Убийство на Неглинной - Фридрих Незнанский

– Вы и ночами здесь дежурите?

– А как же! Двое суток – меняемся.

– А баб водите? Только честно, все равно ж, если захочу, узнаю.

– Случается, – потупился Синицкий. – Но мы это дело не приветствуем. И стараемся, чтобы… не было. А ребята молодые. И место это, объяснять же не надо, какое! Вон Кузнецкий рядом, Столешники. Один соблазн. А теперь дело к холодам, им тоже погреться охота…

– Греетесь-то, поди, в пустых квартирах? Я там пару лежаков заметил.

Синицкий неопределенно пожал плечами и промолчал.

– Значит, посторонних здесь не бывает? Я имею в виду, кроме строителей?

– Нет. Ну… за исключением, так сказать…

– И сегодня тоже не было?

– Вы спрашивали, я ответил.

– Разрешение на оружие у кого?

– У нас только на службе разрешено. У меня в сейфе, внизу.

Грязнов достал чужого «макарова», посмотрел номер и за ствол протянул Синицкому вместе со всеми бумажками.

– Держите. Пойду мимо, покажете разрешение. Свободны.

– Слушаюсь, – облегченно выдохнул тот и шустренько заспешил по лестнице вниз.

– Володя, как там у вас дела? – крикнул Грязнов.

– Сейчас поднимаемся!…

– А дверь действительно открывали, – заявил эксперт-криминалист, поднявшись к Грязнову. – И можно сказать, недавно. Там же везде на полу пыль. А скребок чистый. Покажите подошву. Ну да, следы там в основном ваши. Я и у охранника посмотрел. Остальное как-то затерто. Надо смотреть с той стороны, в другом подъезде. Если кто-то выходил из этой квартиры, он наверняка был в целлофановых ботах. И в перчатках. Но некоторые пальчики я на всякий случай с двери снял. Кстати, она открывается изнутри, а отсюда, как я понимаю, просто захлопывается на какие-нибудь хитрые замки. А что, вы хотите на ту сторону пройти чердаком?

– Наверное, так ближе. А заодно поглядите лестницу, – Грязнов показал на железные перекладины, запачканные известкой.

Эксперт обследовал стремянку, но ничего, заслуживающего внимания, не обнаружил. Полезли наверх, на чердак.

Дом был, конечно, старый, но содержался в относительном порядке. Во всяком случае, чердачное помещение не было захламлено. Потолочное перекрытие последнего этажа изолировано толстым слоем утеплителя и сверху засыпано шлаком. От устоявшегося запаха застарелой пыли хотелось чихать, прямо до слез в глазах.

Сыщики обошли весь чердак, спокойно, без всяких затруднений открыли еще два люка на соседние лестницы. Ну хорошо, в среднем подъезде строители работают, а здесь почему открыто? В один из люков, услышав голоса, они и пустились. Несколькими этажами ниже работала дежурная бригада. Собственно, оперативники стояли на нижнем и верхнем маршах, а по площадке ползал эксперт-криминалист.

Грязнову протянули целлофановый кулек с тремя гильзами.

– Окно было приоткрыто, гильзы на полу. Это – «калашников». Вон та квартира пустует. Приготовлена к капитальному ремонту, – оперативник показал направо. – А левая – жилая. Но никто не отвечает. На нижних этажах – какие-то «конторы», я записал, но они тоже готовятся к выселению, и народ там появляется позднее. Дежурные никого постороннего не видели. Странный дом какой-то, Вячеслав Иванович. Похоже, что его крупная фирма приобрела. А переделывать пока не торопится.

– Фирма называется «Юнона», экспорт нефти, насколько я понял, – сказал Грязнов. – Буратины богатенькие. Они соседний стояк оформляют. Но вот из этой, левой, квартиры имеется выход на ту лестницу. И, по заключению Иосифа Ильича, – он кивнул на своего эксперта, – оттуда, возможно, кто-то недавно выходил. Значит, надо каким-то образом войти в квартиру. А на это санкция нужна, Владимир Михайлович, – и, повернувшись к Яковлеву, попросил: – Скажи Николаю, чтоб он прошел по третьему стояку. Там, кажется, живут люди, я занавески видел. Может, кто заметил чужого.

– Можете ходить, – эксперт поднялся с колен, – и думайте, как нам проникнуть вот в эту квартиру. Иосиф Ильич, хочу поделиться с вами одним соображением. – Он взял грязновского эксперта под руку, отвел к окну и о чем-то заговорил вполголоса.

А оперативники начали обсуждать вопрос, каким образом войти в квартиру, дверь которой напоминала крепостные ворота – из-за обилия кованого железа, украшавшего как филенку стальной двери, так и мощный дверной косяк. То же самое можно было сказать и о многочисленных запорах. Действительно, никаким кавалерийским наскоком тут не взять.

Между тем вернулся оперативник, ходивший выяснять, кому принадлежит данная квартира. Ответ был неутешительным: хозяйка, известная певица и киноактриса, в настоящий момент находится в гастрольной поездке, в Прибалтике. Квартира поставлена на сигнализацию. А вот последнее облегчало задачу.

– Давайте, мужики, – сказал Грязнов как старший по званию и положению, – срочно вызывайте наряд, у них должны быть дубликаты ключей, тащите сюда домовое начальство и понятых. И приступайте. Я подойду. – Он обернулся к экспертам: – Ну, господа наука, значит, ничего пока? А стреляли отсюда. Но где оружие? Почему унес с собой? Как объясните? И если наша дамочка отсутствует в Москве, как мог кто-то чужой пройти через всю квартиру и выбраться с противоположной стороны? Давайте, вы подумайте, а я схожу вниз, скажу Пустовойту, чтоб звонил прокурору и просил санкцию на обыск помещения.

Проходя мимо подъезда, где переминался с ноги на ногу Степан, Грязнов велел ему позвать Синицкого. Старший тут же появился, словно стоял за дверью в ожидании. Протянул без предупреждения документ, разрешающий Гуцаеву А. Г. ношение огнестрельного оружия. Грязнов посмотрел, вернул и спросил:

– А почему у него «макаров», когда частному охраннику им пользоваться не положено?

– Мы в курсе, Вячеслав Иванович. В ближайшее время наше руководство получает партию «ИЖ – семьдесят первый» и мы тут же производим замену. «Макаровых» сдадим, как положено.

– Хорошо. Тогда я вас в последний раз спрашиваю: был ли здесь сегодня кто-нибудь из посторонних? Подумайте. Будет очень плохо, если тот, кого мы все равно поймаем, сошлется на вас. Понимаете меня?

– Я… никого постороннего не видел, – после паузы ответил Синицкий, но уверенности в его голосе Грязнов не уловил.

– Ваше дело. Я предупредил. Оперативным работникам попрошу препятствий не чинить.

И, не прощаясь, ушел. Проходя под аркой, взглянул на часы: мама родная! Уже середина дня! А все казалось, что какие-то минуты пролетели…

Шофер стоял возле машины.

– Вячеслав Иванович, вам из прокуратуры звонили. Сказали – Меркулов. Я объяснил, и он попросил позвонить, как окажетесь у телефона.

Грязнов сел в машину и взял телефонную трубку:

– Клавдия Сергеевна? Привет, соедините, пожалуйста, с Константином Дмитриевичем. Это – Грязнов…

– Вячеслав, здравствуй, ну что там у тебя?