Актриса на роль подозреваемой - Ирина Градова

– Вот и все, что было, – подытожил Стебенков. – Жур больше не появлялся. Правда, он оставил мне номер на случай, если я все-таки передумаю.

– Но вы не передумали? – уточнила Рита.

– Спокойствие дороже. В конце концов, жили же мы столько лет в однокомнатной квартире – и еще проживем. В тесноте, да не в обиде!

– Правильно, Мишенька, правильно! – прильнув к мужу, заворковала Людмила. И уже обращаясь к Рите: – Вот, я же сказала вам: мой муж ни при чем!

Рита склонялась к тому, чтобы поверить Стебенкову, ведь он не походил на человека, умеющего складно врать.

– Вы поможете найти Жура? – спросила Рита. – Вероятно, он виновен в гибели вашей тещи!

– Сомневаюсь, – вздохнул Михаил. – Жур – тот еще фрукт, но чтоб по мокрому делу…

– Миша, я тебя прошу, соглашайся! – взмолилась Людмила, сжимая мужнин локоть. – Ты ни в чем не виноват, но если откажешься помогать, то упекут тебя надолго! Что мы станем делать без тебя?

Стебенков еще помолчал. Когда он поднял голову, в его глазах горела решимость.

– Хорошо, – произнес он. – Я не любил Евгению, но она все-таки приходилась Людке матерью, а значит, и мне родня… Зовите следователя!

Через полчаса в изолятор подъехал Женька.

– Ты должен позвонить Журу, – сказал он Стебенкову, – и напеть ему, что пересмотрел свое решение и готов сотрудничать. Держи свою мобилу.

Поговорив пару минут, Михаил повесил трубку.

– Он забил стрелку, – сказал он Рите и Женьке.

– А что насчет Евгении? – поинтересовался Фисуненко.

– Ни слова не сказал, – ответил Стебенков.

– Умный, гад! – пробормотал капитан. – Где встреча?

* * *

Жура взяли у метро «Московские Ворота», куда он пришел по договоренности с Михаилом Стебенковым. Рите не удалось убедить Женьку взять ее с собой на задержание.

– Он признался, что пытался завербовать Стебенкова, но отрицает всякую связь с Евгешей, – сказал Фисуненко после разговора с задержанным.

– Значит, все зря? – расстроилась Рита.

– Почему же? По меньшей мере мы разорим гнездо его банды.

– Гнездо?

– У них есть участок на Всеволожском направлении, – пояснил Женька. – Они его специально купили, чтобы держать там «клиентов» до тех пор, пока те не согласятся подписать бумаги на собственность. Вообще, скажу я тебе, подруга, банда эта наглая, без царя в голове. Если раньше речь шла только об аутсайдерах – алкашах, наркошах и в крайнем случае одиноких пенсионерах, то теперь Жур и его сотоварищи берутся даже за тех, у кого имеются родственники! Если они проживают вместе или частенько навещают, тогда дело не выгорает. Если же отношения в семействе прохладные, как у Людмилы с Евгешей, то Жур начинает раскручивать клиента, однако… – Здесь он сделал паузу, и Рита его поторопила:

– Однако – что?

– Жур утверждает, что все его клиенты живы. Он не отрицает, что к ним применялись запрещенные приемы «убеждения», но до убийства якобы не доходило! Он клянется предоставить списки людей, когда-либо находившихся у него «в гостях», и адреса, по которым они сейчас проживают.

– Ты поедешь на их «малину»? – поинтересовалась Рита.

– Хочешь со мной?

– Когда выезжаем?

* * *

Местечко, куда привели Риту, Женьку и группу захвата показания Жура, казалось заброшенным. На обширной территории за колючей проволокой располагались три здания барачного типа, несколько сараев под дрова и хозяйственные нужды, а охраняла все это «добро» свора собак непонятного происхождения. Псы полаяли для виду, оправдывая свое содержание, однако не захотели связываться с вооруженными людьми в камуфляже. Рита расценила данный факт как очередное доказательство того, что интеллект животных определенно недооценивают.

Женька позволил группе быстрого реагирования разбираться с бандой, оставшись с Ритой ждать развязки снаружи. Минут через пятнадцать из главного барака вышел мужчина и подал Фисуненко знак, что можно заходить. Первое, что поразило Риту при входе в здание, был тяжелый спертый воздух, в котором смешались «ароматы» пота, давно не мытого тела и пищи. Присутствовал и еще один запах, не так легко поддающийся определению. Рита назвала бы его запахом страха, и, казалось, он способен заразить любого, кто рискнет открыть дверь.

– Сюда, – сказал боец в камуфляже, проводя Риту и Фисуненко вдоль череды пустых комнат с облупившимися стенами и наглухо заколоченными окнами. В конце коридора тускло горела лампочка, сиротливо торчащая над косяком. Провожатый освещал дорогу фонариком, и, когда свет падал на помещения, мимо которых они проходили, Рита с ужасом видела наваленные у стен груды грязных одеял и тряпья, среди которого копошились невидимые существа.

– Мы собираем всех здесь, – пояснил боец, легонько подталкивая Риту к входу в большую комнату, где уже набился народ. – Люди прикованы к батареям или стенам, и нам приходится их освобождать.

– Господи, – пробормотала Рита, – сколько же их здесь?

– По приблизительным подсчетам, – задумчиво произнес он, – человек сорок. В смысле в двух бараках.

– А третий? – спросила Рита.

– Третий предназначался для надсмотрщиков.

В помещении Рита насчитала двадцать человек, в том числе и людей в камуфляже. Пленники, многие из которых провели в заточении много недель или даже месяцев, щурились от света, должно быть, казавшегося им исключительно ярким после столь долгого времени почти полной тьмы. Они жались друг к другу, словно боясь поверить, что свободны. В основном мужчины, но были здесь и несколько представительниц слабого пола. Внешность женщин наводила на мысль о злоупотреблении алкоголем, но одна, лет семидесяти, выделялась из общей массы. Судя по всему, она находилась в плену недавно, так как еще не потеряла презентабельного вида. При появлении Риты бывшая пленница вдруг вскочила и кинулась к ней с проворством, неожиданным для ее возраста. Рита невольно отступила назад.

– Слава богу, вы пришли! – воскликнула женщина, схватив ее за руку своей сухой, как лавровый лист, ладошкой. – Я так хочу домой! Отведите меня домой, пожалуйста! – И она устремила на Риту умоляющий взгляд.

– Да-да, конечно, – успокаивающе погладила ее по руке Рита. – Мы отвезем вас домой, как только с вас снимут показания.

– Это вряд ли, – чуть слышно пробормотал Женька.

– Почему же? – удивилась Рита.

– Все зависит от того, успел ли Жур оформить документы на собственность. Может оказаться, что этим людям и возвращаться-то некуда!

– И куда же их тогда?

– Кем-то займутся социальные службы, другими – родственники, если есть. Повезет тем, чьи хаты не успели «освоить», то есть самым упертым, кого не смогли «дожать». Они после допроса вернутся домой и будут вспоминать происшедшее как страшный сон.