Остановите Айви Покет! - Калеб Крисп

— Ты знаешь? — спросила Эстель.

— Да. А что, неужели ты не рада это слышать?

— Прости, я всего лишь не смогла скрыть разочарования. Мы и так знаем про Анастасию Рэдклифф.

Я недоуменно нахмурилась:

— Кто такая Анастасия Рэдклифф?

— Та самая девушка, о которой ты говоришь, — нетерпеливо ответила Эстель.

В высшей степени неожиданно, согласитесь!

— Матушка дала объявление, что мы ищем сиделку, и Анастасия откликнулась первой. Она сказала, что недавно в Лондоне и у неё совсем нет родни. Моя матушка была добрая женщина и пожалела её.

— Анастасия была такая милая и заботливая, трудно было не проникнуться к ней симпатией, — добавил старый барон.

Эстель метнула в него злобный взгляд:

— Она представила хорошие рекомендации, так что у матушки не было никаких оснований подозревать её в дурных намерениях. — Тут Эстель повернулась ко мне и прищурилась. — Особенно хорошо её рекомендовала близкая подруга нашей старой экономки — женщина вполне достойная доверия, кухарка в доме твоих родителей.

— О? — только и смогла сказать я.

— Миссис Глория Диккенс. Ты ведь, конечно, знакома с ней?

— Впервые о ней слышу, дорогая. Сейчас у нас готовит пигмей из Конго, у него огромный набор пряностей и одиннадцать пальцев на руках.

— Правда? — Улыбку Эстель уже трудно было назвать дружеской. — А я слышала от надёжных людей, что миссис Диккенс до сих пор работает в доме Снэгсби.

— Может, и так. Кто их знает. Повара и кухарки все на одно лицо, верно?

— Анастасия говорила, что снимает комнату в вашем доме, а твои родители утверждают, что в глаза её не видели. Вот почему я уверена, что они знают правду. — Эстель аккуратно взяла чашку и отпила глоток. — Матушка заметила, что Анастасия передаёт Себастьяну любовные письма, хотя доказать ничего так и не удалось. Мы уволили её в тот же день. Три дня спустя Себастьян исчез. И, насколько нам известно, с тех пор их никто не видел.

— Ну конечно. Он сбежал вместе со своей возлюбленной, правда? — сказала я, не сомневаясь, что так и было.

Эстель покачала головой. По щекам её потекли слезы.

— Брат никогда бы так не поступил. Мама велела ему забыть эту девицу, и он обещал, что так и сделает.

— Тогда что, по-вашему, произошло? — спросила я.

— Всё на самом деле очень просто, — сказала Эстель. — Анастасия Рэдклифф убила моего брата.

Когда я вышла на задний двор, миссис Диккенс под миндальным деревом ожесточённо выбивала ковёр из гостиной.

Я взяла с садового кресла вторую выбивалку и присоединилась к экономке. Миссис Диккенс ненадолго перестала колотить ковёр и вытерла пот со лба:

— Где ты была, деточка?

Я размахнулась и набросилась на ковёр так, будто это был непутёвый сын, спустивший всё семейное достояние и даже, может быть, собственные панталоны в редкостно сложной партии в шашки. Между сокрушительными ударами я задала вопрос, который не давал мне покоя:

— Что вы знаете о девушке по имени Анастасия Рэдклифф?

Миссис Диккенс со своей стороны врезала по ковру так, что пыль взметнулась столбом.

— А кто это?

— Это вы мне скажите, дорогая. — Я разок-другой наподдала злосчастному ковру. — В конце концов, это вы рекомендовали её Дамблби как сиделку для их сына Себастьяна.

— Правда? — Она рассмеялась, но я чувствовала подвох. — Ну, ты ведь сама сказала: память у меня уже никуда не годится.

— Совершеннейшая чепуха. А ещё я уверена, что Анастасия снимала комнату в этом доме, пока они с Себастьяном не исчезли загадочным образом.

— Вот так история! — отозвалась миссис Диккенс, но от меня не укрылась паника, промелькнувшая в её глазах. — Кто забил тебе голову этой чепухой, деточка?

— Сестра Себастьяна. Она считает, что Анастасия самая что ни на есть злодейка. Что она убила юношу, которого якобы любила, и скрылась.

— Да эта девушка и мухи бы не обидела! — пылко воскликнула миссис Диккенс. — Она любила Себастьяна больше жизни, и он любил её не меньше.

Мне захотелось расцеловать глупую толстуху. Как легко она попалась на мою удочку!

— Вы же говорили, что знать не знаете никакой Анастасии Рэдклифф.

Вид у миссис Диккенс сделался совершенно убитый.

— Это было так давно… — Она снова вытерла пот со лба и присела в кресло. — То, о чём ты спрашиваешь, произошло много лет назад. Есть вещи за пределами нашего понимания. Я вот очень многого в этой истории не понимаю…

— Пожалуй, надо расспросить об этом мамашу Снэгсби, — предположила я вслух.

Домработница так и подскочила:

— Что ты! Не надо!

— Да? А почему? Почему мне нельзя с ней об этом поговорить? — Что-то тянуло меня за язык, не давало покоя, заставляло настаивать. Я понятия не имела, почему мне так важна эта маленькая семейная драма, ведь она не имела ко мне никакого отношения, но мне нужно было узнать ответы. — Кто такая была Анастасия Рэдклифф, миссис Диккенс? И почему вы так боитесь говорить о ней?

— Возможно, это стоит спросить у меня, — раздался голос у меня за спиной.

— Господи, спаси и помилуй нас! — прошептала миссис Диккенс.

Миссис Снэгсби стояла неподалеку, в воротах сада. Её взгляд — ледяной, но спокойный — был прикован ко мне.

— Похоже, у тебя есть вопросы. Думаю, я смогу удовлетворить твоё любопытство. — Она решительно прошагала мимо нас и направилась к дому. — Жду тебя в своём кабинете.

— Садись.

Я села, не заставив себя долго упрашивать.

Мамаша Снэгсби восседала за огромным письменным столом, сгорбившись, как сестра Квазимодо, перещеголявшая младшего братца по части уродства.

— У тебя ум детектива, Айви. Твои успехи впечатляют.

Впервые она назвала меня по имени. Раньше мамаша всегда обращалась ко мне «юная леди». Ну наконец-то лёд тронулся.

— Даже после того, как я совершенно недвусмысленно дала понять, что тема Дамблби закрыта, ты не отступилась, — продолжала она. — Уверена, сегодня ты побывала у них в гостях — или, во всяком случае, имела с ними продолжительную беседу — и тебя посвятили в курс дела.