами, дабы избежать замораживающего пламени, острых когтей и зубов.

Себастьян неуверенно приподнял голову. Сам он ниц пред драконом не падал — он боялся, конечно, этого чудовища, но все-таки не до такой степени, чтобы на коленях молить его о пощаде, тем более, что Ноэль продолжал все так же гордо возвышаться на своем единороге, разве что прикрываясь щитом. Кроме того, рядом с ним по-прежнему яростно рычала Тига, следящая за новым врагом с крайним недружелюбием и парень, памятующий о том, что в прошлый раз тигралице удалось отогнать опасного врага, с одной стороны уповал на нее, а с другой — за нее опасался. В хищнице он ощущал верного друга и, одновременно, испытывал острую необходимость защитить ее сам, не позволив рисковать ради него жизнью. В конце концов, крылатую кошку дома ждал котенок, она должна была вернуться… Вспомнив внезапно, что по рассказам, тигралы носят своих детей в сумке на животе, как кенгуру, юноша совсем перепугался. О, Господи, а если котенок сейчас здесь, с ней? И она будет рисковать ради него и своей жизнью, и жизнью своего детеныша?! Нет, черт возьми, нет, этого нельзя допустить!

Страшный грохот, отразившийся низким гулом от скал, отвлек его от мыслей и заставил обратить внимание на происходящее здесь и сейчас.

Стало жутко.

Нейрган, вероятно, утомившись парить в воздухе, решивший, что добычу, ползающую по земле сподручнее ловить с земли же, тяжело опустился на дорогу между скал, перегораживая ее и грозя неминуемой погибелью. Он раскрыл пасть — ужасающий, великолепный и страшный, готовый в любую секунду обратить в лед, должно быть, всех людей, что находились перед ним — и врагов, и соратников, — однако, вместо пламени исторг лишь очередной рык.

Себастьян замер. Дракон был прямо перед ним, высился, извивался, невероятно огромный и столь же устрашающий, вызывающий в душе и теле приступ леденящего ужаса.

Тига, разразившись в ответ хриплым, угрожающим мяуканьем, выступила вперед, хлеща себя по бокам, намереваясь защитить спасителя Даирнаса, не желая позволить злобной твари подойти к нему.

Ноэль, видя, какая опасность грозит тому, на кого он возлагал огромные надежды, сдвинул брови и, решительно тронув поводья, вынудил единорога ступить вперед, дабы тоже заслонить юношу собой.

И тут что-то произошло. Себастьян, отчаянно трусящий, безмерно боящийся, наверное, всего в этом мире, внезапно метнулся вперед и, бесстрашно положив ладонь на холку тигралице, вытянул руку в останавливающем жесте в сторону короля.

— Нет! — в возгласе его прозвучало нескрываемое отчаяние; парень упрямо замотал головой, — Нет, не вздумайте! Ноэль, вспомни о королевстве, не смей рисковать ради меня! Тига… Тига, подумай о своем детеныше! — он шагнул вперед и, замерев прямо перед мордой мигом опешившей тигралицы, развел руки широко в стороны, останавливая ее, — Не лезь на рожон, не надо защищать меня! Он пока…

Закончить он не успел. Нейрган гортанно закричал и внезапно хлопнув крыльями, ниспослав на головы несчастных вояк еще один сонм снега, взмыл в воздух, растопыривая страшные когти.

Себастьян даже не сумел ничего понять. Когти дракона вдруг схватили его и, не успел он опомниться, как уже оказался в поднебесье, уносимый в неизвестность гигантской снежной ящерицей.