Легкий завтрак в тени Некрополя - Иржи Грошек

На музыкальную актрису у нас было отпущено сорок пять минут. Ее подпирала официантка из кафешантана. Шучу. Из кафе неподалеку от Вацлавской площади. Поэтому Александр решил не терять ни секунды. Он согнал меня с дивана, включил все осветительные приборы и объяснил девице теорию Станиславского.

– Это режиссер. – Александр указал на меня пальцем.

Девица внимательно рассмотрела два ржавых софита, видеокамеру, меня и сделала «фиксен». Книксен шлифовался долгими вечерами перед зеркалом на исходе восемнадцатого века. Современные эмансипированные девицы делают «фиксен».

– Я сейчас буду помощник режиссера, – нагло заявил Александр. – Буду снимать.

– О чем фильм? – не менее нагло спросил я у Александра.

Александр укоризненно посмотрел на меня, мол, главный режиссер, а неизвестно, что говоришь. Как, мол, не совестно. Он усадил нашу «актрису» на диван и занял свое место за видеокамерой. Между прочим, кинокамера отличается от видеокамеры, как паровоз от электрички, но девица особенно не разбиралась.

– Что мне делать? – спросила девица, сидя на диване.

– Делай что хочешь!.. – хором заявили мы с Александром. Надо самой понимать, что такое кинопроба.

Девица посмотрела нам в глаза и поняла, что надо раздеваться.

– Снимаю, – заверил ее Александр.

«Актриса» еще раз прикинула – а нельзя ли выгнать одного из нас в другую комнату? Но режиссер протирал тряпочкой телевизионный монитор, а помощник режиссера уставился в глазок видеокамеры. Кого тут выгонишь?

– А можно… музыку? – спросила наша актриса.

Александр подпрыгнул и включил телевизор на полную громкость. Потом почесал затылок, набухал полстакана виски и вручил стакан девице. «Актриса» вздохнула, выпила виски и стала раздеваться. Александр снимал.

У девушки было хорошее телосложение. Она аккуратно обнажала себя по частям и складывала вещи стопочкой на диван. Обычно перед тем, как снять лифчик и трусики, девицы жеманятся. Наша «актриса» раздевалась абсолютно спокойно и без остановки. Как в женской бане. Телевизор орал на полную катушку – кажется, это была программа новостей. Наконец девушка скинула все и выпрямилась перед камерой. Небольшая упругая грудь и лукавый пушок – все там, где обычно.

– Сфотографировал? – спросила девушка у Александра.

– Полный порядок! – Александр изобразил пальцами букву О.

Тогда девушка взяла в руки лыжную палку, которая оказалась тут некстати, и треснула – вначале по одному осветительному прибору, потом по другому. Если вы слышали, как взрываются софиты, то можете себе представить… Раздался грохот, полетели искры, а девушка даже не поморщилась.

– Можно одеваться? – спросила она.

В одном месте еще искрили провода. Девушка с лыжной палкой стояла перед камерой, и лицо ее ничего не выражало. Только дыхание у девушки стало чуть более энергичным.

– Извини, – сказал Александр.

Девушка бросила на диван лыжную палку и внимательно посмотрела в мою сторону.

– Извини, – сказал я.

– Теперь я должна одеться, – сказала девушка.

Мы с Александром поспешили выйти из комнаты на кухню. Мы даже не стали обсуждать случившееся. Чего тут обсуждать, и так все ясно – козлы мы. От не фиг делать.

Из комнаты послышалась мелодия в стиле рок. Вероятно, девушка переключила телевизор на музыкальный канал. Так и есть. Она уже оделась и танцевала среди осколков стекла и опрокинутых софитов. На девушке были синие джинсы, серый свитер, а вокруг девушки пустота и козлы вроде нас. Поневоле будешь танцевать с телевизором.

Я подошел к телевизору и приглушил звук.

– Можно пригласить вас в ресторан? – спросил я у девушки.

– Можно, – ответила она. – Меня зовут Карина.

– Очень приятно, – сказал Александр.

Он взял листок бумаги и написал: «Сегодня съемок не будет». Мы закрыли квартиру, прикрепили листок на дверь и поехали в хороший ресторан.

Сцена третья

Я увидел Александра первым. Массивную фигуру Александра трудно не заметить в толпе. Когда-то он занимался штангой, и вполне профессионально. Теперь, чтобы держать себя в форме, Александр принципиально не берет тележку, а таскает в руках свои огромные чемоданы. Должно быть, с гирями. Вместо приветствия я достал из кармана фотографии женских глазиков, синих ручонок и показал Александру.

– Твои выкрутасы? – спросил я.

Александр бросил свои чемоданы на пол, взял фотографии и внимательно их рассмотрел.

– Что за дерьмо? – спросил у меня Александр в свою очередь.

– Где Лола? – на всякий случай поинтересовался я, хотя уже понял, что Александр не имеет к этим фотографиям ни малейшего отношения.

– Лола в ящике. Спит, – пояснил Александр. А я даже представить себе не мог, что Александр так по-свински обращается с дамами.

– Почему в ящике? – удивился я.

– Но я же не могу путешествовать с гадюкой на руках?!! – возмутился Александр.

О-ля-ля! Вот это Лола! Но она оказалась действительно гадюкой. То есть натуральной гадюкой зеленого цвета семейства аспидов. И действительно спала, свернувшись в клубок, внутри своего кофра.

– За каким чертом ты ее сюда притащил? – зашипел я на Александра, потому что только гадюки мне не хватало. Для полного счастья.

– Может быть, поздороваемся?

– Здравствуй!

– Лола будет объединять твои сюжеты, – поведал Александр.

– Каким это образом? – зловеще спросил я. Ведь Александр предположил, что гадюка Лола умней меня. Я сам еще не знаю, как объединить сюжеты, а Лола, оказывается, может сделать это запросто.

– Запросто! – подтвердил Александр и потрепал меня по плечу. – Кто укусил царицу Клеопатру?

– Антоний.

– Лола! – Александр таинственно улыбался. – Вернее, прабабушка Лолы! А теперь представь себе, что змеиный яд передается из поколение в поколение. По женской линии.

С ума сошел!

– Значит так, – подытожил я. – Чтобы больше про Лолу никто не слышал. Ни слова. Немедленно отпусти Лолу на волю.

Александр обиделся. Ну и черт с ним.

Сцена четвертая

Когда Александр получил деньги на съемки фильма, он поставил меня перед неизбежностью. Тогда я вспомнил о Карине. Образ одинокой девушки, танцующей с телевизором, оказывается, хорошо отпечатался в моей памяти. Я пригласил Карину на главную женскую роль. Я подумал, что Карина – подходящая «ниточка». И решил навесить на нее «бусинки». Кто знает, что в действительности я хотел на нее навесить. Кто знает, что в действительности повлияло на мое решение. Из доброй тысячи актрис я выбрал Карину. Вначале я долго перебирал фотокарточки с размалеванными физиономиями, затем смотрел видеоролики, разыскивая подходящую стервочку. Ничто меня не трогало, ничто не задевало. Наконец Александр не выдержал и объявил о моих поисках всенародно. Через средства массовой информации. Боже мой, такого количества женщин просто нет на планете! Об этом я подумал, когда шел по коридору киностудии. Длиннющий коридор и всюду тетки, тетки, тетки – улыбаются. Я изничтожил всех. Александр умудрился кое-кого припрятать. Время от времени он доставал из кармана фотографию какой-нибудь девицы, показывал мне и спрашивал: «А?» В баре, в мужском туалете, в такси. «А?» – спрашивал Александр и цокал языком, демонстрируя, что эта актриса ему очень нравится. Я стал плохо спать по ночам. Меня замучили кошмары. «А?» – спрашивал Александр и вытаскивал из шляпной коробки женскую голову. Я просыпался. «Карина», – сказал я Александру ранним утром. Он долго сопел в телефонную трубку, соображая – какая такая Карина. «Ах, Кари-и-ина!» – наконец сообразил Александр. Я повесил трубку и дальше спал спокойно. Пусть Александр не спит и думает, где ему разыскать Карину. После злополучного вечера, когда Карина перебила нам софиты, после ресторана, после… Карина звонила мне пару раз и даже оставила на автоответчике свой номер телефона, но чем-то я был занят. Чем же я был занят? Вероятно, Агриппиной. Теперь я надеялся, что Карина все еще танцует под звуки телевизора. Что она сохранила свою непосредственность. «Ну уж фиг вам!» – сказала Карина, когда мы с Александром важно сообщили ей о своем решении. По счастью, Карина училась на театральных курсах, где Александр ее быстро обнаружил. «Фиг вам – раздеваться не буду!» – сказала Карина. С большим трудом удалось убедить девушку, что это не главное. Что главное – это ее ин-ди-ви-дуальность. Карина поверила нам. Поверила в очередной раз, что мы настоящие ребята, режиссеры и сценаристы. Но, должно быть, подозревала подвох до самого Крита. И правильно делала. Потому что на Крите у меня начались творческие муки с Валерией.