Когда мы остаемся одни - Тамара Михеева

Тарас на Тарханкуте, значит, решать Ростикины проблемы придётся самой.

Янка решила заняться этим прямо с утра. А то потом опять закружится-завертится и забудет про брата. Правда, когда она проснулась, Ростика уже и след простыл, и Янка пошла кружить по Посёлку – искать. Кружила и думала, что Даша права, конечно, права во всём. Потому что семья – это семья. Только не надо было на неё кричать. И вообще не похоже было, что так уж Ростик страдает. Может, Даша вообще всё придумала? Ещё не известно, кто ту драку начал, где ему зуб выбили.

Она нашла брата в заброшенном саду санатория. Он и ещё трое мальчишек старше него сидели на поломанных качелях и курили. Янка почувствовала, как что-то яростное, горячее пережало ей горло и залило щёки. Она в два прыжка подскочила к брату и выбила сигарету у него из рук.

– Ты что?! – закричала она. Друзей-курильщиков как ветром сдуло. Остались на площадке только она и испуганный Ростик. И вдруг Янка вспомнила, как однажды с ней уже было такое. Когда она пришла от Конопко, а Ростик кочевряжился, не хотел есть суп. Тогда её также накрыло. Она смотрела на брата, брата, которому девять лет и который курит!

– Ты что, Рость? Ты с ума сошёл?

А Ростик сидел, сгорбившись, прикрыв голову руками, будто ожидая удара, и Янке стало так больно, так страшно, будто это её застукали с сигаретой, а ей только девять лет. Она осторожно села рядом.

– Давно куришь? – спросила она очень спокойно.

– Я только попробовал… – прошептал Ростик. – Второй раз только.

– Что это за пацаны были?

– Из седьмого «А».

– Ого! Не взрослые ли друзья у тебя?

Ростик опустил голову в колени. Зашмыгал носом. Янка думала, что опять разозлится. Её всегда бесило, если Ростик начинал реветь, выбивая прощения или снисхождение.

– Зато они меня защищают, – прошептал Ростик.

– Защищают? От кого?

– От кого надо.

– Ростик… расскажи мне. Потому что эти твои друзья защищают от кого-то, конечно, а ещё учат тебя курить, а может, чего и похуже, а? Признавайся.

– Нет, только курить, – сказал он так быстро, что Янка сразу поняла: врёт.

– Пиво пили?

Молчит.

– Водку?

– Нет, только пиво. Толян у бати стащил.

– Ясно.

Они сидели рядом, и Янке было так паршиво, как уже давно не было.

– Ты можешь мне всё рассказать? Я никому не скажу.

– А маме?

– И маме.

Ростик повздыхал. Поёрзал. Потом сказал:

– Да они уже отстали. Им Толян сказал, что если ещё раз… Они меня москалём дразнят. И говорят, что от меня воняет. А сами в водный пистолет писают и стреляют потом на перемене.

– Что-о-о?!

– Да, правда… У нас в классе все знают.

«Так, спокойно, – сказала себе Янка, чувствуя, что её опять накрывает. – Главное, не напугай ребёнка. Главное, узнать, что это за сволочи».

– И я рассказал Ольге Петровне. Ну, про пистолет. Противно ведь, когда тебя мочой. А они меня потом каждый день караулили и били.

– И зуб выбили?

– Ага… А Толян говорит, что не вырастет. А Даша… – тут Ростик запнулся и испуганно посмотрел на Янку.

– Даша говорит, что вырастет?

– Нет, но что можно вставить искусственный.

– Можно, конечно. А что потом?

– Потом я с Толяном подружился. Он сначала деньги у меня забрал, которые мама на обеды дала, а потом сказал, что я нормальный пацан и что если я буду молчать, он от них защищать будет.

– А как же ты обедал в школе? Где деньги взял?

– Ну, не обедал, подумаешь, – Ростик чуть-чуть отвернулся, будто не хотел смотреть Янке в глаза.

– Рость, а кто эти… которые с пистолетом? Они ведь из вашего класса?

– Да… да ты их не знаешь… Ромчик Ильм и Вадик Сомин.

С Ромчиком Янка разобралась быстро. Позвонила Захару, сказала, что хочет поговорить с ним и его братом Ромой. И поговорила. Быстро и чётко. Скрывать она ничего не стала. Всё рассказала: и про пистолет, и про зуб, и про то, что они в суд подадут, если ещё кто хоть пальцем…

– Ян, да ты чего, какой суд, – испугался Захар. – Я сам с ним разберусь. По струнке ходить будет.

– И друга своего, Вадика, предупреди, – добавила Янка Ромчику. – И запомни: я теперь с вас глаз не спущу.

Толяна она нашла на пристани. Отсюда уходили экскурсионные катера. Толян и два его дружка околачивались рядом с кассой. Коленки у Янки слегка дрожали. Толян – это не третьеклассник Рома, у Толяна наверняка есть такие дружки, что Янка может сильно нарваться. Она подошла и нависла над щуплым, невзрачным Толяном. У него глаза сразу забегали, и будто даже коленки согнулись.

– Значит так, Толик. Спасибо, что защитил тогда моего брата, но больше чтобы я рядом с ним тебя и твоих дружков не видела, понял? Считай, что тебе за услугу заплатили теми деньгами, что ты отнял у него как-то. Всё понял?

– А чё я-то?

– А если ты чего не понял, то в следующий раз с тобой будет разговаривать Таль Конопко. Знаешь такого?

И Толян сразу скис. А Янка усмехнулась. Ничего Талю она, конечно, не расскажет, но всё-таки хорошо, что он есть.

– Вижу, что знаешь. Молодец. Умный мальчик.

Янка шла и была очень горда собой, хоть коленки до сих пор противно подрагивали. Надо сказать Ростику, чтобы больше никого не боялся.

Янке на работе дали месячный отпуск. Она сначала хотела отказаться, всё равно делать нечего, но потом от Майки пришло письмо.

«Яныч, здорово! Как жизнь молодая? Держись крепче, а то упадёшь – мы едем в Крым! Помнишь, я тебе писала про нашу физручку новую? Так вот, она самых ярых спортсменов в поход ведёт, в горы. Ну и я напросилась! Родоки мне даже рюкзак купили! Представь! Я Аннушке (ну, физручке нашей) про тебя рассказала, она говорит: «Конечно, пусть присоединяется»! Представь! Супер? Мы послезавтра уже выезжаем! Я тебе не писала, потому что Инета не было, Дейзи провод перегрызла опять, гадская собака. Будем в Симферополе 23 июля в 11.00. Аннушка говорит, чтобы ты ждала нас у камеры хранения. Знаешь, где это?».

Новость была – закачаешься! Если гора не идёт к Магомеду… или как уж там? Да без разницы! Главное, Майка приезжает! Лучшие спортсмены, говорите? Значит, и Рябинин, и Ивлин. И Варя. Янка хмыкнула недобро и пошла отпрашиваться.

Мама смотрела на неё в какой-то странной задумчивости. Будто ушла глубоко в свои мысли и не хочет выныривать. Янка терпеливо ждала. Потом протянула:

– Ма-ам!

– А? А, да… Думаешь, стоит идти?

– Мам! Ну ты что! Ну я же их год не видела! Туда ты меня отпускать не хочешь, вот, пожалуйста, мои друзья сюда приехали, и ты опять недовольна!